EUR 116.1410 Моряк, философ, романтик
Так пишутся дневники, которые могли бы стать главными книгами жизни любого из нас. Книги, сохраняющей события жизни, во многом похожей на нашу, а в чем-то никем не повторимой .
Георгий Федорович Баценюк с детства был уверен, что напишет книгу о своей жизни. 7 июня 1941 года в возрасте тринадцати лет он начал вести свой дневник. Дело это он аккуратно продолжает и по сей день. Как по мелькающим кадрам кинохроники, по старым записям, восстанавливается цепочка подлинно исторических событий, которыми он жил, свидетелем которых он был. Обладая цепкой памятью с детства, рассказывает, как в 1936 году вызвало большой ажиотаж в Парабели (ныне райцентр Томской области), куда занесло тогда их семью, прибытие в посёлок на катере «Отто Шмидт» знаменитости того времени — первого секретаря Западно-Сибирского крайкома партии Роберта Эйхе, имевшего среди трудящихся колоссальное, невероятное уважение. Его сопровождал первый секретарь Нарымского окружкома партии Левиц. Ощущения страха не было — народ окружил причал, по которому прибывшие сошли на берег. Мой, в то время восьмилетний, герой был одним из вездесущих мальчишек, без участия которых ничто не могло произойти, рассмотрел и запомнил всё: как кто выглядел и как был одет. Это событие годы спустя было подробно описано в его дневнике.
А вот совсем иное, как из другого времени, интересное свидетельство: «6 мая 1960 года. Кольский залив, борт парохода «Механик Бондик». Сегодня в порт своей приписки Мурманск прибыл недавно построенный в Ленинграде первый в мире атомный ледокол «Ленин». Это историческое событие! Но он прибыл... не своим ходом. О чём в печати, конечно, не сообщали. Его прибуксировали два ледокола. Наш пароход первым в порту приветствовал его протяжным гудком». Эта запись оказалась единственным документом в распоряжении составителей книги «История улиц и площадей. Мурманск, 2006 год» в момент её написания под редакцией профессора, академика А.А. Киселёва. «А почему «не своим ходом», — поясняет мне Георгий Фёдорович, — вмешалась большая политика. Западная Европа, якобы защищая чистоту своих вод от радиации, в очередной раз продемонстрировала зависимое от её намерений географическое расположение русского балтийского порта».
Как бы ни складывались обстоятельства жизни и условия работы Георгия Фёдоровича, насыщенные и динамичные, аккуратные строчки заполняли и заполняют страницы его дневника. Вот запись, сделанная 7 июня 1951 года в селе Зиминка, вблизи города Прокопьевска: «Дневник по идее должен быть как бы откровением перед самим собой, суд самого себя перед своей совестью. Однако этого назначения мой дневник никогда не имел. Никогда в моём дневнике не было записей, которые нужны только мне (по крайней мере, мне так казалось...) Мне нужны записи, как вехи, по которым я в будущем буду находить в воспоминаниях путь к прошедшему... Я пойму, что будет написано между строк, пойму даже то, о чём и не думал в то время... Всё время писал и пишу из расчёта только на будущее... В будущих мемуарах я буду пользоваться этими записями...»
Шли годы, а времени и сил на произведение «крупной формы» не хватило. Но удалось подвести итоги собственных хроник, издав несколько лет назад на собственные средства обычного пенсионера, небольшим тиражом, двухтомник под общим названием «60 лет романтики: выписки из дневника».
Она была отправлена автором и с благодарностью (имеются отзывы) принята на хранение в отдел редких книг и рукописей ГПНТБ, а также в библиотеки им. С.-Щедрина в С.-Петербурге, Мурманскую и Новосибирскую областные, библиотеку «Народова» в Варшаве, в национальную библиотеку Франции в Париже, библиотеку конгресса США в Вашингтоне. Из этого сочинения я и привожу цитаты, предельно ограничивая себя в выборе обширного «иллюстративного материала».
