EUR 105.8090 Социализм с китайской спецификой
«Еду в Китай!» — радостно делилась я со знакомыми. И все слегка завидовали, полагая, что путешествие в Поднебесную вряд ли будет утомительным. Через неделю пребывания в КНР голова была готова взорваться от впечатлений, а ноги отказывались ходить.
Поездку в КНР журналистов уральско-сибирских регионов инициировало Генеральное консульство Китайской Народной Республики в Екатеринбурге. Путешествие стало продолжением нашего партнерского проекта «Мост дружбы», благодаря которому читатели «Советской Сибири» уже узнали немало о Поднебесной — о традициях, экономике этой страны, связях с регионами России, в частности с Новосибирской областью.
Нынешний год в Китае проходит под знаком 67-летия со дня основания КНР. Поэтому пресс-тур российских журналистов во многом был ориентирован на то, чтобы показать, чего страна достигла за почти семь десятков лет.
Что сказать? Если кратко, современная КНР превзошла ожидания ее основателей. И уж тем более превзошла представления мировой общественности о том, чего может добиться страна, выбравшая за основу марксистско-ленинскую идеологию и социалистический путь развития.
Выше доходы — меньше кислорода
Первое впечатление на выходе из аэропорта в Пекине — нечем дышать. Очень жарко: в столице Китая 12 сентября было больше 30. Плюс высокая влажность и знаменитый пекинский смог. Обычное дело для современного мегаполиса.
Этот год в Китае не случайно объявили Годом экологии: правительство всерьез озабочено проблемой загрязнения окружающей среды из-за интенсивного индустриального развития и автомобилизации населения городов.
Время, когда велосипед и мопед были основными средствами передвижения местных жителей, уходит. Число колес, на которых передвигается китаец, служит показателем его социального статуса. И с каждым годом парк авто растет. По Интернету гуляет шутка: «Автомобилей в Китае гораздо меньше, чем численность населения этой страны, зато гораздо больше, чем численность населения России». По данным, которые удалось разыскать, речь идет о четверти миллиарда только легковых машин.
К автомобилям и китайскому автопрому мы еще вернемся, а что касается смога… Сопровождавший нас в путешествии товарищ Чжан Цзинчжун объяснил, что постепенно из городов исчезает автохлам: если машина не соответствует экологическим нормам (сейчас уже действует китайский аналог «Евро-5»), ее не пустят в тот же Пекин.
Кроме того, покупка автомобиля требует разрешения. Подал заявку и жди. К примеру, в столице, где количество машин уже зашкаливает за шесть миллионов, в год выдают чуть более 200 тысяч госномеров. Остальные заявки переносятся в порядке очереди на следующий год.
Такие правила как раз связаны со стремлением регулировать ситуацию с растущим автопарком. Еще недавно без разрешения можно было приобретать электромобили — стимулировали спрос на «зеленый» транспорт. Сейчас и этот вид перестал пользоваться приоритетом. В противном случае движение в городах попросту встанет.
Плюс в этом: китайцы могут себе позволить купить авто. Оптимально, если у каждого взрослого члена семьи есть машина. Минимум два агрегата на одну ячейку общества. Причем бензин в Китае стоит недешево — 10 юаней (100 рублей) за литр, и проезд по дорогам платный — от 10 до 20 юаней, в зависимости от направления. Вы думаете, китайцы из экономии ездят исключительно на малолитражках? Отнюдь.
Отчасти это отражает главную задачу Коммунистической партии Китая и основной пункт 13-й пятилетки народнохозяйственного и социального развития КНР: построение не просто среднего класса, а именно среднезажиточного.
Страна разных возможностей
На выходе из аэропорта уже понимаешь, что китайцы построили не тот социализм, при котором мы жили когда-то. Фантастический вид: причудливые, сверкающие стеклом высотки, аккуратные газоны, дорогие иномарки, просторные магистрали в два этажа, трех-четырехуровневые развязки. Запах денег присутствует везде. Каждый их зарабатывает в меру своих возможностей и способностей.
Мы видели портниху, которая до глубокой ночи сидит со стареньким «Подольском» под открытым небом, латая одежду и прочие тряпки. Мимо торопились клерки, одетые с иголочки. Развозчик продуктов на трехколесном мопеде весело махнул нам рукой. На соседней улице шла фотосессия для модного журнала. Через квартал учителя проводили гимнастику со школьниками.
Никакой красной пропаганды: политических баннеров вдоль дорог с лозунгами и портретами политиков и первых руководителей страны мы не встретили. Исключение — национальные флаги на фасадах госучреждений, крупных корпораций, гостиниц и, конечно, лик великого Мао Цзэдуна, украшающий мавзолей вождя на площади Тяньаньмэнь в столице Китая.
