Всю до капли кровь — за любовь!..

Вполне подходящий материал для музыкально-драматического жанра, коим является рок-опера, где синтез танцевальной пластики, разговорных диалогов, арий в стиле рок-музыки.

Впервые премьера рок-оперы «Царь-Девица» композитора Алексея Шелыгина состоялась на российской сцене, в новосибирском Доме актера 20 ноября. Режиссер-постановщик Сергей Миронов собрал блестящий актерский ансамбль. О чем поэма- сказка? Заинтересованный читатель перечтет цветаевский шедевр. Но поскольку это сказка, то здесь и волшебство, и герои былинные, и напевы народные. В ней — жажда любви, тоска и мука любовная, колдовство, очарование. В ней — тема разлуки, одиночества в любви и жажда единственной встречи, которая, в силу трагического мироощущения автора, в принципе невозможна. Вот как говорит режиссер об идее рок-оперы: «Цветаевская тема любви. Бездонности любви, беспредельности и невозможности любви и потребности этой любви и мечты. И никогда ты к этому не приходишь. У Цветаевой есть замечательная фраза: как мало и плохо любят. Ох, какая фраза!»

Как у молодой змеи —
да старый уж,
Как у молодой жены —
да старый муж,
Морда тыквой,
живот шаром,
дышит — терем дрожит,
От усов-то перегаром
на сто вёрст округ разит.

А рядом — пасынок-царевич осьмнадцатую весну встречает, и гусли-самогуды его так сладко поют! Огнем пылает душа царицы-мачехи. А за океаном Царь- Девица живет — жар-вихрь-девица! Пеняет ей Нянька: «Как не я тебя, а львица львиным молоком вскормила!» Слышит вдруг Царь-Девица, как волны морские чудные песни донесли, и полетел по волнам ее корабль в даль-далекую к гусляру желанному. Затревожилась Мачеха, просит Дядьку: научи колдовать. Старик-колдун цену на ушко шепчет. Царица в ярости: «Хам! Охальник! Целовать тебя — повешусь допрежь!» «Хочешь проку, — старикашка отвечает, — красоты не жалей! Погляди-ка ты в лампадный елей!» И видит она: пасынок пресветлый на корабле, призадумавшись, лежит, а другой корабль навстречу с Царь-Девицей мчит. Захолонуло сердце мачехи молодой — не быть их встрече! «Всю до капли кровь за его любовь! Всю из жилок прочь за одну за ночь!» Напоила булавочку кровью своей по науке черной и вколола Царевичу «в шиворот, чтобы вся их любовь — навыворот! От булавки той — будет крепко спать». Трижды приплывала Царь-Девица к Царевичу. Воительница, не знающая поражений, не ведающая преград, так и не смогла разрушить колдовские чары, не увидела синих глаз. Плачет над Царевичем, а он спит — не просыпается. Уплывает Царь- Девица, и свет ей не мил. Таково, сжатое «до размеров атома», содержание сказки Цветаевой.

Музыкально-драматическое действо, представленное новосибирскому зрителю, длится два часа. Или миг? На сцене из декораций — только лестница, по мере надобности трансформирующаяся то в терем, в дерево или корабль, да помост — покои царские, гладь морская, стол для пиров и еще шесть кубов, они же — трон или скамья. Скупая условность декораций высвечивает игру актеров. Все внимание сосредоточивается на них. Эффектно. Изысканно. В духе времени. И физически ощущаешь напряженность пространства — эффект слияния музыки, стихов, вокала. И что первично в союзе — стихи или музыка, — не понять.

«Еще Цветаева говорила, что в настоящих стихах музыка уже заключена, нужно только ее услышать и достать, — поясняет Сергей Миронов. — И мне кажется, Алексей Шелыгин, который является одним из лучших современных российских композиторов, сумел это сделать. Здесь и романс, и ария, и почти частушечная форма, и сложнейшей формы ритмические построения, сложные гармонии. Это очень непросто сделать, а он сделал очень интересно. Мы все, вся труппа, влюблены в его музыку». Взяв в соавторы Цветаеву и Шелыгина, автор либретто и режиссер-постановщик Миронов был обречен на успех. И с актерами, как говорится, прямое попадание.

