EUR 116.1410 Крестьянин сможет всё, но надо его поддержать
Но, к сожалению, процесс этот по-прежнему остается трудным. Не месяцы, а годы уходят подчас на получение правоустанавливающих документов, позволяющих распорядиться землей по всем правилам.
Имущественные отношения на селе до сих пор не урегулированы. Это касается и земель сельхозназначения. Став объектом собственности, они долго и трудно обретают своего хозяина. Процесс раздела их противоречив и нередко драматичен. Во многом это результат того, что процедура оформления прав собственности на землю с самого начала была крайне сложной и запутанной.
За время реформы Закон «Об обороте земель сельхозназначения» претерпел множество редакций. Завершилась ли эта работа? Стал ли главный крестьянский закон наконец простым, адекватным реалиям жизни, экономики и рынка? С такого вопроса начался наш разговор с вновь избранным депутатом Законодательного собрания Новосибирской области Александром МОРОЗОВЫМ.
— Думаю, в этом направлении предстоит еще немало потрудиться, — считает Александр Владимирович. — Однако Закон «Об обороте земель сельхозназначения», несомненно, становится качественнее и проще. Так, скажем, какое-то время у нас действовала норма, ограничивающая величину участка под сельхозобработку 200 гектарами. Сейчас она отменена. Теперь это никак не регламентируется. Есть у тебя один пай на десять гектаров — никаких вопросов: оформляй, работай на нем, получай продукцию. В законе так и записано: без ограничений. И это уже облегчение для тех, кто берется за оформление земли в собственность.
Но, к сожалению, процесс этот по-прежнему остается трудным. Не месяцы, а годы уходят подчас на получение правоустанавливающих документов, позволяющих распорядиться землей по всем правилам.
— Эти трудности заложены в законодательстве?
— Отчасти. Но есть еще и огромный субъективный фактор. Любая закорючка может стать основанием для того, чтобы снять дело с регистрации.
— Земельной реформе более пятнадцати лет. Многим ли собственникам паев удалось получить правоустанавливающие документы на свою землю?
— Как бы то ни было, некоторые уже прошли этот нелегкий путь. В зерновом поясе право собственности оформлено по всем правилам примерно на 70 процентов земель сельхозназначения. Механизм передачи и паев, и земельных участков в аренду уже работает. Даже если речь идет о скупке паев, этот процесс теперь не имеет грабительского характера. Люди поняли, чем владеют и более разумно распоряжаются своей собственностью.
— По законодательству земля, которая в течение трех лет не обрабатывается, изымается у собственника?
— Эта норма существует. Запущенная земля должна отойти государству. Только такой практики, по сути, в области нет. И ее надо развивать.
— Как способ противостоять спекуляциям?
— Один из них, который требует очень жесткой административной составляющей. Районные структуры должны систематически мониторить этот процесс. Не обрабатывается земля — реакция должна быть молниеносной!
Есть еще одна, очень существенная проблема, связанная с использованием земли, которая заметно отражается на состоянии сельхозпроизводства — это проблема потребления зерна. Когда в области формировалась новая основа сельхозпроизводства (фермерство, акционирование), рынок был ориентирован на простейший цикл: сев пшеницы, уборка зерна, продажа урожая. Всё.
Пока рынок способствовал такому способу ведения хозяйства, и экономика сходилась. Это устраивало и хлебороба, и государство. Сейчас ситуация в корне изменилась. Надолго? Трудно сказать. Но все говорит за то, что повышение урожайности — не случайность, а устойчивая тенденция. И теперь зерновой рынок переполнен.
Надеяться на то, что где-то кто-то по каким-то причинам не получит хорошего урожая и вот тогда-то мы сумеем продать свое зерно, нелепо. По большому счету, настраиваться только на операцию «посеял—продал» бесперспективно. Убежден, что фермеры, которые покрепче (а тем более крупные коллективные хозяйства), уже стали подумывать о разведении или расширении животноводства, чтобы не продавать хлеб за бесценок. И мне представляется, что перспектива именно за этим.
— Но мы слишком много скота потеряли в последние годы. И сброс поголовья продолжается. Потребуются немалые средства, чтобы восстановить стадо...
— Это так. В растениеводстве мы превзошли уровень советского периода. В потреблении же зерна хвастать нечем. Надо, конечно, строить терминалы и вывозить хлеб за пределы страны. Но без внутреннего потребления рынок не стабилизировать. Иными словами, надо наращивать поголовье скота — крупного рогатого, свиней...