Учите и учитесь
История Поднебесной цивилизации насчитывает несколько тысяч лет.
Эта страна единственная в мире сохранила до наших дней свою древнюю письменность. Система иероглифов, конечно, претерпела некоторые изменения, и сегодня образованную китайскую общественность беспокоит стремление молодежи упростить письмо, внедрить новые элементы, интернет-сленг, цифры для обозначения фраз и английские слова. Чтобы молодежь не забывала, как правильно писать иероглифы, по телеканалам проводят игровые занятия.
Я не случайно пишу «образованная общественность». В Китае есть четкая градация: образованный — необразованный. Например, китайским письмом в КНР в совершенстве владеют далеко не все. А все потому, что до 1949 года, в период до образования республики, население в деревнях было совершенно неграмотным.
Лишь с приходом новой власти, сделавшей ставку на массовость образования, на селе стали строить школы. Но это не значит, что государство, как у нас, в России, тянет всех подряд к аттестату, без которого мы не представляем дальнейшее путешествие по жизни.
В Китае с судьбой ребенка определяются не тогда, когда тому стукнет 17–18 лет, а еще в начальной школе. Одни получают базовые знания плюс профессию, другим университеты подавай, но таких меньшинство.
Дело в том, что качество образования напрямую зависит, во-первых, от зажиточности родителей, во-вторых, от их желания отправить отпрыска выше по социальной лестнице, ну и от способностей дитяти тоже. Если чадо бездарно или лениво, не сумело сдать экзамен после начальной школы, его не станут учить даже за деньги.
Английским языком здесь тоже владеют далеко не все. Пишу это в пику тем российским хедхантерам, которые уверяют, что желающим работать в КНР или с КНР учить китайский не нужно. Нужно, и еще как!
Сотрудничать с Китаем перспективно во всех отношениях, а не только в торговой сфере. Хотя именно «купи-продай» в сознании наших земляков ассоциируется с этой страной больше всего. А знаете, что можно возить туда с успехом продавать? Понятно, скажете вы, углероды! Между тем все гораздо проще и дешевле: то, в чем китайцы испытывают недостаток, — чистую воду.
Китай открыт для инноваций
Жители китайских мегаполисов не пьют воду из крана. И мы, с нашими фильтрами для воды, морщащие носы: «Фи, тиной вода попахивает или мне кажется?!» — очень избалованные люди!
Если сравнить стоимость бутылочки с питьевой водой емкостью 350 миллилитров в китайском супермаркете — пять юаней (50 рублей) с ценой на бензин (10 юаней за литр), выходит, что живительная влага в КНР стоит дороже продуктов нефтепереработки.
Да, ситуация с водными ресурсами там не лучше, чем с воздухом. И это тоже результат ускоренного развития.
В Гуанчжоу, старинном городе на юге Китая, куда мы отправились на самолете из Пекина, градоначальство объявило конкурс инновационных проектов в сфере ЖКХ с премией в 20 тысяч долларов. Приветствуются любые идеи, которые помогут обеспечить гуанчжоусцев чистой водой и утилизировать стоки и мусор, накапливающиеся в многомиллионном мегаполисе с ужасающей скоростью.
Вода в матери-реке города — широкой Чжуцзян — имеет бурую окраску. Купаться в ней не рекомендуется, хотя отдельные смельчаки, прикрепив к себе спасательный круг, все же пускаются в одиночные заплывы. Такая форма экстрима, видимо.
Между прочим, название реки переводится как Жемчужина. Древние жители этих мест, преклоняясь перед рекой, дали ей поэтическое имя. Потомки первых поселенцев хотели бы вернуть водам первозданную чистоту.
Возвращаясь к инициативе мэрии Гуанчжоу: принять участие в конкурсе инновационных проектов могут в том числе иностранные разработчики.
Гуанчжоу, центр легкой промышленности, как и многие другие индустриально развитые города, остро нуждается и в модернизации системы электроснабжения.
— Приветствуются не только готовые технологические решения, но и просто хорошие идеи, — говорит Лэй Вэйцзю, руководитель департамента международных отношений мэрии Гуанчжоу, административного центра провинции Гуандун. — С реализацией в Китае проблем нет, есть ресурсы, которые мы готовы запустить в инновации.
Бери и делай лучше
Есть один устойчивый миф: якобы китайцы не создают ничего нового, а просто берут уже существующие технологии и запускают их в серийное производство. На самом деле это не так. Или не совсем так.
