EUR 107.4252 Подарки от Веры
В ее профессии необходимо каждый день балансировать между можно и нельзя, но когда любишь, все преодолимо
В молодой балерине Вере САБАНЦЕВОЙ есть тайна. С одной стороны, на сцене она победительно прекрасна, с другой — для человека, только что заставившего восхищаться и аплодировать полуторатысячный зал, пожалуй, чересчур застенчива, закрыта.
Это отметила и прима-балерина Большого театра Светлана Захарова, вручавшая Вере в апреле нынешнего года первую в истории Новосибирского театра оперы и балета премию имени народной артистки России Любови Гершуновой «За достижение значительных результатов в области искусства».
— В «Щелкунчике» она мне понравилась, — рассказывала потом Захарова, — а на вручении я ей сказала: «Ну почему ты такая серьезная? Ты улыбайся!»
«Над вымыслом слезами обольюсь…»
— Это было неожиданно. Если честно, после спектакля, когда объявили, что будут присуждать мне премию, я больше волновалась, чем на спектакле, — объясняет виновница торжества. — Эта награда для меня имеет большое значение. Любовь Гершунову я не видела ни на сцене, ни в жизни, но наслышана о ее партиях в «Жизели», «Щелкунчике», «Ромео и Джульетте». Говорят, эта балерина завораживала, пленяла своими эмоциями, умела передать зрителю то, что она сама чувствует, в такой степени, что и зритель начинал чувствовать то же…
Вера уходит от прямого ответа (скорее всего, она его и не знает) о том, что заставляет ее оставаться погруженной в себя иногда даже на поклонах, когда всем понятно: спектакль удался и она — королева! Хотя для меня ее «зарифмованность» с Гершуновой почти очевидна. Да, она такая: долго, а не только во время спектакля живущая внутренней жизнью своих персонажей артистка.
— Спектакль от спектакля у меня всегда отличается по настроению, по чувству, по всему. Делать что-то механически я не могу, в роли иду от внутреннего состояния, пытаюсь жить в танце…
Она порой живет в танце так, что — удивительное дело! — пробирает зрителей до слез. Что и случилось на «Жизели», где Сабанцева под занавес прошлого сезона танцевала с Иваном Кузнецовым. На балетном спектакле со мной прежде такого не бывало!
Это был второй акт, когда граф Альберт встречается с бедной Жизелью, ставшей девушкой-привидением, виллисой, уже после ее смерти. Если в первом действии они оба каждый по-своему трактовали сложившиеся между ними отношения (Жизель — с открытым сердцем принимая знаки внимания и одновременно смущаясь их, Альберт — вообще не задумываясь, радуясь жизни), то, встретившись за чертой земного, они словно вдруг прозревают — это была любовь! Взаимная, большая, составляющая смысл жизни…
Вот этот первый миг встречи — всепоглощающей любви, прозрения, невозможности вернуться в прошлое — был у этой пары на сцене настолько эмоционально наполнен, что мое зрительское сопереживание в буквальном смысле вылилось в нежданную слезу.
Медленный-медленнный экстрим
Чего это стоит балерине, понимаю позже, в разговоре о сложностях и тонкостях профессии.
— Вера, даже мэтры, сама слышала, порой ропщут: в балете столько муштры, рутинной работы, изо дня в день одно и то же, одно и то же… Как вы психологически справляетесь с этим?
— Да, одно и то же, но на меня это ничуть не давит. Во-первых, я люблю делать то, что делаю, в принципе. Если бы мне это не нравилось, я, наверное, занималась чем-то другим. Кроме того, иначе в нашей профессии нельзя. Ну и «одно и то же» — это довольно относительно: у балерин большой механизм — пальцы, суставы, за всем уследить в один момент невозможно, поэтому у тебя всегда найдется, над чем сегодня поработать…
— А случается, что люди устают от профессии и уходят?
— Наверное… У меня, например, после спектаклей, в которых отдаешь душу, можно сказать, полностью опустошаешься, бывает, на несколько дней наступает хандра.
— Это «Жизель»?
— Не только, но в основном «Жизель». Очень тяжелый балет. Именно психологически, морально. Это даже не относится впрямую к героине. Вроде все хорошо, но что-то дня два тяготит, мучит. Думаю, просто душа отходит от тех чувств, что ты пережил на сцене…
— Но на сцене, как я поняла из одной «золотомасочной» рецензии на «Баядерку», когда вы танцевали в «тройке теней», поразили всех колоссальной выдержкой и владением ситуацией. Там было сказано, что Вера Сабанцева произвела большое впечатление «железной выдержкой в изуверских темпах, заданных дирижером». Что это, кстати, было?
— Дирижер взял очень медленный темп, и его надо было выдержать.
