Дружная парочка: тракторист и доярочка

И еще одно обстоятельство влечет к Тайскому: хочется узнать, почему здесь всегда лучше, наряднее, добротнее, чем на других отделениях.

В каждом районе, в том числе и Чановском, есть деревни, поселки, которые как-то по-особому отличаются от прочих. Люди здесь что ли какие-то особые? Шутки шутками, но в этих населенных пунктах коровы дают больше молока и оно гуще, жирнее, на лугах растут особенно густые, сочные травы и пашня плодороднее. Почему? Представители среднего звена чаще только пожимают плечами: «А кто ж его знает?» Но кто-то имеет и свое твердое мнение: «Наверно, отношение к своему делу иное».

Примерно то же самое говорил председатель кооператива Виктор Петерсон:

— Они там, в Таях, дружнее, ровно как одна семья: друг у друга на виду.
Так-то оно так, подумалось мне, да только и тут что-то недосказано, чего-то в этих словах не хватает. Как можно, не раз спрашивал себя, находясь в равных условиях, получать разные результаты? Но правда и то, что каждое отделение готовит на зиму корма своими силами. Однако в период зимовки идет перераспределение, чтобы у всех было одинаково. По-моему, это несправедливо, но главный зоотехник кооператива Надежда Антипкина подтвердила: «Да, именно так».

Неожиданно вспомнился рассказ одного известного российского литератора. Как-то у него заболел ребенок, вместе с которым в больницу надо было положить и мать, то есть жену, чтобы наблюдала за дитятей. Но тут и возникла закавыка. Не знаю, как сейчас, но тогда в стране существовал закон, который не позволял этого делать. Писатель обратился к другу, министру здравоохранения страны: так и так, помоги, выручи. «Не могу, — откликнулся тот, — закон, запрещающий матери ложиться в больницу с дитем, подписал я лично и нарушить его не имею права». Главный врач больницы и заведующий отделением только развели руками: «К великому сожалению, сие не в наших силах». И, отчаявшись, писатель пошел к санитарке. «Да приходите, ложитесь. Об чем разговор», — сказала та. Сложный вопрос, беспокоивший семью, был улажен в одну минуту.

Вот я и решил: «А попытаю-ка доярку, рядовую труженицу. Интересно, что ответит?» Сказано — сделано.

И вот сижу, беседую, пытаю. Лидия Баранова — одна из лучших тружениц поселка, хотя не местная. Это удивительно: новоселы никогда в передовиках здесь не были. И надолго не задерживались. Чуть только подул холодный северный ветер — их уже нет: снялись, полетели Бог знает куда и зачем.

Но эти были не похожи на прочих переселенцев. Наверное, потому, что Лидия Кузьмовна и ее муж Иван Михайлович, тракторист, были крестьянами, сельскими жителями уже не в первом поколении. Уехали, сорвались с насиженного гнезда по горькой нужде. Колхоз, в котором они жили и работали много-много лет, развалился, лопнул, как грецкий орех, под ударом молотка: ни техники, ни скота, ни денег — ничего у бедолаги не осталось. Одни только долги. Района того называть принципиально не буду, главы обычно обижаются: «Мы стараемся, из сил выбиваемся, а вы нас по рукам да по рукам».

Снялись Барановы и полетели. Сами должны понимать, что если в семье четверо детей, поневоле задумаешься: «А что же делать дальше, где голову приклонить?» В Тайском большую работящую семью встретили хорошо, хотя в первое время и была настороженность: «Что за люди пожаловали к нам, надолго ли?» Но жилье выделили. Барановы поселились в двухквартирнике, который принадлежал сельхозкооперативу. Во второй половине — тоже переселенцы и тоже горемыки, уехали от разора, от беды, которая нынче правит бал на всей России.

Иван Михайлович сразу сел на трактор. Технику любит. Эта любовь у него в крови. Зиму работает в мастерской, на ремонте, пришла весна — сразу в поле. Уже много лет так, и нынче — то же самое.

— Зарплату по две тысячи с хвостиком получает, — хвалится Лидия Кузьмовна. — Работы — через край. Я тоже не обижена. Деньги на руки каждый месяц.

С чувством гордости за себя, за кооператив добавила, что в качестве премии за честный труд жалуют бычков. Уже несколько раз получала, и нынче непременно дадут. Откормят, вырастет бычок — и на мясо. Сытно, вкусно!

— Каждый день, как с фермы иду, — сияя счастливой улыбкой, рассказывала Лидия Кузьмовна, — обязательно в магазин зайду и по яблочку детям куплю. Уже приучила. Без яблочков и в дом не пустят.

— Выходит, зарплата у вас хорошая?

— Где она нонче хорошая, — вздыхает Лидия Кузьмовна. — А хозяйство на что? Корова, свиньи, птица. Молоко кооператив закупает — тоже копеечка. Мы же сельские жители, крестьяне, у нас и доходы свои.

— А работаете как? — задаю свои вопросы. — Надои на вашей ферме самые высокие по всему району. Это отчего?

Вопрос ставит мою собеседницу в тупик. Она об этом никогда не думала. А что думать-то? Дело привычное, родное, с детства знакомое. С минуту размышляет.

— Встаем в пять двадцать утра. Нет, еще раньше, в это времечко уже концентраты раздаем: по сто граммов на литр молока. Маловато. Но как уборка, так добавляют, коли урожай хорош.

— Фураж каждое утро взвешиваете?

— Зачем? Я и так знаю, какая корова у меня «в передовиках» и сколько ей корма требуется. Сыплю от души, знаю: отдача будет. А лениться у нас не принято... Что еще вам сказать? Наверное, и все.

А нагрузка у доярок, между прочим, высокая. У каждой по полсотни коров. Молокопровода на ферме нет. Доят в бачок, сливают в общую емкость. «За день так находишься, — говорит доярка, — натопчешься, что и не рад». А дома тоже скотина есть-пить просит. Это еще один рабочий день. И только поздно вечером, управившись и отужинав всем семейством, садятся у телевизора, смотрят очередной сериал. Но иногда в «яшике» такое отчебучат, что хоть стой, хоть падай! Недавно частушку услышали:

«Мой миленок — тракторист,
Ну а я — доярочка.
Он — в мазуте, я — в навозе,
Сладкая мы парочка.»
Каково?!

— А мы не обижаемся, — говорит Лидия Кузьмовна. — Мы работаем да работаем. Им скучно, ну и пусть развлекаются.

Ничего особого Лидия Кузьмовна мне так и не рассказала, никаких секретов я так и не выведал. Да не очень-то расстроился, зато познакомился с хорошим человеком, простым, работящим и совестливым. Разве этого мало?