Китай серьезно взялся за привлечение мозгов и генерацию собственного интеллектуального продукта. Сегодня в инновационных компаниях КНР китайцы, французы, немцы, русские трудятся над созданием товаров, которые удовлетворят нужды внутреннего потребителя, а многие отправляют на экспорт.
Несколько десятилетий назад здесь пришли к пониманию: зачем вывозить валюту за рубеж, когда можно самим продавать на внешнем рынке? Вопрос: что продавать? Кто-то торгует ресурсами, кто-то готовой продукцией, себестоимость которой высока и для производства которой создаются предприятия, тысячи рабочих мест. А это — налоги, рост благосостояния населения и так далее.
Приблизительно то же случилось когда-то с китайским автопромом: население стало активно обзаводиться личным транспортом, и правительство, поняв, что деньги за покупку машин могли бы оставаться в стране и работать на китайскую экономику, а не корейскую или японскую, разрешило строительство первого совместного с американским концерном автозавода. Пошлины на ввоз импортных машин повысили до 80 процентов, для своих автопромышленников ввели налоговые льготы. В 1992 году в Китае выпустили миллион автомобилей. С начала нового века объем выпуска стал прирастать на миллион ежегодно. Сегодня в КНР по дорогам бегают и европейские модели, собранные в Поднебесной, и национальные марки, а китайские внедорожники активно продаются в других странах.
За последние 30 лет республика из развивающейся аграрной страны превратилась в мощнейшую индустриальную державу, по совокупному объему экономики заняв второе место в мире.
Шеньчженьский феномен
Собственно, отсюда, с юга и юго-восточного побережья, и подули ветры китайских реформ 1980-х годов. Может быть, сказалось влияние соседнего Гонконга, но именно здесь придумали и впоследствии реализовали новый для коммунистического Китая тренд: инвестировать в экономику частный капитал.
Шеньчжень с бешено развивающейся вокруг него агломерацией стал первой из успешных особых экономических зон страны. А возник-то город на месте рыбацкой деревушки! С 1979 года вырос в 10-миллионник!
Шеньчжень считается китайской Силиконовой долиной: здесь сконцентрированы несколько технологичных компаний. Одна из них — Huawei Technologies Co. Ltd, специализирующаяся на создании информационно-коммуникационных технологий для построения корпоративных сетей, облачных сервисов, дата-центров, унифицированных коммуникаций, беспроводных сетей и инструментов управления. Россия стала для компании трамплином выхода на международный рынок.
Предприятие инвестирует в исследования и разработки как минимум десятую часть своей ежегодной выручки, являясь одним из мировых лидеров по количеству патентных заявок. Только за прошлый год их было подано 3 898. Выручка компании в 2015-м составила 60,8 миллиарда долларов США. Для сравнения: в 2011 году — 26 миллиардов, в 2007-м — 12,5 миллиарда.
Ориентированность на высокотехнологичные производства спасло интенсивно растущий молодой город от губительного загрязнения. Дышать здесь хотелось полной грудью. Рвущиеся ввысь небоскребы, архитектурный хай-тек, широченные магистрали с многоуровневыми развязками. И стройки, стройки, стройки.
— Сколько стоит здесь жилье? — спрашиваем у нашего гида-переводчика Мяо Тинтин.
— О, очень дорого! Пятьдесят тысяч юаней за квадратный метр в Шеньчжене. В Гуанчжоу дешевле — 30 тысяч, в Пекине — 100 тысяч. Поэтому очень развита система арендного жилья.
Молодые люди, начинающие карьеру, даже не мечтают о собственной недвижимости, они понимают, что ее не удастся приобрести так быстро, как в России. Пойти в банк и взять кредит, который непонятно как и кто будет выплачивать, в Китае — нонсенс.
— Сначала надо получить хорошее образование, оно стоит дорого. Потом попасть на хорошую работу. В принципе, у нас с работой нет проблем, но нужно быть очень умным и старательным, чтобы тебя оценили и доверили то, за что будут хорошо платить, — говорит Тинтин.
Она приехала в Пекин из провинции. Прилежно училась, некоторое время — в Москве, поэтому говорит по-русски вполне свободно. Ей немного за 20, а ее уже приметили в МИД Компартии, доверили встречать российскую делегацию. Тинтин очень волновалась: если справится, ее ждет престижная работа. А это залог не только личного благосостояния. Она — надежда родителей.
Для таких, как наша Тинтин, в Китае дороги открыты. И, возможно, она когда-нибудь сможет купить квартиру в Пекине. Миллион рублей за квадратный метр. С укреплением отношений между Россией и Китаем русисты становятся очень востребованы.