Когда я впервые между делом раскрыл эти «Выписки», не заметил, как они завладели моим вниманием, и с этой книгой уже не захотелось расставаться и я прочитал её полностью. Удивительно интересны и волнующи скупые строки с прямыми, порой резкими и бескомпромиссными комментариями к описываемым личным и общественным событиям, впечатлениям о прочитанном, путешествиях, встречах, например: «В Кокорях (записано 11 сентября 1971 года в городе Таштаголе), это конечный посёлок нашего рейса из Горно-Алтайска, живут только казахи и алтайцы... Ночевал я там с шофёром у казаха, кузнеца Багая Салтынбаева. Это удивительный человек! Образование у него 4 класса. Но более культурного, чем малограмотный кузнец Багай, я ни разу в жизни не встречал!.. Он культурный не только относительно, но и буквально! Он мне рассказал историю переселения сто лет назад казахского народа из Казахстана на Алтай так подробно и вразумительно, как никогда не прочитаешь ни в одном историческом журнале. Культура этого казаха (как позже выяснилось, его знают буквально все казахи Чуйской долины) изумительна!.. Работая в вузах Иркутска и Новосибирска, я встречал очень хороших людей, но назвать кого-либо из них высококультурными я не могу... Исключения крайне редки. Например, встречал очень культурного человека — это был Святослав Рерих, но, к сожалению, я разговаривал с ним всего несколько минут...»
Страсть к путешествиям Георгия Баценюка (а по первому своему незавершённому образованию он учитель географии) можно оценить по таким, к примеру, дневниковым записям: «20 сентября 1971 года. Прибыл самолётом в Мурманск... За полтора месяца отпуска я совершил плаванье по реке Лене из Якутска до Усть-Кута, поднимался на гору Пустаг в Горной Шории, посетил Горный Алтай — весь Чуйский тракт туда и обратно, посетил Телецкое озеро! И всё это за полтора месяца! Вот это — моё счастье!» А вот ещё строки: «11 декабря 1957 года. Южно-Китайское море... Вот они тропики! О чём я когда-то только мечтал, а сейчас я не испытываю никаких сильных чувств, кажется, ничего особенного...» Географических впечатлений и замечаний путешественника в «Выписках» множество!
Линия жизни и устремлений Баценюка причудлива. Во время своей учёбы в пединституте города Сталинска (ныне Новокузнецк) он не просто знал весь репертуар местного самодеятельного театра оперетты при Дворце культуры металлургов, который в те годы по своему уровню был даже выше профессионального.
Он посещал их репетиции, как обычные студенческие лекции, а по их окончании общался с актёрами, режиссёрами, задавал вопросы, на некоторые из которых последние не всегда могли ответить без специальной подготовки. Георгий Фёдорович рассказывает, не заглядывая в свои записи, что балетной труппой этого театра в те годы руководил Борис Иосифович Бриан, представитель московской хореографической школы. В 1945 году его ведущий состав был переведён в открывшийся тогда в Новосибирске театр оперы и балета, где естественным образом слился со второй половиной — выпускниками Московского хореографического училища. Через год состоялся, на ставшей теперь знаменитой во всём мире сцене, первый в истории балетный спектакль «Красный мак», в котором солировала балерина сибирячка Эмма Воронина. Вот откуда берут корни будущие философские лекции Георгия Фёдоровича по эстетике балета!
Да, «Выписки» приковывают внимание. Рассказывая о них, то и дело восклицаешь, употребляя эпитет «удивительно!». А в них всё зафиксировано в точных датах — координатах времени, нашего времени! Время, время... Да, Георгий Федорович в сердцах, нередко с сожалением, восклицает о теряющемся у людей этом особом чувстве — чувстве восприятия времени...
Сам-то он в ритме проносящихся будней успел многое за свою 80-летнюю жизнь — носитель сложного «генетического замеса» по своей крови (предками были русские, украинцы, немцы, поляки, телеуты). Много побродил по разным уголкам земли. Даже ночью в лесу в любое время года находил верный путь и чувствовал себя совершенно спокойно. Но самые счастливые 20 лет жизни провел, будучи моряком, работая в Мурманском рыболовном и торговом флотах. Из них 11 лет — рядовым матросом, чем особенно гордится, вспоминая то особое ощущение своего состояния — торжествующего мужского духа: обостренной смекалки, мышечной крепости ловкого тела при постоянном стремлении овладевать тонкостями мореходного ремесла.
А ситуации в морском походе бывают такие, когда от любого члена команды требуется не только профессионализм — принять единственно верное решение в любой момент. Ещё и ответственное — за каждого, за всех. Даже иногда противоположное команде капитана, которому с мостика, в буквальном смысле слова, не видно всё! И такие ситуации у матроса Баценюка бывали...
