«Голосуют за людей, а не за брэнды»

На этот раз поводом для встречи с журналистами стала, среди прочего, новая книга Рогозина под названием «Враг народа», которую он написал после марта этого года, когда ему пришлось официально сложить с себя полномочия руководителя фракции «Родина» в Госдуме.

Компанию Рогозину составил некто Александр Белов — лидер недавно образованного Движения против незаконной иммиграции (ДПНИ). Вместе они составили весьма органичный тандем единомышленников, что неудивительно, учитывая заявляемую изначально национально-патриотическую направленность «Родины».

Рогозин, как всегда, был убедителен и харизматичен. Кое-кто из коллег, попав под влияние его напористого обаяния, к концу встречи уже открыто признавался, что стал к нему гораздо лучше относиться. Что ж, лишняя иллюстрация того, что дара красноречия — важнейшего для политика — Дмитрий Олегович не лишен, так что недоброжелателям не стоит торопиться списывать его со счетов, даже после событий начала года.

«Крепнет русское самосознание»
— Сегодня мы находимся на абсолютно новом этапе переосмысления существовавших до сих пор национально-патриотических организаций. Старые организации уже сделали свое дело — они послужили этаким фоном, материалом для создания гораздо более прогрессивных и пассионарных движений. Я считаю, что мы входим в период подъема русского самосознания, которое из маргинального состояния переходит в состояние политической инициативы. Я вас уверяю, выборы 2007—2008 года будут — наконец-то! — проходить под акцентом русского патриотизма.

Для меня это очень близко в том числе и потому, что свою нехитрую политическую биографию я начал как раз с работы в Конгрессе русских национальных общин и долгое время делал все, от меня зависящее, для развития этого движения. И мне очень приятно, что сейчас появилось молодое поколение, которое не связано условностями политиков среднего и старшего возрастов. Они появились на свет, закончили свои университеты, вступили, так сказать, во взрослую, активную жизнь и теперь задают вопросы. А где наше право на нашу страну? Где наши представители во власти? Почему мы их не знаем, почему их не видим, почему их нет? Почему у нас такой паскудно скучный и послушный парламент? Почему такая обнаглевшая «камарилья»?

Все эти вопросы лично для меня сформировали новое понимание новейшей истории страны. И не нужно воспринимать национально-патриотические идеи через призму этакой ксенофобии. Что такое патриотизм? Это любовь к своей родине. Что такое национализм? Это любовь к своему народу. Хотя тут есть варианты. Есть национализм этнический, то есть под народом понимается именно определенная национальность; есть государственный, когда имеется в виду нация вообще. Скажем, в американской Республиканской партии полно представителей обоих течений. Но заметьте — любовь к своему народу, к своей стране не означает ненависти к другим. И призыв к пробуждению русского самосознания, самоопределения — это не призыв к вражде, а призыв именно к пробуждению. Мы должны наконец понять, что дальше так жить нельзя. Русский народ вымирает просто-напросто, сокращается как количественно, так и качественно. Что, в общем-то, неудивительно: четыре волны геноцида за один только двадцатый век — две войны, две революции.

При всем при том мы любим иногда раздувать щеки и говорить: «Мы — имперцы!» Да, может, и имперцы, но не от слова «империя», а от слова «перцы». Потому что бахвалимся, сами плохо осознавая масштабы своей значимости. Нам нужно оздоровление — духовное оздоровление — нации, и вот когда этакий костяк, этакая внутренняя ткань снова нарастет, можно снова вспомнить про то, что мы — великая держава.

О «политическом плагиате»
— Всем понятно, что в свете последних заявлений президента по поводу борьбы с преступностью на рынках и вообще по поводу конфликта с Грузией та история с моим предвыборным роликом приобрела совершенно другую окраску. Я уже в шутку говорю: «Ребята, вы только, пожалуйста, не начинайте транслировать этот ролик по центральным каналам. Люди не поймут».