У нас в области одним из решений этой проблемы стало возведение животноводческих комплексов. Но это не единственный путь. Если в каждом хозяйстве (по старым подсчетам, их в области около пятисот) смогут поставить по обычному коровнику… Пятьсот умножаем на двести — это около ста тысяч коров! А двести коров — особенно если бюджет поможет — это реально почти для каждого хозяйства: один коровник стоит пять миллионов рублей, и для шлейфа потребуется столько же средств. Это сотни тысяч тонн востребованного зерна, реальное оживление рынка.
— Так за чем же дело стало?
— Животноводческую программу в стране не решить без мощнейшей государственной поддержки. Для качественных изменений в сельском хозяйстве государство должно предпринять комплексные протекционистские меры в отношении животноводства. Тогда крестьяне непременно справятся с поставленными задачами.
Как, скажем, было в птицеводстве. Когда субсидированными ножками Буша завалили всю страну, отрасль рухнула. Потом мы осознали, что отечественные птицеводы могут сами производить куриное мясо. Причем вкуснее и экологичнее импортного. И самое главное — это свой производитель, сотни тысяч рабочих мест. Тогда государство запустило определенные механизмы защиты отрасли (могут же, когда хотят!) А теперь наши птицеводы в состоянии и самостоятельно конкурировать на рынке.
Так же и здесь. Мы покупаем семьдесят процентов мяса за рубежом. Конкурировать с субсидированной австралийской кенгурятиной или блочным мясом, невозможно. Их завозят миллионами тонн. Тратят на это огромные средства. Но почему бы не направить эти деньги на поддержание своего сельхозтоваропроизводителя? Дайте возможность своему крестьянину произвести и продать мясо в своей стране! Я понимаю, когда мы покупаем апельсины, мандарины, которые у нас не растут, но с молоком-то и мясом какие проблемы? Только воля нужна, чтобы их у нас было в достатке.
Разве нормально, когда из хозяйств Каргатского или Убинского районов молоко везут на молзаводы по восемь рублей за литр, а возвращается оно сюда на прилавки по тридцать рублей?! Для устранения таких диспропорций должны быть налажены переработка и заготовительные пункты — на уровне каждого района.
— Каков сейчас уровень поддержки животноводства?
— По областному закону о господдержке АПК предусмотрен ряд позиций, который делает привлекательными вложения в эту отрасль. Например, если человек принимает решение строить коровник, власть ему компенсирует половину стоимости проекта. Покупаешь молочное оборудование — получаешь в качестве компенсации тридцать процентов от затрат. Это приличные деньги.
Но это на уровне области. А на уровне федеральном российское Министерство сельского хозяйства пока больше озадачивает крестьянина, чем помогает. Не знаю, например, почему многие решения принимаются в пользу переработчиков. Безусловно, это тоже мощнейшая, растущая отрасль, которую надо поддерживать. Но что делать крестьянину с урожаем? Поэтому, повторюсь, заниматься только зернопроизводством — бесперспективно. И здесь спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
— На это нужны средства. У крестьянина есть реальная возможность взять их в кредит под землю?
— Безусловно. Россельхозбанк работает в этом направлении мощно. Земля, став товаром, теперь реальный предмет залога. Оценивается она по кадастровой стоимости, которая у нас очень высокая. Под залог земельных паев и участков крестьяне берут очень большие кредиты. Даже если у тебя неконсолидированный пай, а ты хочешь заняться животноводством, собери людей, объясни: хочу, мол, построить животноводческое помещение, чтобы производить то-то и то-то. Предложи землякам объединиться и создать залоговое партнерство с тем, чтобы взять кредит и построить на него крупорушку, молоканку или еще что-то необходимое селу. Это ведь реально.
— Ну а цель, ради которой и затевалась реформа, достигнута? Земля обрела эффективного собственника?
— Всего желаемого пока не достигли. Но в любом случае процесс обретения землей нового, заботливого хозяина запущен. Изменения, которые произошли в отрасли, очень наглядно демонстрируют огромные возможности и таланты нашего крестьянства. Появилась у государства потребность в зерне, проблему решили за пять лет — поменяли технологии, подходы к земледелию и получаем высокие урожаи.
— Будем надеяться, что и проблемы потребления наш терпеливый крестьянин тоже сможет решить.
— Если будет разработана и задействована цивилизованная государственная программа, поддерживающая отечественное сельхозпроизводство, обязательно решит, и очень быстро.
АКТУАЛЬНО
