EUR 103.2997 Быть вместе, чтобы жить дальше
Нужно проводить каждый день так, чтобы в нем ничего не хотелось изменить
Когда в жизни Юлии КАРАГОДИНОЙ появилась страшная болезнь — рак, от нее отвернулись даже самые близкие люди… Последняя капля — уволили с работы, прикрываясь совсем уж бессмысленным аргументом.
— Начальник мне так и сказал: «Вы представляете опасность для коллектива! Вдруг кто-нибудь тоже заболеет?» — Юлия в недоумении разводит руками. — Как будто онкология заразна! Заставил меня уволиться «по собственному желанию». А что мне оставалось?
В результате несчастная женщина осталась совсем одна с маленьким ребенком на руках, без средств к существованию и с серьезными проблемами со здоровьем.
— Скажу честно, я сразу сдалась. Мысль о том, что это случилось со мной, не давала мне дышать. Из спокойной, уравновешенной личности превратилась напуганную, морально вымотанную женщину с опухшими от бесконечных слез глазами, всклокоченными нечесаными волосами. Обычно опрятная, заболев, могла по несколько дней не переодеваться, не мыться — даже в зеркало было страшно смотреть. Тогда казалось, что я все равно что умерла.
Юлия не могла самостоятельно справиться с охватившей ее паникой и безысходностью, нуждалась в поддержке, советах, понимании, как жить дальше, и нигде этого не находила...
Терапия жизнью
Сейчас, когда болезнь позади и страх смерти понемногу отступил, Юлия работает онкопсихологом (кстати, единственным в Новосибирске) в Центре психологической помощи «Мы вместе» и является автором собственной программы «Терапия жизнью». Чтобы получить новую квалификацию, она ездила в Санкт-Петербург. Но главное ее преимущество как профессионала в том, что о страданиях, страхах и психологических проблемах пациентов с онкопатологией она знает не понаслышке.
Когда ее личная война с раком была в самом разгаре, помощи, казалось, ждать было неоткуда. Тогда же с Юлией развелся муж. И тут неожиданно начали приходить родственники, недавние коллеги, а то и просто малознакомые люди: они приносили ей и ее маленькой дочке еду, одежду, игрушки, деньги, лекарства. Благодаря этому постепенно возвращалась вера в свои силы и желание жить. Хотелось просто радоваться тому, что прожила еще один день.
— В один из таких дней я сидела и размышляла в одиночестве. Внезапно меня осенило, что таким же образом можно помогать и другим людям: вытаскивать их из глубокой депрессии и возвращать им желание жить дальше. Я придумала программу реабилитации онкобольных, — вспоминает Юлия Карагодина.
Суть терапии в том, чтобы помочь людям проживать каждый свой день максимально интенсивно. Юлия разработала и воплотила в жизнь мероприятия по активному включению людей, страдающих онкологией, в жизнь. Каждый шаг на этом пути она проходила вместе со своими пациентами до тех пор, пока они не начинали находить внутренние силы двигаться дальше самостоятельно.
— Мне сложно описать, что я чувствовала в момент, когда после тяжелого лечения вышла из онкодиспансера. Нужно было заново начинать жить. Мне очень нужна была помощь со стороны, поддержка близких, разнонаправленная, вовлекающая в жизнь деятельность, — делится своим опытом Юлия. — Я бы вообще вывесила у входа в реабилитационный центр расписание со списком мероприятий на каждый день: например, сегодня — прыжки с парашютом, завтра — поход в лес, послезавтра — постановка пьесы. Каждый день как маленькая победа над собой.
Беседа как лекарство
В Новосибирске психологическая реабилитация, кроме как в центре «Мы вместе», больше нигде не ведется. Пройдя курс радикального лечения рака, человек оказывается социально дезадаптированным и глубоко психологически травмированным.
— Во время приемов часто думаю о том, что чувствовала тогда, вспоминаю отчаяние и нежелание жить. Погружение в собственные воспоминания и эмоции помогает мне лучше понять своих пациентов, — рассказывает Юлия Карагодина.