Я мысленно представила этот адский экстрим: к примеру, медленно-медленно, как в замедленной съемке, исполняемое фуэте…
— То есть в вашей работе есть моменты, когда надо принимать волевое решение и самостоятельно выходить из ситуации?
— Да, раньше у меня, возможно, не было столько опыта. Но в последнее время понимаю, что от меня многое зависит и я могу ориентироваться внутри спектакля. Раньше я шла только на механизме, отработанном в репетиционном зале, а сейчас выхожу на сцену — и это моя маленькая жизнь, которую я выстраиваю сама.
Счастливые мгновения… выбора
С детства она привыкла к железному распорядку, ведь жизнь балерины — сплошные надо и нельзя. Наверное, поэтому любимое Верино словечко «спонтанно». Даже своим поклонникам в социальных сетях она пожелала в канун Нового года «спонтанности и побольше счастливых моментов».
«Захотела и сделала», можно считать, ее если не девиз, то нередкий мотив поступков. Так, при всей жесткой спланированности рабочего графика она однажды, порывшись в Интернете, нашла интересную информацию о балете Венской оперы и написала письмо, и поехала, и показалась, и более того — очень понравилась художественному руководителю Мануэлю Легри, который потом весьма взволновал балетные кулуары, заявив на одной из пресс-конференций, что берет Веру Сабанцеву первой солисткой.
Предложение, по словам Веры, остается в силе по сей день. Но многие обстоятельства, в том числе и обширный репертуар, держат ее в Новосибирске. Как когда-то удержал от спонтанного шага уехать после окончания хореографического колледжа в Санкт-Петербург или за границу приход в театр в качестве худрука выдающегося танцовщика нашего времени Игоря Зеленского.
— Я стажировалась в театре начиная со второго курса. Игорь Анатольевич тогда давал классы и очень меня увлек своим подходом к работе, не говоря уже о планах…
Вообще, по признанию Веры, спонтанность «разукрашивает жизнь», поэтому в контрасте с цепочкой «работа — дом» Вера обожает гастроли. Особое впечатление произвел Париж.
— Понравился. Показался таким интеллигентным... А вот на Эйфелеву башню я только посмотрела, подняться туда не смогла, выстаивать огромную очередь не стала — поберегла ноги.
Одна ложечка сахара
Ей всего двадцать четыре года, и баланс между любовью к балету, его многочисленными самоограничениями, между хочется и нельзя, она выдерживает, можно сказать, с мудростью.
— Вера, говорят, вы очень самокритичны…
— Мне хочется быть лучше и лучше, но не всегда получается, как того бы хотелось. Поэтому я и грызу себя, но стараюсь быть оптимисткой. Вообще-то я всегда реально на вещи смотрю, но все-таки добавляю ложечку сахара…
— Который балерине, наверное, есть совсем нельзя… В данном случае сахар — это нечто символическое, да?
— В меру и сахар можно. А если символически, то иногда я придумываю себе подарки.
— Когда что-то преодолела, трудное сделала?
— Да, когда приходится себя настраивать: «Соберись, ну, давай-давай, осталось совсем немножко». Собираю все силы, и если это сделаю, то покупаю себе подарочек — украшение, духи. Бывает, могу купить заранее и до поры, пока не выполню намеченное, спрятать. А потом, когда пройдет какой-то сложный спектакль или большой блок спектаклей, достать и подарить — сама себе.
БЛИЦОПРОС
— Самый лучший для вас зритель?
— У меня нет такой градации. Но самый любящий, доброжелательный, внимательно следящий за моими успехами, иногда даже делающий замечания — это мой дедушка. Он вообще-то геолог, но очень любит балет и, если есть возможность, ходит практически на каждый мой спектакль.
— Если выдалось свободное время, как его проводите?
— Люблю драматический театр, редко, но все-таки стараюсь бывать в «Красном факеле». Еще очень люблю вечером почитать. Даже если совсем устала, клонит в сон, хотя бы несколько страниц прочту обязательно…
— Что читаете?
— В последнее время — Эльчина Сафарли, прекрасно уводит от повседневных проблем. Причем в его произведениях меня увлекает не столько сюжет, сколько такая, знаете, восточная вязь слов.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Елена ЛЫТКИНА, ведущая солистка балета НГАТОиБ, педагог-репетитор:
— Вера Сабанцева — очень-очень талантливая, молодая перспективная балерина. Она ведет много спектаклей, а это уже говорит об ее опыте. Я ей говорю: «Тебе поблажек не дадут, потому что ты хоть и молодая, но уже не зеленая». К тому же, она очень умная балерина, что вопреки сложившимся стереотипам самое главное в нашей профессии. Балерина — это, прежде всего, голова… С другой стороны, она на самом деле еще очень молода, и у нее все впереди — набор новых партий, эмоциональных перестроений. Уверена, что дальше будет только лучше…
АКТУАЛЬНО
