Эпоха большой нелюбви

Трудовая миграция становится основой мировой экономики

Как всякое чуждое и не до конца познанное явление, трудовая миграция пугает многих россиян: некоторые даже считают ее главной национальной угрозой. Но так ли уж серьезна проблема и в ком она кроется: в приезжающих в нашу страну гастарбайтерах или в нас самих?

Практически в любом населенном пункте нашего региона можно встретить их — трудовых мигрантов из азиатских республик бывшего Союза. Они асфальтируют наши улицы и их же подметают, управляют общественным транспортом и строят, в том числе православные храмы, выполняют большую часть тяжелой малооплачиваемой работы, а мы их все равно не любим. И чем дальше, тем сильнее… Любое совершенное ими преступление или спровоцированный уличный конфликт долго и подробно смакуются, сопровождаясь криками: «Вон из России!» По сути мигранты стали тем пугалом, которое очень удобно доставать, когда у самих что-то не ладится.

Сами мы… ленивые
На днях в Новосибирске с рабочим визитом побывала одна из ведущих финансовых аналитиков России Наталия Орлова, которая сообщила упрямые факты: темпы роста российской экономики возрастают, а просрочка по потребительским кредитам, о чем «Советская Сибирь» писала в прошлом месяце, продолжает расти. Перспективы если не туманные, то уж точно не радужные. Одной из причин аналитик назвала дорогую рабочую силу, которая делает российское производство более затратным и менее конкурентоспособным.

Наша рабочая сила мало того что оплаты требует не «по факту», а как при коммунизме — по потребностям, так еще и малопроизводительна, ленива и, что уж там греха таить, склонна к излишествам. В одном из районов области есть крупное промышленное предприятие, о котором я периодически пишу не менее пяти лет. И стал замечать, что с каждым годом в штате из 200 человек все больше мигрантов — официально устроенных, обеспеченных крышей над головой, зарабатывающих приличные для области деньги. На вопрос о местных рабочих директор ответил с пролетарской прямотой: «Большинству из них, когда они устраиваются на работу, можно смело вписывать в трудовую книжку дату увольнения — это следующий день после первой зарплаты. Так что я бы и рад без мигрантов обойтись, да не могу».

Путь, по которому мы сейчас идем, широк и проторен: дешевая рабочая сила из бедных стран является реальным хребтом многих развитых экономик мира. Это воспринимается как данность, хотя и не скажешь, что в тех же Франции или Германии нет проблем с приезжими — есть, и еще какие. Но там хотя бы осознают проблемы и как могут их решают. У нас же зачастую мигрантов окутывают плотной завесой из мифов, за которой правды уже и не разглядишь.

Мифы о миграции
Даже не в правде дело, она, как известно, у каждого своя, а хотя бы в фактах, которые хоть и основаны на такой сомнительной «субстанции», как статистика, но все же лучше, чем ничего.

Одно из самых частых обвинений в адрес трудовых мигрантов — они занимают наши рабочие места. Так ли это? Сильно сомневаюсь, да и как можно считать своим то, что тебе не нужно. Исследования, проводившиеся в России в 2011 — 2012 годах, показали, что лишь около 10 % приезжих рабочих окружены в основном коллегами из местного населения. В полностью мигрантской среде работают около 60 % гастарбайтеров, около 30 % — в смешанной, с преобладанием мигрантов. Так что получается — не с нами они конкурируют, а преимущественно друг с другом.

Мигранты криминализуют Россию — тоже более чем спорное утверждение. Так, по словам начальника управления организации общественного порядка ГУ МВД по Новосибирской области Владимира Макарова, за первые семь месяцев 2013 года иностранные граждане совершили в нашем регионе 392 преступления, что составляет всего 1,4 % от общего количества. При этом только 31 преступление было направлено против жизни, здоровья и личности — разбои, грабежи, убийства и изнасилования. Согласно статистике УФМС по НСО, у нас с начала года только на официальный миграционный учет встали более 162 тысяч иностранных граждан, и понятно, что совсем избежать преступности в их среде невозможно. Но сказать, что именно мигранты делают обстановку предельно криминальной, — погрешить против истины. И своих хватает, порой в избытке. Многие этнические диаспоры, например, стараются сами регулировать поведение своих соплеменников.

По словам наиб-имама Новосибирской мусульманской общины Абдульхамида Шакирзянова, большинство мигрантов приезжают из обществ, построенных на традициях, являющихся для многих естественным и общепризнанным регулятором и ограничителем.