Арина Лопаткина, исполнительница главной роли, работает в антрепризе Дома актеров, занята во многих музыкальных спектаклях. Ее Царь-Девица — натура вольная, широкая, как Русь богатырская, — услышав песни гусляра, хочет любви-сотворчества: «Уж с таким-то голосочком муж за прялку не засодит!» И при смене одежд амазонки на девичье платье, в трактовке образа актрисой появляются нотки нежности, материнской щедрости: «Что шелка — щека, что шелка — рука! Ни разочку, чай, в атаку не водил полка». Прощается Царь-Девица с Царевичем навсегда: «В огне и в заразе, в чуме и в проказе, мой — в сглазе и в порче, мой — в пене и в корчах, в грехе и в погоне, мой — в ханском полоне, мой — есть он дотоле и будет — доколе: есть страж — в раю, не-наш — в аду, земля — внизу, судьба — вверху». Это одна из сильнейших арий Лопаткиной. Своей игрой она в полной мере выразила, на мой взгляд, мироощущение Цветаевой, о чем сказано выше.

Актриса театра музыкальной комедии Вера Алферова добавляет в канву спектакля — в этот клокочущий котел любви! — теплые, уютные, мягкие краски. Нянька в ее исполнении — добрый ангел-хранитель, ласковая сказительница из народа, сродни пушкинской Арине Родионовне.

Блестяще исполнила трудную и многоплановую роль Мачехи Ангелина Шадрина, вернувшаяся на сцену после долгого перерыва. Пред зрителем — натура страстная, готовая в любовь, как в омут, с головой упасть. На грех ради нее пойти. Игра Шадриной яркая, фееричная. Экспрессия, изящество, обаяние. Как выразителен ее гордый танец отчаяния перед постылым мужем-царем! «И — взыграв как целый град Содом — закрутилась дымовым столбом!»

На роль Царя режиссер пригласил артиста академического Сибирского русского народного хора Игоря Зенина. Глубокий образ. И глубину эту актер великолепно показывает в одном из кульминационных моментов рок-оперы, когда царь властью своей заставляет молодую жену, непокорную и отвергшую его любовь, обнажаться и танцевать перед ним и сыном. Что же Царь? — «друг дружкой я вас награжу…» Игра — на разрыв сердца. Уже не горький пьяница, но мучительно страдающий от безответного чувства человек.

Стар и млад — не суди!
Этот жар — из груди
Должен в грудь перебечь,
Аль всю суть нашу сжечь.
У цыгана — луна,
У буяна — война,
У дворянчиков — честь,
У нас — кровь одна есть.
Кровь, что воет волком,
Кровь — свирепый дракон,
Кровь, что кровь с молоком
В кровь целует — силком!

Виталий Ильченко — студент 4-го курса Новосибирского театрального института, роль Царевича — первый опыт в пении и в профессиональном выходе на сцену. «Виталий проявил себя в новом качестве как драматический актер и артист музыкального театра. Он проделал большую работу, я смотрела на него и любовалась, — радовалась за коллегу Арина Лопаткина. Гордей Шувляков недавно окончил театральный институт. Актер колоритный, с мощным, сильным голосом. Вчерашний выпускник создал запоминающийся образ сказочного колдуна. Причем его Дядька — старик, но возрастного порога не замечаешь — полное актерское перевоплощение.

Последняя сцена. Проснулся Царевич. Поднял венок, Царь- Девицей оброненный, — как жар-птица перо обронила. И уходит, подчиняясь вечному зову, за жар-птицей-любовью? Непостижимая Цветаева! И проста сказочная история. И сложна невероятно. Здесь все метафорично, метафизично. Много смыслов, наслоение смыслов, калейдоскоп картин, событий, чувств. Здесь так много граней бытия, и мы вглядываемся в них, как в драгоценные античные фрески, имя которым — Любовь.

Алексей Шелыгин — один из самых востребованных российских композиторов. Трижды лауреат национальной телевизионной премии «Тэфи» (программы «Куклы», «Театр плюс ТВ», «Живой Пушкин»), лауреат национальной премии кинокритики «Золотой Овен» (за музыку к фильму «Небо в алмазах»), дважды лауреат премии российской индустрии звукозаписи «Рекордъ» за самые продаваемые саундтреки («Бригада», «Бой с тенью»). Композитором написана музыка к более 20 кинофильмам и 30 театральным спектаклям.
В британской энциклопедии «Who is Who in music» его имя помещено в раздел light classic, то есть «легкая классика», рядом с именами Майкла Наймана, Филиппа Гласса, Горана Бреговича.

* * *
Сергей Миронов — режиссер-постановщик. Работал в московских театрах: Российской армии, Театре наций, в Российской цирковой компании. Ставил самое первое шоу Валентина Юдашкина. В Новосибирске сотрудничал с театрами «Глобус», «Старый дом», «На левом берегу». Преподает в Новосибирском театральном институте.

Фотографии статьи

Алексей Шелыгин

Сергей Миронов