Однажды в Арктике он нёс свою вахту, как обычно, за штурвалом. Шли в тяжёлых паковых льдах, зигзагами, по пути наименьшего сопротивления между льдинами и торосами. При этом обычно ни вахтенный штурман, ни капитан не дают приказаний матросу, как поворачивать штурвал. Матрос это решает сам. Когда мой герой среди обычных торосов перед своим судном разглядел обломок айсберга (проглядел и вахтенный штурман), а это значило, что под водой притаилась ледяная скала метров на двенадцать, то понял: отворачивать поздно — удар в носовую часть приведёт к пробоине! Мгновенно приняв решение подвернуть штурвал и принять айсберг на форштевень (в носовой части толщина стального бруса у ватерлинии 20 сантиметров), крикнул штурману, чтобы он давал полный ход назад. Но в машинном отделении не успели выполнить команду и судно на полном ходу врезалось в айсберг! Грохот был жуткий! Прибежавший в рулевую будку встревоженный капитан, выяснив обстановку, пробормотал: «Правильно сделал...» Последующий осмотр якорного ящика не обнаружил повреждений шпангоутов и стрингеров.
Или вот ещё такая ситуация, попроще, но там же, в Арктике. Что-то гремело сверху. Матрос Баценюк получил задание выяснить и устранить поломку. Для этого пришлось подняться на обледеневшую мачту голыми руками — в рукавицах опасно — сорвёшься! Нашёл и закрепил отвязавшийся блок, спустился вниз, а звук не исчез... Пришлось ещё раз проделать опасный путь... Такими вот действиями матрос завоёвывает авторитет в коллективе.
Нахожу в «Выписках» очередное сообщение: «16 ноября 1960 года, Архангельск. Вчера меня избрали тайным голосованием председателем судового комитета профсоюзов». И далее за ним следует комментарий автора: «Я считаю, что это является для меня большой честью, и я до сих пор горжусь этим! Это высшая общественная нагрузка на судне, не приносящая никаких благ!»
«Проблем в общении с членами команды у меня никогда не было, — говорит Георгий Фёдорович, — но приходилось скрывать от товарищей (смеётся), что я могу поговорить о тонкостях хореографических стилей или о проблемах организации пространства в архитектуре... А серьёзную жизненную закалку пришлось проходить с самого детства, на которое легло военное лихолетье. Работая в 1942 году на машинно-тракторной станции в селе Сузоп Солтонского района Алтайского края, лучше любого взрослого цементировал пальцы поршней двигателей, и никого к этой операции, кроме меня, не допускали. Один тракторист сказал, что они после ремонта лучше заводских! Да ещё и дополнительно прирабатывал — изготавливал швейные иглы. Сделаю четыре штуки за неделю — получу в обмен ведро картошки. Уже с тех пор меня никто не звал уменьшительным именем, только полным — Георгий!»
Моряк Баценюк не раз ходил из Мурманска вокруг Европы и в Арктике, участвовал в малой кругосветке вокруг Евразии на пароходе «Александр Суворов». Свои впечатления и замечания как рабкор публиковал во многих, даже зарубежных, газетах. За что получил особую известность в Мурманске. Про него даже говорили: «Какой он матрос? Он журналист!»
Нахожу в «Выписках» подтверждающие строки: «1 апреля 1964 года, Мурманск... Будучи в резерве, я весь февраль и март работал внештатным литературным сотрудником в пароходской газете «Арктическая звезда», а фактически работал как штатный сотрудник, только зарплату получал как матрос резерва. Одновременно работал внештатным корреспондентом и в газетах «Рыбный Мурман», и областной «Полярная звезда...»
В марте 1958 года его заметку под заголовком «Наша музыка звучит в океанских широтах» опубликовала газета «Советская Сибирь». Георгий Баценюк сообщал в ней о том, как он вместе с другими моряками, находясь на борту своего парохода в Индийском океане, с восторгом слушал радиоволну из Новосибирска, на которой звучал любимый в нашем народе баян Ивана Ивановича Маланина! Бывший рабкор до сих пор хранит письмо за подписью редактора тех лет нашей газеты Трубицина. В нем говорится, что этот материал «на летучке» был признан лучшим, и редакция благодарит автора за него.
