Война — это то, что остаётся на всю жизнь

На создание книги фронтовых воспоминаний у автора ушло три с половиной десятилетия

Для того чтобы написать книгу воспоминаний «Через годы — с верой», ее 90-летнему автору пришлось освоить компьютер. Впрочем, Якова Матвеевича БОГЕРА это не смутило. Ему ли, бывшему фронтовику, врачу, кавалеристу, обладателю медали «За отвагу» и других наград, почетному гражданину Маслянино пасовать перед капризами «умной» техники? Несколько часов за партой, пару недель практики — и компьютер стал послушным. А книга предстала в новом свете — на голубом экране монитора.

Идея перенести воспоминания на бумагу возникла еще в 1985 году. По праздникам Якова Матвеевича приглашали выступать в школах, и однажды сын сказал фронтовику: «Отец, ты всем рассказываешь о том, как жил: служил в армии, лечил людей. Но когда ты уйдешь, многое забудется. Вот если бы можно было записать твои рассказы, чтобы их прочли внуки, правнуки. Чтобы все знали, кем был наш дед…» И старый солдат стал записывать все, что вспоминалось: переживания, удачи, неудачи, смерть однополчан и радость Победы. Об этом он и рассказал читателям «Советской Сибири».

Спасала сноровка
— Яков Матвеевич, главная часть вашей автобиографии — повесть о войне. Как вы попали на фронт? В каких боях участвовали?

— Едва окончил десятый класс, началась Финская война, и я ушел в армию по призыву — стал военным фельдшером. Вскоре началась Великая Отечественная, и меня отправили на фронт санинструктором. Вместе с товарищами защищал Москву. В ту пору все преимущество было у немцев — и в воздухе, и на земле. Наши потери были огромны… Я служил в кавалерийском корпусе, которым командовал легендарный Лев Михайлович Доватор. Мне выдали боевую спутницу — лошадь Дину, казачью форму и полное снаряжение кавалериста: седло, сумку для лошадиного корма, шашку, карабин. Если в Гражданскую войну кавалерийские части шли в атаку как лавина, с шашками наголо, в Великую Отечественную мы действовали уже по-другому. Чтобы отвлечь немца от Москвы, корпус Доватора углубился в тыл врага. Мы партизанили, взрывали мосты, жгли немецкие штабы. На время рейда меня назначили ответственным за здоровье раненых бойцов. Когда командир вызвал меня, чтобы об этом объявить, от такой чести пилотка у меня на голове встала дыбом.

— Каково это — лечить раненых в походных условиях?

— Передвигались мы, как цыганский табор, ночью. Днем нас обстреливали с воздуха. Забыв, что такое дом, спали под открытым небом, на морозе. Обогревались тем, что отплясывали на еловых ветках вокруг костра. Во время рейда на моем попечении находились три десятка раненых, но где было пополнить запас медикаментов? Где взять перевязочные материалы? Помню, однажды выбили мы немцев из какого-то населенного пункта, а там — лазарет! То-то было радости, когда «обогатились» трофейными лекарствами, шинами, бинтами.

В полевых условиях оказывали первую помощь. Кричат, бывало, во время атаки, что такой-то солдат упал. И идешь на выручку. Осторожно, чтобы самому не схватить пулю. Оттаскиваешь пострадавшего в укрытие. Накладываешь жгуты, орудуешь бинтами. Случалось, гимнастерка насквозь пропитывалась кровью раненых. И все это — под артиллерийским обстрелом, под огнем. При мне погибли трое моих коллег-санинструкторов, в том числе одна женщина, так что я считался старожилом.

Однажды вечером мы получили пополнение. Среди новобранцев оказался паренек-санинструктор Петя — невысокий, улыбчивый, подвижный. Только что закончил училище. Вот начальник медсанчасти и обратился ко мне, чтоб я проинструктировал Петю — объяснил ему, как надо вести себя на поле боя. Жалко мне стало этого мальчика, и, конечно, я рассказал обо всем. Предупредил, что передвигаться надо очень осторожно — ползком. Подниматься и делать перебежки, только когда огонь ослабнет. Говорил: «Не спеши! Помни — твоей помощи ждет раненый солдат, твой товарищ. Если не ты, кто ему поможет?» А наутро в бой. Когда наши войска поднялись в наступление, парнишка забыл все мои инструкции: кто-то его окликнул, он подскочил, бросился на крик, выпрямился во весь рост и… был убит. Тут же, на месте. Первой пулей! Последний раз я видел Петю, когда он, мертвый, лежал на снегу и глядел в небо. Знаете, долго еще потом я видел его во сне. Таковы уж судьбы людей: одни прошли всю войну, перенесли не одно ранение, а другие погибли в первом же бою. Как этот мальчик, который прожил на фронте всего около трех часов.