Часто своеобразной «домашней аптечкой» и палочкой-выручалочкой для Юлии оказываются обыкновенные беседы по душам: ведь человеку в таком состоянии порой достаточно просто поделиться своими страхами. «Поговорил с человеком: вроде ничем особенным он тебе не помог, а на душе легче стало. Чувствуешь, что ты не один», — радуется онкопсихолог. Именно такие беседы, как выяснила Юлия из личного опыта и общения с пациентами, помогают вытащить больного из состояния подавленности и отчаяния.
Эта методика лишь одна из многих, применяемых в кризисном центре. При работе с пациентами здесь используется индивидуальное консультирование, когда беседа с глазу на глаз может превратиться в многочасовую исповедь с наводящими вопросами специалиста. Голосовые практики помогают раскрыть свое «я», а зачастую просто «выкричать» или «пропеть» напряжение, накопившееся внутри, снять психологические зажимы.
Хочется, чтобы было уютно
Обстановка в центре спартанская: в комнате групповой терапии почти нет мебели, не хватает стульев и столов для индивидуальных занятий. По сравнению с этим залом небольшая уютная комнатка для детских групп по соседству, пестрящая игрушками и уставленная красочными стеллажами, смотрится настоящим дворцом.
— Очень хочется обставить здесь все получше, украсить, чтобы было приятно приходить в уютное, с позитивной атмосферой место, но банально не хватает денег, — сетует онкопсихолог.
Вся мебель, игрушки, ковры либо пожертвованы центру, либо куплены Юлией на собственные средства. Практически все заработанные деньги, как, впрочем, и время она вкладывает сюда — в свое, как она сама говорит, главное «делище». А расходы немалые: одна месячная аренда помещения составляет 40 тысяч рублей зимой и 30 — летом.
«Я не упала духом…»
Часто Юлии Викторовне приходится заниматься делами, совсем далекими от профессиональной сферы.
— Когда четыре года назад мы сняли это помещение под центр, долгое время здесь не было электричества: собственность муниципальная, и в планах изначально не значилось договора на предоставление электроэнергии. Я каждый день бегала по инстанциям с бумажками, в промежутках консультируя пациентов. Тут уж, спасибо, одна добрая женщина помогла: начертила схему проводки и сделала свет дешево, сэкономив нам деньги.
Такая посторонняя деятельность отнимает у практикующего психолога львиную долю времени и сил, значительно большую, чем сами консультации.
— Я не упала духом, — Юлия говорит словно прислушиваясь к себе. — Поняла, что просто необходимо набраться терпения на долгий процесс реализации задуманного.
Делу, которое воплощается в жизнь при участии коллег, пошел четвертый год. Здесь принимают любых пациентов: с закрытой формой туберкулеза, ВИЧ, онкологией, пережитым насилием, попытками суицида и другими проблемами. Как говорит Юлия Карагодина, после собственной пережитой болезни она перестала бояться.
Каждому по способностям
Считается, что практикующий психолог должен принимать не более трех-четырех пациентов в день. Юлия консультирует в два раза больше людей, и все они приходят целенаправленно именно к ней, зная, что этот врач действительно поможет. По собственной инициативе она возит группы на Алтай или, например, на Байкал. Деньги на такие поездки собирают всеми возможными способами. Юлия считает, что очень важно в правильный момент выдернуть человека из подавленного состояния, и ей не жалко на это ни времени, ни денег.
— Как-то к нам пришла женщина с онкологией, которой просто негде было жить. Мы помогали как могли. Она жила какое-то время прямо в центре, а мы собирали для нее всем миром деньги и одежду, кормили ее. И этот случай не единичный.
Из-за постоянной нехватки времени спасительница чужих жизней почти не видит двенадцатилетнюю дочь. Но дочь очень гордится деятельностью мамы.
В ближайшем будущем Юлия мечтает воплотить в жизнь две идеи. Во-первых, создать небольшую базу на Алтае, чтобы можно было туда возить группы из онкоцентра. А во-вторых, очень надеется наладить плотный контакт с врачами новосибирского онкодиспансера, чтобы можно было беспрепятственно приходить туда и бесплатно консультировать людей, так остро нуждающихся в помощи.
