EUR 105.7560 Челюсти, или Никому верить нельзя
У Гришеньки заржавел велосипед. Рама требовала удаления ржавчины. Утро, все спят. Гриша отправился на поиски. Он не знал, что нужно. Поиски привели его в дом.
На втором этаже, в спальне, в стакане рядом со спящим дедушкой хищно поблескивали две челюсти. В воде зубы казались огромными. Изгиб челюстей идеально совпадал с диаметром велосипедной рамы. Эти зубы и велосипед были созданы друг для друга.
Загнав велик за голубятню, Гришенька ухватил поудобнее верхнюю челюсть Сергея Никифоровича и принялся за дело. Вскоре с велосипеда поползла не только ржавчина, но и стружка. Зубы товарища Игнатьева с аппетитом разгрызали раму и крылья. Краска с треском разлеталась по сторонам.
И тут случилось несчастье. Надавив в очередной раз, Гриша удалил из челюсти четыре передних зуба. Они жемчугом смотрели из голубиного помета и просились обратно в ожерелье. Похолодев, паренек зачерпнул их в кулак и бросился в дом…
…Первый секретарь обкома партии товарищ Игнатьев сидел в кресле и слушал доклады. Он имел непростой характер. В гражданскую гонял басмачей по Средней Азии. Мир наступил. Он этого не заметил. В порыве страсти мог крикнуть «коня» или что-нибудь в этом роде. Схватиться за левый бок в поисках шашки. Движением баскетболиста забросить агронома в кабину комбайна. В гневе багровел. В сельском хозяйстве разбирался слабо. Казнил интуитивно. Тени провинившихся по ночам к нему не являлись. Товарищ Игнатьев был идеальным руководителем.
План по поставкам государству мяса был сорван. Очередной председатель объяснял это следующим образом.
— Коровы относятся к полицикличным животным, Сергей Никифорович, — голосом испуганного ребенка шептал он. — Важно не пропустить осеменение. А погода нынче какая? Ливни. Поди догляди… Да и маноцервикальная техника является основным способом осеменения, а у нас ни одного специалиста. А я говорил весной товарищу из управления…
— Зачем тебе специалисты? — крикнул товарищ из управления. — Что там делать?
Товарищ Игнатьев смотрел в стол и наливался силой.
Он поднялся из кресла и медленно пошел вдоль длинного дубового стола к председателю и товарищу из управления. Наступившая тишина оглушила. Первый секретарь обкома редко вставал и к кому-то подходил. Пятнадцать человек сидели и молчали.
Приблизившись, Сергей Никифорович наклонился над товарищем из управления. Перевел взгляд на председателя. Тот держался молодцом. Только папка слегка дрожала в мокрой руке. Товарищ Игнатьев снова посмотрел на товарища из управления.
— Я вам задал простой вопрос: почему не выполнен план по мясу?
Он взял паузу.
— Напоминаю вопрос. Почему нет мяса? — его лицо побагровело. Пышная седая шевелюра, удачно угодив в контраст, стала смотреться выигрышно. — Причем здесь погода, ливни и осеменение?..
Товарищ из управления моргал одним глазом. Председатель колхоза качался как на ветру.
— Стране нужна говядина! — прокричал товарищ Игнатьев. — Меня хорошо слышно?!
Стоящие перед ним ответственные лица хранили молчание, близкое к гробовому.
— Вы что, глухие?! Где мясо?!
Председатель колхоза взял товарища из управления за руку.
Так и не дождавшись ответа, товарищ Игнатьев вставил два пальца в рот. Вместе с оглушительным свистом из его рта картечью вылетели зубы и накрыли весь партком. Председатель, отрывая рукав пиджака товарища из управления, упал на пол.
Никому верить нельзя, угрюмо думал Сергей Никифорович, глядя в окно служебной «Волги». Когда машина съехала с дороги к обкомовским дачам, он стал медленно вытягивать из брюк ремень.