Годы морских странствий и трудов моего героя были одновременно и годами его заочной учёбы на философском факультете Ленинградского государственного университета. В «Выписках» значится: «7 марта, Баренцево море, борт РТ-135 «Волхов». 27 февраля вышли в очередной рейс... В университете я сдал экзамен по диалектическому материализму. Прочитал, проштудировал, проконспектировал 63 книги и статьи по философии! А учебник по философии я даже не брал в руки. Это только студенты очного отделения сдают экзамены по учебникам...» Баценюк учился дольше обычного, по индивидуальной программе. Сдав, в дополнение к общему курсу дисциплин, ещё 12 предметов, закончил университет по трем (!) специальностям: эстетике, этике и истории философии.
Оставив флот по состоянию здоровья, преподавал в вузах Иркутска и Новосибирска. Диссертацию защитить не успел, а в последние трудовые годы, которые совпали с развалом нашей страны и её экономики, читал в Новосибирском институте связи профессорский курс истории философии соискателям учёных степеней и аспирантам. А через знаменитое в прошлом общество «Знание» ему приходилось не раз читать, кроме специальных, уникальные лекции по эстетике различных видов искусств, таких как, например, архитектура, живопись, балет... Тем не менее, замечает Георгий Фёдорович, вузовское сообщество его не приняло за своего, притом, что он мог читать лекции по любой философской дисциплине (при случае мог заменить любого, они его — нет!)...
Что делать, социум наш меняется в определённую сторону. Читаю в дневнике от 2 января 1984 года: «...Слушал и смотрел новогодний концерт и убедился, что американцы не будут воевать с нашей страной! А зачем им воевать? Они уже победили нас в идеологии...» А вот запись от 28 апреля 1987 года: «Прочитал книгу Б.А.Рыбакова «Язычество Древней Руси», М., 1987. Между строк читается мысль — русским нужна новая религия... Может быть, действительно нужна?.. Русская религия должна быть совершенно новой, основанной не на мистике, а на реальной энергии солнца...»
А реальные эмоции и впечатления моему герою по-прежнему даёт посещение театра. Для него и его верной супруги Софьи Петровны это не только простое развлечение и удовольствие, но и предмет серьезного анализа, как настоящих знатоков искусства. Снова перед глазами текст дневника от 9 октября 1983 года: «Вчера с Соней ходили в оперный театр на балет «Сотворение мира». Неожиданно понравилось. Я ожидал банальностей. Но, оказалось, постановщик показал начало жизни людей не как грех, а как жизненную необходимость. Адам и Ева начали жизнь вне Бога и независимо от дьявола, то есть Ева не согрешила. Такая постановка вполне современна. Нет юмора, нет смеха, нет явной критики религии...»
А недавно, вспоминаю, Георгий Федорович был очень расстроен, когда отправился на редкий в нашем театре балетный спектакль «Аполлон Мусагет» в хореографии Джорджа Баланчина, а тот оказался заменен другим...
Такие ситуации — в ущерб любому зрителю, тем более пенсионеру. Но Георгий Федорович не привык унывать — у него множество дел: он верный и главный помощник издателя и главного редактора журнала «Братья по разуму», инвалида 1-й группы Стаса Попкова. Один день в неделю обязательно отводится для их совместной редакторской работы. Вот и в последний номер «Братьев» Баценюком написан целый ряд статей, но особенно выделяема им самим «Биография Павла Александровича Флоренского» — священника, ученого, философа, впервые поданная в нашей литературе в популярной, доступной широкому читателю форме. Георгий Фёдорович ведёт в журнале рубрику «Русские мыслители». Восстанавливая историческую справедливость, открыл её обзорной статьёй о незаслуженно забытом (не упоминаемом даже в вузовских учебниках), но одном из крупнейших мыслителей Алексее Александровиче Козлове (1831 — 1901), издателе первого в России философского журнала. Среди его последователей крупнейшие философы — Булгаков, Бердяев, Эрн, Аскольдов...
Я не могу здесь не процитировать запись от 17 августа 1969 года: «На днях я закончил чтение книги А.Ф. Лосева «История античной эстетики», издательства «Искусство», 1969. Это, пожалуй, одна из первых книг современных авторов по философии, которая произвела на меня величайшее впечатление! Сделал множество выписок...» Автор приводит номера страниц (всего их 66) и дополняет комментарием: «Я уверен, убежден, что найдутся читатели, которые будут благодарны мне за перечисленные страницы, которые могут быть методическим пособием по изучению эстетики. Не все же интересуются только баксами!»
