EUR 93.0103 
«В нашем обществе больны не дети, а взрослые...»
Порой мы просто «забываем» радоваться всему тому прекрасному, что нас окружает, отучаемся различать и ценить проявления внимания, дружбы, сердечности. За частностями мы теряем из виду самого человека, то есть себя как некую целостную гармоничную систему. А если это сложно нам, способно ли государство видеть своего гражданина, вас или меня, полноценной личностью, а не представителем определенной части электората, выходцем из того или иного социального слоя и ходячим набором тех или иных хронических заболеваний?! Причем совершенно не важно, идет ли речь о взрослом человеке или о самом маленьком, только-только явившемся на свет.
Как мы уже сообщали, на прошлой неделе новосибирские журналисты имели возможность неформально пообщаться с первой леди нашего региона — Натальей Петровной Толоконской. Открывая встречу, Андрей Челноков, председатель Новосибирской областной организации Союза журналистов России, представил высокую гостью как заслуженного врача Российской Федерации, профессора Новосибирской государственной медицинской академии, заведующую кафедрой инфекционных болезней, члена-корреспондента Российской академии естественных наук и председателя двух попечительских советов — Новосибирского отделения Детского фонда России и фонда помощи беспризорным детям Торгово-промышленной палаты Новосибирской области.
Несколько смутившись столь полным перечнем своих постов на профессиональном и общественном поприще, Наталья Толоконская заметила, что все вышесказанное гармонично сочетается с ее главным детищем — общественной организацией «Институт человека». «Когда я решилась на ее создание, я таким образом отдала долг Влаилю Петровичу Казначееву, который эту идею вынашивает многие годы», — сказала Наталья Петровна.
Вряд ли кто-нибудь станет спорить с тем, что работа врача, особенно имеющего дело с тяжелыми пациентами, чрезвычайно энергоемкая. Нет прибора, который бы мог замерить душевные затраты, объем сердечного тепла, который необходимо выбросить, чтобы подвигнуть кого-то, нуждающегося в твоей помощи к позитивным переменам. То же можно сказать и об общественной деятельности, когда речь идет о сиротах, обездоленных, инвалидах. Как журналист социального профиля могу свидетельствовать, что порой после посещения центра реабилитации детей с ДЦП или онкологического отделения, где лечатся малыши, тебе требуется несколько суток, чтобы элементарно прийти в эмоциональное равновесие, восполнить «энергетический запас». Однако, несмотря на все сказанное, Наталья Толоконская, несущая очень большую профессиональную и общественную нагрузку, всегда открыта и доброжелательна. Пишу «всегда», потому что пытаюсь вспомнить и не могу, чтобы она, как другие публичные люди, хоть раз в общении с аудиторией позволила себе резкость или что-то близкое к этому. Даже говоря об острейших проблемах, обращаясь к оппоненту, она неизменно доброжелательна и старается придать любой дискуссии конструктивный, созидательный характер. Очевидно, что дело не в имидже «супруги губернатора», а в совершенно особом мировосприятии. В чем оно заключается?
— Свои тайны я открываю вслух много лет, но не все их слышат. Во-первых, это высота позитивного мышления. Вторая тайна связана с первой. Много лет работая с Детским фондом по самым разным программам, я поняла, что все, что мы способны дать детям (при условии, что имеем это сами), можно выразить одним словом — радость. Радость жизни, которая не прерывается ни на минуту, несмотря ни на какие повороты судьбы. Только сегодня я проверяла этот тезис на своих пациентах. Стоя перед одной из палат со своими коллегами, молодыми врачами, я задала вопрос: «Как вы думаете, кто из этих трех пациентов быстрее выздоровеет?» Они, не заглядывая в истории болезни, дали верный ответ, основываясь на мировосприятии пациенток, на выражении их лиц, на том, как и что они говорят. Перед этим, беседуя с находящимися в палате женщинами, я спрашивала о радости в их жизни. Кто-то говорил, мол, да, случается иногда. Кто-то грустно ронял: «Скорее нет, чем да». Что мы видим? Человек очень часто не ценит того, что он имеет.