На самом деле, это не единственный пример того, что власть начинает использовать наши же идеи. Скажем, нашумевшая концепция «Сбережения народа» основана на наших наработках. (От кого мы только это не слышали…— Авт.) Точно так же проблему этнической преступности я поднимал с самого начала. Потому что ситуация уже дошла до абсурда. Этнические преступные группировки — не обязательно грузинские — воспринимают себя как хищников в стаде овец. Они считают, что мы не способны за себя постоять, что они могут творить на нашей земле все, что заблагорассудится. И бороться с этим надо. Причем не за грузинскими мальчиками и девочками гоняться и выдворять их из школ — этому никогда не будет оправдания. А элементарно бороться с преступностью, учитывая ее специфику. Тут наши власти, как всегда, действуют, в общем-то, в правильном направлении, но крайне необдуманно. Тоньше надо, тоньше.

Говоря о том, что власть использует наши идеи, я не ставлю целью показать, какой я бедный-несчастный, как меня обворовали. Дескать, что это за политический плагиат, верните мне авторское право на мои идеи. Нет авторских прав в политике. И, в общем-то, я должен только радоваться тому, что пропагандируемые мной идеи воплощаются в жизнь. Но делать этого не очень хочется как раз по причине, которую я назвал выше. Власть у нас очень часто действует откровенно топорными методами и способна свести на нет все хорошие стороны той или иной идеи. Поэтому и возникают ситуации, когда могут сказать: «Ну вот, продвигаются твои идеи. И что хорошего-то?»

По этому же поводу упомяну историю с репатриацией. Сама по себе идея верная, только вот реализация хромает. Да и само слово «репатриация» подобрано не очень корректно. Разве можно, скажем, считать репатриантами тех, кто вынужден бежать из прибалтийских республик или из того же Казахстана? И еще один момент. Сейчас говорится о том, что государство будет поддерживать тех, кто решит вернуться в Россию, но ни слова — о тех, кто уже вернулся за последние годы. А достойная жизнь уже живущих здесь была бы самой лучшей рекламой.

«Приятно, когда никому ничего не должен…»
— Я сейчас нахожусь в новом, очень правильном качестве, когда я никому ничего не должен и мне никто ничего не должен. Ощущения, знаете ли, абсолютно свободного человека. И я не думаю, что я многое потерял. Вряд ли сюда пришло бы больше народа, если бы я оставался лидером фракции, верно? В конце концов, даже не так уж важно, к какой партии ты принадлежишь. Да, я был автором концепции и названия партии «Родина». Точно так же до этого, работая с Лужковым, был автором названия партии «Отечество». Понадобится еще какое-нибудь красивое название — ради бога. Люди у нас все равно верят людям, а не брэндам. И идут за конкретными людьми. Так что я даже не уверен, у кого больше избирателей — у партии «Родина» или у меня лично…

Не могли журналисты не задать и вопроса, который уже не первый год будоражит всю политическую общественность: так была ли все-таки «Родина» проектом Кремля, или нет?

— Вы знаете, мне один из депутатов-коммунистов предлагал так отвечать на этот вопрос. Дескать, ты вспомни Ленина. Он же вроде бы тоже деньги у Германии брал, но… В конце концов, на что эти деньги пошли? На благо революции же. Что-то в духе «цель оправдывает средства».

Я так скажу. Были определенная симпатия Путина к Глазьеву и достаточно неплохое отношение ко мне. Поэтому, когда нами было принято решение о создании партии, Владимир Владимирович сказал: «Что ж, я не возражаю». И нам поначалу был дан «зеленый свет» в СМИ. Который, впрочем, убрали ближе к выборам, когда было видно, что мы завоевали слишком уж большую популярность. Мы тогда на дебатах просто-напросто громили тех же СПСовцев, так что даже вытеснили их за пределы политической арены, не дав пройти в Думу. Но потом за неделю-две до выборов мне звонят Эрнст — гендиректор «Первого канала», и тогдашний глава телеканала «Россия» Добродеев и говорят: «Что ж ты наделал-то такого? Нам запрещено тебя показывать». По сути, мы тогда остались только на НТВ. А в общем-то, если бы все продолжалось в том же духе, мы набрали бы процентов 17 — 20.

Я, конечно, не говорю, что это все правильно. «Зеленый свет» в СМИ должен быть у всех партий. Но, к сожалению, таковы у нас сейчас условия. Да, было понимание того, что партию, ориентированную на патриотов, было выгодно пропустить, чтобы ослабить позицию тех же коммунистов. Да, мы воспользовались этой ситуацией для своего развития. Но говорить о том, что все наши действия изначально диктуются сверху, было бы неверно. И, в общем-то, дальнейшие события это доказали.