— Иногда фронтовики говорят: «Чудом выжил». С вами случались такие чудеса? Что помогало уцелеть?

— Помогала сноровка. Тот, кто хоть раз побывал под обстрелом, начинал приспосабливаться. Это ведь особый образ жизни — на передовой. Не прятаться, но и не лезть на рожон. Уметь себя беречь. Сегодня я легко рассказываю об этом, но каждый год, когда наступает 9 Мая, страшные картины всплывают в памяти.

— Где вы встретили День Победы 1945-го?

— В Новосибирске. К этому времени я уже был в резерве. Когда войска подошли к государственной границе, всех «неблагонадежных» отослали в тыл. В том числе и меня — немца по происхождению, хотя к тому времени я имел награды... 9 мая 1945 года рано утром всю военную кафедру Новосибирского мединститута отправили в Коченёвский район, где располагалось подсобное хозяйство, строить землянки. Поэтому радостную весть мы узнали не сразу. Потом, правда, за нами прислали машину, привезли в город, где уже вовсю шли гулянья. Военных поздравляют, качают, а мы — в робах. Но все равно это был великий праздник, итог всей нашей работы, всей жизни! Остальное не имело значения.

В лучшем виде — электронном
— Чтобы подготовить к печати рукопись книги, вы научились работать на компьютере, прошли курс вместе с другими ветеранами. Хотя, казалось бы, человеку с таким огромным опытом за партой тесновато…

— Знаете, деваться мне было некуда: на день рождения внуки подарили мне компьютер, и пришлось осваивать технику. Больше всего меня заинтересовал принтер, и я стал набирать тексты. Поначалу дело шло туго, но все равно возни было меньше, чем с бумагами. Если в тетради допустил ошибку, приходится все перечеркивать, а здесь — подвинул букву, убрал ошибку, и никаких помарок, никаких проблем. Потихонечку, помаленечку распечатал я рукопись, и получилось все в самом лучшем электронном виде. Администрация района заинтересовалась моими записями, позаботилась об издании, а когда вышел тираж книги, устроили презентацию в детской школе искусств. Это стало настоящим праздником: столько гостей, цветов, аплодисментов! Я даже не ожидал.

— Что скажете пожилым людям, которые избегают общаться с электроникой? Вдруг не послушается, вдруг сломается?

— Наверное, легче учиться не в одиночку, а в компании. Меня, например, сагитировали записаться на курсы при маслянинском обществе «Знание». Так что поговорку «учиться никогда не поздно» я проверил на себе.

КСТАТИ
Целых тридцать лет Яков Богер играл в театре. Что привело на сцену врача?

— К театру меня тянуло с молодых лет, — отвечает заслуженный врач РФ Я. М. Богер. — Это сегодня на досуге можно заняться чем угодно, а тогда… Послевоенное село не очень блестело. Ни телевизоров, ни компьютеров. Только радио да кино. Начиная с 60-х годов я занимался в театральном кружке. Сегодня это народный театр «Салаир». Несколько раз доводилось исполнять роли фронтовиков. Играл подпольщика, который по заданию командования «сотрудничал» с врагами. Играл врача… У каждого героя — особая судьба, особый характер, но все-таки каждый из них часть и моей судьбы тоже. Ведь война — это то, что осталось на всю жизнь. Служба в армии, служба в белом халате.

Руководитель маслянинского Народного драматического театра «Салаир» Александр ДРОЗДЕНКО тепло вспоминает актера Богера:
— Яков Матвеевич Богер сыграл много интересных, разноплановых ролей. Это и генерал из «Сказа про Федота-стрельца, удалого молодца», и герой военной пьесы Андрея Макаенко «Трибунал», и комедийные персонажи. Несколько раз он становился актером года. Для меня этот человек — пример порядочности, пунктуальности, справедливости. Он всегда найдет нужные слова, чтобы деликатно, как и положено человеку интеллигентному, сказать то, что думает. Да у нас в Маслянино его все знают и любят! Яков Матвеевич — наша легенда. Герой, которым мы все гордимся.