В суде гражданин разразился бранью

Достаточно случаев, когда гражданин намеренно прячется от почтальона с судебной повесткой, а, явившись на заседание, нарушает закон и лжесвидетельствует. Или — оскорбляет судью, угрожает... Практика судопроизводства показывает, что такими «приемами» общения с судом нередко пользуются люди самых разных социальных категорий — от рабочего до академика. Как же устранить эти помехи в суде, сделать его, ради общей пользы, храмом правосудия, внушающим всем уважение и доверие?

Об этом мы разговариваем c председателем Советского районного суда, заслуженным юристом Российской Федерации Людмилой Чалкиной.

— Людмила Николаевна, знаю, что в суде вы работаете без малого почти четверть века. Насколько изменилась за эти годы система судопроизводства — проблем стало меньше? Теперь наши суды получают просторные помещения, оснащаются современной техникой, если нет срочных дел, то просто приятно пройтись — уютно, светло, тепло, есть столовая. По крайней мере, в вашем суде именно так — идеал суда уже близок?

— Вы правы, зримых перемен много. По сравнению с условиями работы в прошлом веке мы ушли, конечно, далеко, теперь даже сравнивать как-то не хочется. Однако к идеалу еще не пришли. И не только в материальных средствах дело — необходим высокий уровень правовой культуры в обществе. Вы затронули очень важную и редко освещаемую в прессе тему — уважение судебной власти. Эта проблема, мне кажется, существовала всегда.

Причины, по большому счету, в специфике судопроизводства. Например, в уголовном процессе редкий приговор в равной мере удовлетворяет подсудимого и потерпевшего — но это нормально, если дело было рассмотрено с соблюдением закона. «Ненормальность» начинается, когда одна из сторон, поддавшись эмоциям или по иным основаниям, принимается обвинять суд во всех грехах, вести себя недостойно.

— В вашем суде такие факты случались?

— Было. Например, не так давно один из подсудимых в ходе процесса демонстрировал крайнее недовольство ведением процесса, а потом оскорбил судью нецензурной бранью. По этому факту было возбуждено уголовное дело, и подсудимый по приговору областного суда «добавил» себе к 9 годам основного срока заключения 2 года дополнительно.

Бывает, неуважение к суду проявляется и вне его стен. Гражданина вызывают в суд, а он не приходит. Знаем, что не у всех сегодня могут быть деньги, чтобы добраться в суд из отдаленного района, и потому в каждом случае стараемся разобраться досконально. Без снисхождения относимся к тем, кто умышленно чинит препятствия работе суда, а когда его доставят в суд — пьянствует, кричит, нецензурно выражается. Да, бывает еще и такое... Вот почему во всех судах сегодня для поддержания порядка дежурят судебные приставы, а в нашем суде решать эту задачу помогает еще и видеонаблюдение во всех помещениях. Каждый факт проявленного неуважения к суду не остается без законных последствий — судебный пристав составляет протокол, и материалы для наказания нарушителя передает мировому судье.

Для тех, кто интересуется темой уважения суда: по статье 17.3 Кодекса РФ об административных правонарушениях неисполнение распоряжения судьи или судебного пристава по обеспечению установленного порядка деятельности судов влечет наложение штрафа в размере от пяти до десяти минимальных размеров оплаты труда или арест до пятнадцати суток. И, знаете, по нашим наблюдениям, такие меры воздействия имеют положительный результат — граждане больше никогда не позволяют себе такого непристойного поведения.

— Однако, Людмила Николаевна, если вы можете поддерживать порядок в суде, то как обеспечить безопасность судьи, например, на улице, в магазине, в подъезде? В любую минуту рядом может оказаться недовольный участник прошедшего процесса — и трудно предсказать последствия такой встречи...

— Не преувеличивайте. Я почти четверть века тружусь в одном районном суде и...

— Пусть так будет и впредь!

— Ни разу у меня не было вне суда конфликтов с гражданами по поводу исполнения должностных обязанностей. Если судья действует исключительно в соответствии с законом, то, как правило, люди это правильно оценивают. Хотя, в принципе, тема безопасности судьи, конечно, существует. И я бы даже сказала, в последнее время она постепенно обостряется. Все больше появляется дел, обремененных значительным материальным ущербом, затрагивающих интересы целых групп граждан. Бывает так, что защищать их интересы в суде подряжается адвокат, который, изучив материалы дела, понимает, что шансов на успех нет, но за солидный гонорар, нарушая профессиональную этику, разыгрывают для клиента в суде целый спектакль — на повышенных тонах, в оскорбительной форме выдвигают в адрес судьи абсурдные обвинения. Демонстрируют перед клиентом особое рвение. Понятно? Есть немало граждан, которые до сих пор оценивают результаты работы чисто обывательски, по внешней стороне: кричит защитник на судью — значит хорошо работает. После таких «сцен» клиент адвоката может воспринять судью уже чуть ли как не личного врага... Он наивно верит защитнику, что дело «не движется» лишь потому, что судья лично не хочет этого. О каждом подобном случае мы информируем Адвокатскую палату Новосибирской области, и там принимают к своим коллегам соответствующие меры взыскания.

— Но иногда напряженная ситуация в суде возникает спонтанно — пришел с работы усталый человек подать заявление, а его в канцелярии, например, встретили формально...

— Требование вести себя уважительно, этично относится и к работникам суда — на любой должности. В канцелярии же мы завели порядок без помех принимать и регистрировать исключительно все заявления от граждан, а потом уж я оцениваю их содержание на предмет рассмотрения в суде.

— Людмила Николаевна, во время судебного процесса некоторые участники неоднократно меняют свои показания. Можно ли эти действия тоже расценивать как неуважение к суду?

— Мотивы лжесвидетельства могут быть разные. Гражданин дает подписку об уголовной ответственности за лжесвидетельство и тут же... начинает лгать суду — из корыстных побуждений, сочувствия подсудимому или по иным причинам. Каждый выявленный такой факт — основание для возбуждения уголовного дела. В практике районного суда достаточно подобных дел.

При этом мы исходим из реальности. А она сегодня такова, что свидетели и потерпевшие, обязанные по закону давать в суде правдивые показания, плохо пока защищены от негативного воздействия иных участников процесса. Во время судебного заседания наши судебные приставы внимательно контролируют обстановку в зале и коридорах, стараясь исключить возможность психологического прессинга на участников процесса. Иногда свидетель настолько боится давать правдивые показания, что решается на них, если суд и правоохранительные органы гарантируют ему везде безопасность. Такая ситуация, например, нередко возникает по делам о торговле наркотиками. Думаю, что в скором времени проблема безопасности свидетелей и потерпевших будет решена. Уголовно-процессуальный кодекс уже в значительной мере готов к этому — показания могут даваться суду изолированно от иных участников процесса и присутствующей в зале судебного заседания прессы и прочей публики.

Но при всем этом — непростой криминальной обстановке в стране, возрастающей нагрузке на судей — отношение к судам в целом меняется на глазах.

— Я согласен с этим.

— Несомненно, что для большинства российских граждан уже, будем надеяться навсегда, ушел в прошлое образ суда как карательного органа — люди теперь смело идут к нам за защитой своих прав, и мы там, где закон позволяет это сделать, помогаем всем. Не надо только повышать голос, «давить» на суд, пытаться руководить им со стороны, разрушая авторитет судебной власти, — и все будет хорошо.

Автор благодарит за организационную поддержку в подготовке материала пресс-секретаря управления Судебного департамента Новосибирской области М. Глушкову.