— Мигранты, живущие компактно, раздражают многих коренных жителей, — объясняет Абдульхамид Накипович, — но на самом деле они стараются избегать конфликтов и не слишком активно вступать в контакт с местным населением. А селятся вместе просто по причине знакомства и родства. Подавляющее большинство мигрантов, первый раз приезжающих в Новосибирск на заработки, приезжает к кому-то. Просто так, наобум, едут единицы. Естественно, что они держатся друг за друга, нередко обращаются за помощью и в мечеть.

— Есть устойчивое мнение, что национальные диаспоры саморегулируемы и своих членов наказывают сами. Так ли это?

— Могу ответить конкретным примером, о чем мало кто знает. К представителям таджикской диаспоры, которая, наряду с киргизской, является, пожалуй, самой многочисленной, довольно часто приезжают с родины влиятельные религиозные деятели, ученые, встречи с которыми проходят в нашей главной мечети. Так вот, они всегда внушают своим землякам мысль, что они здесь в гостях, что нужно уважать обычаи и традиции той страны, которая дала тебе работу. Я не могу сказать за всех, но для очень многих мусульман слова этих людей значимы даже по той простой причине, что они старше и мудрее.

Если говорить о фактических руководителях диаспор, то в каждой крупной их по 5 — 6 человек, единовластия нет. И могу сказать, что практически все они сотрудничают с полицией, помогают урегулировать те или иные спорные вопросы и проблемы, возникающие внутри диаспор или касающиеся их непосредственно.

И чего же мы боимся?
Любовь и нелюбовь — настолько сложные и запутанные материи, что не разберешься. Собственно говоря, мигрантам никто не обещал, что их будут тут любить, да им это и не нужно, откровенно говоря — не мешали бы! А вот если более трети населения считают трудовых мигрантов «главной национальной угрозой», то это уже повод задуматься.

Очередной опрос Всероссийского центра исследований общественного мнения, проведенный в июле нынешнего года, показал удивительные результаты: в рейтинге национальных угроз миграция, а точнее — заселение страны гражданами других национальностей, расположилась на первом месте (35 %), обойдя страхи за уровень культуры, науки и образования (33 %), а также экологические катастрофы и теракты (по 28 %).

Политологи, комментирующие данные этого опроса, считают, что тут свое влияние оказали действия властей, которые, когда нужно уйти от обсуждения насущных экономических проблем, используют безотказный прием перенаправленной агрессии, в объекты которой часто «назначаются» те, на ком удобно спекулировать: Америка, чиновники и мигранты. Америки, несмотря на массовую к ней нелюбовь, хватает ненадолго в силу ограниченных возможностей непосредственного взаимодействия россиян с представителями этой страны. С чиновниками разных уровней мы взаимодействуем достаточно часто и поэтому не любим чаще всего за дело и бездействие. А мигранты — самый беспроигрышный вариант. Бытовая ксенофобия в нашей стране прогрессирует: люди не любят, когда рядом с ними говорят на чужом языке, не нравится уровень взаимопомощи между приезжими, не присущий нам. Это другая культура, и российское общество ее не принимает, отсюда и «социальный заказ» на борьбу с миграцией, которую государству вести невыгодно по экономическим показателям. Да, как свидетельствует статистика УФМС, все больше мигрантов перестают быть нелегалами, потому что самое суровое наказание за это — трехлетний запрет на въезд в Россию. Привести по максимуму трудовую миграцию в рамки правого поля — задача осуществимая, но нам нужно приучить себя к мысли, что жить и уживаться с этими людьми придется.

С другой стороны, тот же опрос показывает некую сомнительность нашей массовой нелюбви или боязни мигрантов. Например, 49 % населения в Москве и 53 % Санкт-Петербурга указали наплыв мигрантов в качестве главной «угрозы» для России, в то время как в других российских городах, включая города-миллионники, явно другие беды: здесь лишь 16 % населения назвали мигрантов в качестве основной проблемы. Но вместе с тем около 65 % опрошенных за пределами Москвы и Санкт-Петербурга высказались за жесткие меры по ограничению приезда мигрантов в Россию. Таким образом получается, что большинство россиян боятся мигрантов заочно? Выходит, что представители других национальностей для нас такая же абстракция, как и культура, упадка которой мы так опасаемся?