Как я могу не радоваться, если у меня такие замечательные дети, такая семья, такие прекрасные студенты, такие пациенты?! Слово «успех» как подтверждение того, что эта радость подкрепляется конкретными результатами всегда во мне живет. Третий «секрет» — я стараюсь никогда ни на кого не обижаться. Потому что не хочу позволить себе плохую мысль в отношении кого бы то ни было. Это в какой-то степени страхует меня: дает возможность окружающим почувствовать мое отношение к ним, и тогда обратная связь происходит легче. Ну и четвертое — китайское искусство ци-гун.
Насколько сложно культивировать в себе созидательное начало, сталкиваясь с очень разными, в том числе разрушительными процессами в обществе, настолько же нелегко высказывать критическую точку зрения на происходящее, когда с самого высокого уровня звучат оптимистичные рапорты, и вроде как разные уголки страны откликаются: «Одобрям-с!» Речь идет о приоритетных национальных проектах. По мнению Натальи Толоконской, из нашей обычной практики, будь то государственное строительство или руководство маленьким коллективом, ушла традиция целеполагания: что делается, зачем и ради чего? Особенно это заметно на новациях в таких, касающихся каждого человека сферах, как здравоохранение и образование.
— Каким бы ни был сложным вопрос, ответ на него формируется с простой человеческой позиции. Непрофессиональной. Профессиональный взгляд, говорим ли мы о хорошем враче или хорошем учителе, прилагается к той общественной позиции, которую данные люди занимают. Главная проблема в том и состоит, что в последние год-два мы не смогли договориться как раз в самых простых вещах: понять, чего же мы все-таки хотим, поставить задачу, чтобы через год, обернувшись назад, отметить, что успех есть.
Недавно состоялось заседание руководителей городских медицинских учреждений, на котором один главврач очень верно подметил, что на медицину пролился золотой дождь. Цифры вы знаете сами. Только около миллиарда рублей на городские медучреждения, огромные суммы выделяются на льготные лекарства… Самое время понять, зачем и для чего все это делается. Спросите, зачем мне и вам это нужно? Для того, чтобы мы все ощущали, что находимся на правильном пути. Некоторые оппоненты меня убеждают, что в короткий период ощутить заметные успехи невозможно. Я с этим не согласна. Лично мне хотелось бы уже сейчас видеть признаки правоты, аргументы в пользу данных действий, особенно, если они приняли такой огромный масштаб.
Мой собственный врачебный опыт говорит о том, что отношение государства к здоровью населения вполне можно соотнести с моим отношением как врача к тяжелобольному пациенту. Если я беру его на свою душу и оба мы с ним прекрасно понимаем, что выздороветь полностью он сможет еще далеко не скоро: через два или даже три года, но и завтра, и через неделю, и через месяц мы должны ощущать: все, что делается, делается не зря… Применительно к национальным проектам речь надо вести о целесообразности выделения средств на конкретные направления и эффективности их использования.
Наталья Толоконская отметила, что пока нет механизма грамотного долгосрочного распределения средств, потому происходящее сегодня, увы, напоминает латание дыр.
Хотя образ рядового пациента в данном случае возник как аналогия, о нем в этот вечер говорилось немало и очень интересно.
— Только что начался новый семестр, я зашла к студентам шестого курса и поинтересовалась: «Скажите, кто из вас еще не потерял мечту работать в медицине, желание стать терапевтом или педиатром?» Из двух студенческих групп, присутствовавших в аудитории, руку подняла только одна девушка. Еще вопрос: «Кто будет лечить ваших детей и вашу маму?». Та же студентка снова поднимает руку и говорит, что она готова взять на себя эту ответственность. Тогда я говорю: «Вы почти выпускники. Вы все изучили и, можно сказать, уже завтра окажетесь один на один с человеком. Как вы считаете, бронхиальная астма, полиартрит излечимы?» Нет, говорят. Представляете, студент выходит из института, считая, что эти заболевания неизлечимы. «Как же так, — говорю я, — на чем же тогда будет строиться ваше направление поиска?» Вот это и есть самое страшное несчастье, когда и пациент, и врач не догадываются, что один может вылечиться, а другой — помочь ему в этом.