Фикусы и деньги
В Гуанчжоу числится более 10 миллионов жителей, с учетом непрописанных — их еще больше. Город уступает по населенности только Шанхаю и Пекину. Архитектурный облик старой части мегаполиса сформировался в период французской концессии, поэтому улочки очень напоминают Европу.
Гуанчжоу находится в зоне субтропиков. В любое время года здесь много цветов — тех, что в наших салонах стоят баснословных денег. Из фикусов, которые мы привыкли выращивать дома в горшках (говорят, они приносят удачу и деньги), здесь сооружают живые изгороди вдоль автодорог. Кстати, именно Гуанчжоу, история которого насчитывает более двух тысяч лет, когда-то был единственным китайским портом, торговавшим с иностранцами. Как говорится, валюта имела хождение здесь. Сейчас город славится торговой выставкой — Кантонской ярмаркой. По числу и объемам сделок она третья в мире.
Почему Кантонская? Просто у Гуанчжоу есть второе название — Кантон. Чаще всего так называют местную достопримечательность — телебашню. Вторая по высоте в мире (610 метров), она принимает несколько тысяч туристов в день. С нее открывается удивительный панорамный вид на провинциальный город. Кстати, на входе у вас заберут спички и зажигалку. Так делают и в аэропортах, на железнодорожных вокзалах, в музеях. Лишая огнива, курильщиков в Китае пытаются отучить от вредной привычки.
Политики реформ
В 1978 году Дэн Сяопин дал старт реформам в Китае, развернув экономику на 180 градусов: роспуск коммун, землю — в аренду, открытие свободных экономических зон, свободная торговля, благоприятные условия для иностранных инвестиций, новых технологий. Большие перемены произошли в образовании и науке. Восковая фигура реформатора стоит в музее достижений открытости и реформ в Шеньчжене.
Председатель КНР Си Цзиньпин последовательно развивает заданный тренд: создание зон свободной торговли, частных банков, доступ иностранного капитала в сферы образования, культуры, медицины, социальных услуг, строительства, распространение городской системы обеспечения жильем и социальной поддержки пожилых, женщин, «оставленных детей» (то есть детей рабочих-мигрантов, сданных на попечение родственников на селе) и инвалидов. Си Цзиньпин способствует реализации политики, при которой семейная пара может иметь двух детей, если хотя бы один из супругов был единственным ребенком.
Кто едет в Лондон?
В Шеньчжене приступили к строительству одного из крупнейших новых университетов Китая, совместного с Народным правительством города Шеньчженя, Пекинским политехническим институтом и Московским государственным университетом.
Мегапроект, не уступающий МГУ по масштабам (280 тысяч квадратных метров полезных площадей — размах поистине русский, как и архитектурные решения, которые здесь намерены применить), рассчитывают реализовать за два года. Набор студентов начнут уже в следующем году. Общежитие для них возвели, сдали в эксплуатацию за 10 месяцев, а временный кампус разместили в большом здании местной спортивной школы.
Диплом выпускникам нового вуза будут выдавать двойной: совместного университета и непосредственно МГУ, преподаватели которого будут учить китайцев в Шеньчжене. Первый год пять тысяч студентов будут учиться на китайском языке, потом половина занятий перейдет на русский. С третьего курса учебный процесс станет полностью русскоязычным.
Уклон — естествознание. Специальности: прикладная математика, химия, физика и механика материалов, экономика, экология и русский язык и литература. Это для бакалавриата. Магистратура поинтереснее: прибавляются нанобиотехнология, биоэкология, финансовая экономика.
Расчет делается на то, что 30–50 процентов студентов будут прибывать из стран, включенных в маршрут экономического пояса Шелкового пути.
— Сколько будет стоить обучение? — интересуюсь.
— Сопоставимо со стоимостью обучения в МГУ, — говорит руководитель строительства Чжао Пин.
Я мысленно добавляю: «Интересно, а будут ли желающие учиться в новом вузе, притом что тут же, в Шеньчжене, свои представительства имеют крупнейшие университеты англоговорящих стран?»
Фишка в том, что отбор в совместный с МГУ вуз будет крайне жестким. Не имеет значения, есть у тебя деньги или нет. Бесплатного обучения в Китае в принципе не бывает. Хотя предусмотрена система правительственных грантов для особо одаренных.
— А как же дети богатых родителей? Не прошел по конкурсу, но мог бы просто учиться за деньги, — осторожно интересуюсь, уверенная, что, как и у нас, мажоры наверняка даже на занятия не приходят...
— Обеспеченные двоечники едут учиться в Лондон, — ответили мне представители нового вуза.
О путешествии в Пекин читайте в ноябре, в следующем выпуске проекта «Мост дружбы».
АКТУАЛЬНО