Ну и, конечно же, сам Георгий Федорович никогда не жалел и не жалеет времени на письма. Не яркая ли характеристика: два с половиной чемодана сохраняемых посланий — это только письма к жене и ее ответы. Когда познакомился с восхитительной Софией, более двух лет писал ей безответно. И на сотое своё письмо получил в ответ сразу семь! За пятьдесят лет совместной жизни он написал ей 5 тысяч писем, она ему — 3 тысячи (часто в стихах). И тут Баценюк претендует на мировой рекорд: за двести дней 1976 года он написал 324 письма своей жене, иногда 3 — 4 в день! Их не только порой разлучало море, но и работа в разных городах. В итоге у Георгия Федоровича уже готовится к изданию рукопись его новой книги «Роман в письмах». Возможно, как считает её автор, эта книга будет одной из последних в эпистолярном жанре во всей истории человечества... Да, ныне торжествуют другие способы, вернее сказать, технологии общения.
А Георгий Фёдорович с радостью достаёт и показывает пухлые стопки старых конвертов, почти все с красочными почтовыми марками. Раскладывает их на столе для фотографирования. В наш разговор, время от времени, скромно и тактично вмешивается Софья Петровна. Её спокойный, просветлённый взор окутывает нас. Ну как мне не сказать о ней хоть несколько слов, когда и её жизнь — тема для отдельного очерка. Супруга Георгия Фёдоровича, а по-домашнему — Гены, обладательница тонкой, художественной и поэтичной натуры. Её житейская мудрость, такт и стойкость характера рядом с мятежной душой супруга — залог прочности основ их семьи, которой 30 октября прошлого года исполнилось полвека! А в самом «начале было слово» — слова! И слова эти были на бумаге, вложены в конверты и посланы... И, как дивное эхо, возвращались звуком окрыляющего ответа!
Интересная, насыщенная жизнь! Ну и что ж, коль тесно в однокомнатной квартирке: кругом книги, книги... Читаю в «Выписках» от 15 сентября 1983 года: «Прочитал С. Максимова «Избранное», М., 1981. Странно, что этот русский писатель-классик у нас неизвестен! А ведь этот писатель, Сергей Васильевич Максимов (1831 — 1901), в 1900 году был избран почётным академиком по отделению русского языка и словесности Российской академии наук! А его сочинения в 1908 — 1913 годах были изданы в 20-ти томах. Воистину мы ленивы и нелюбопытны».
Да, личная библиотека — еще один предмет гордости и заботы хозяина о её судьбе. Она уникальна по своему подбору, четко систематизирована и сама по себе стала уже предметом отдельного издания — каталога, но опять же не обычного, а с комментариями ее владельца и составителя, не взирающего ни на чьи-либо авторитеты. И опять же это пришлось делать за личный счет — академические издательства средств на него не нашли. Зато автор каталога уже получил в ответ немало добрых откликов из разных концов страны от людей, по-прежнему читающих книги, размышляющих о проблемах нашего времени и ценящих простое человеческое общение, запечатлевающих факты быстротекущей жизни в своих письмах и дневниках, которые могут стать для кого-то отправной точкой для новых книг или хотя бы несколькими строчками в них!
Вот и о Георгии Фёдоровиче в нынешнем году появились статьи сразу в двух энциклопедиях: Новосибирской областной организации Союза журналистов России и Кольской, изданной в Мурманске, — о людях, внесших особый вклад в развитие Заполярья.
Я принадлежу к поколению детей героя моего очерка. И хотя у Софьи Петровны и Георгия Федоровича нет собственных, в текстах его книг, безусловно, выложен материал для анализа и размышлений последующих за ними поколений. «Обращение в будущее» героя моего очерка состоялось! Но без назиданий и морализаторства. Взволнованность, неравнодушие горячего сердца, мощь эмоционально-яркого темперамента — выразительные черты человека, идущего по тропе романтики, поколения моих старших друзей, моих родителей. «...Поколенья — по колено в земле, а сединами в звёздах...», как писала Марина Цветаева... И как пишет сам Георгий Федорович: «Душа человеческая многогранна и всеобъемлюща, как мир, она вбирает и поглощает всё, не оставляя ничего, а требования её — беспредельны! То, что ранее казалось грёзами, сейчас стало явью, но это ничуть не приближает к конечной цели, так как впереди опять неведомые горизонты, и так будет всегда, пока живёшь на свете...»
Так будет всегда!
АКТУАЛЬНО