Очень может быть, что большая часть тех студентов, о которых говорила Наталья Петровна Толоконская, получила глубокие профессиональные знания и со временем они станут успешными и даже знаменитыми докторами... Дело же не в том, что они безграмотны как специалисты, а в отсутствии (по крайней мере на этом этапе) чего-то большего: ощущения творческого полета, ощущения отсутствия границ возможного... Признаемся честно: как бы ни были мы с вами рациональны, зная, что есть определенные критерии, по которым можно оценить профессиональный уровень врача, которого мы выбираем, в доктора еще хочется просто верить. В его профессионализм, в его неравнодушие, в его здоровое самолюбие, которое выражается в нацеленности не только на борьбу с болезнью, но и на победу. Но тогда и с себя следует спрашивать по той же мерке. Как видите, мы снова возвращаемся к теме мировосприятия и к разговору об осознании каждым личной ответственности за все происходящее вокруг нас.
Большинство вопросов, задаваемых журналистами, касалось проблемы сиротства. Моя точка зрения отличается от мнения большинства коллег, уверенных, что беспризорных ребятишек с каждым годом все больше и больше и ситуация только усугубляется. Если присмотреться повнимательнее, можно увидеть совершенно отчетливую положительную динамику. И дело не столько в росте числа усыновленных малышей, количества приемных и опекунских семей (хотя и это есть), сколько в том, что к решению проблемы по собственной инициативе подключилась общественность, то есть простые граждане, такие, как мы с вами. Наша газета уже не раз писала о деятельности таких общественных организаций, как «СибМама» и «День аиста». Хотя термин «деятельность», пожалуй, не лучшее определение того маленького (или не маленького?) подвига, который совершает человек, беря на себя заботу о ничьем ребенке. Ведь «государственные дети» — звучит ужасно.
— Многие присутствующие в этой аудитории — мамы и папы, чьи дети через несколько лет уже сами станут родителями. Скажите, пожалуйста, какова мера нашей с вами ответственности за то, чтобы на их уровне никогда не случилось сиротства при живых родителях?! — задала вопрос аудитории Наталья Толоконская. — Ведь это редкость, когда малыш остался без опеки, потому что оба родителя погибли. Большинство — сироты, родители которых живут рядом с нами. Помните образ тяжелобольного?! Мы снова к нему вернулись. Есть ли на государственном уровне стремление решать проблему, а не бороться с ее последствиями? И какой срок нужен, чтобы увидеть хоть какой-то промежуточный результат?
В огромном количестве благополучных в материальном отношении семей растут брошенные во всех смыслах дети. И это, увы, не является, с точки зрения общества, из ряда вон выходящим явлением. И такие родители в нравственном отношении, на мой взгляд, ничем не отличаются от тех, которые бросили ребенка еще и формально. Взывать надо не к кому-то, а к самим себе. Сверху эту проблему не решить. Закон формируется снизу вверх, а не наоборот. Не надо ждать решения от министра или президента. Мой учитель говорил: «Законы даются не для дураков». Если там написано, что главная идея — нравственное воспитание личности, то дальше уже наступает личная ответственность каждого за конкретного ребенка. А в целом ситуацию можно исправить только воспитанием и культурой. В нашем обществе больны не дети, а взрослые, их и надо лечить. А детей — просто любить.
Как видите, одна проблема тесно связана с другой, а мы все время, как говорил Райкин, пытаемся обсуждать отдельные аспекты. Один шил рукав, другой притачивал карман, и совершенно непонятно, кто же шил костюм? Получается, что его никто не шил. Потому что нигде и никогда человек не «собирается» воедино: ни в руках врача, ни в руках педагога, ни даже в руках родителя.
Пожалуй, естественно, что человека со столь неординарным взглядом на происходящее и таким весомым общественным положением, Наталью Толоконскую очень часто приглашают и пытаются вовлечь в различные инициативные группы, организации, акции, говоря: «Посмотрите, какую замечательную идею мы разработали, она принесет огромную пользу обществу. Давайте мы будем вместе!» Согласием она отвечает не всегда. Во-первых, потому, что не приемлет формального «присутствия в списках» и если соглашается участвовать в каком-то проекте, то делает это на совесть. А во-вторых, у нее особое понимание тезиса «мы вместе». Наталья Петровна считает, что быть единомышленниками — не значит вместе пропадать на симпозиумах и совещаниях, посвященных данной проблеме, а, находясь на своем месте, каждому просто качественно делать свою работу и воплощать идею в жизнь.
