Остров невезения

Чёртова дюжина нахально преследовала девицу на улице. Аня боялась смотреть на номера домов и машин. Даже сочетание таких цифр, как восемь и пять или шесть и семь, ничего хорошего не предвещало: в сумме получалось тринадцать. Стало быть, день безнадежно испорчен.

В любой самой короткой очереди, куда Аня становилась, перед ней непременно оказывались маленькая старушка (из тех, которые начинают судорожно рыться в кошельке только в непосредственной близости от продавца. В результате «раскопок» эти бабуськи обычно протягивают горсть мелочи в полуразогнутой ладошке: «На, доча, отсчитай, сколько нужно»); нахрапистая девица с ресницами, как мохнатые паучьи лапки (вначале она обычно желает взять штучный товар, но в итоге сгребает в сумку весь ассортимент); крупный деловитый мужчина (интересующийся датой изготовления и сроком годности всех продуктов); обстоятельная и общительная дама, пытающая продавца: «А вы сами пробовали? А что вкуснее?».

Анна смиренно дожидалась своей очереди, заискивающе просила отрезать, насыпать и взвесить, виновато благодарила. А на сдачу невезучая никогда не смотрела: уверенная, что её обсчитали, она не хотела расстраиваться понапрасну. Если Анечке удавалось занять свободное место в транспорте (что бывало, разумеется, нечасто), над ней тут же нависал желчный, сухонький старичок или громоздкая старушка. И Аня, опасаясь, что эти люди начнут кричать на неё, уступала.

«Почему мне так не везёт?» — размышляла она, разглядывая в зеркале свою поникшую, сутулую фигуру. «Это карма, — уверенно сказала подруга. — Да-да! Это карма, и её нужно почистить».

Хорошо одетый экстрасенс долго и задумчиво бродил вокруг неё, по всей видимости, разглядывая карму. Наконец он изрёк: «Аура в дырах. И карма никуда не годится. Коррекция обойдётся в десять тысяч. И вам повезло: дешевле за такой объём работы с вас никто не возьмёт».

Аня влезла в долги, отдала деньги этому «святому» человеку. Результат коррекции кармы не заставил себя долго ждать: для начала была опрокинута кастрюля с варёной рыбой. Пока обладательница новой, с иголочки, кармы вытирала пол, горячий бульон приклеил к ногам новые колготки.

«Какая карма?! Ты что, спятила? Сходи-ка в наш тренинговый центр, — знакомый эффектно развернул перед ней яркий проспект и голосом лектора продолжил, — там тебя научат, как добиться успеха, как найти хорошую работу, помогут выбрать друзей. Опытные преподаватели обучат тебя всем необходимым навыкам владения собой и достижения поставленных целей».

Тучный, бледный мужчина из центра, сильно потея, задавал ей множество вопросов. Она старалась отвечать честно и подробно. По всей видимости, ответы не устроили вопрошающего. Тряхнув копной белёсых волос, он объявил случай Ани «сложным», требующим резерва времени и, разумеется, денег.

Боясь обидеть специалиста, Анна согласилась. Потом долго плакала на улице, но на встречу всё-таки… не пошла.

Следующий день начался как обычно: разбитая чашка, пролитый кофе. Кроме того, размахивая руками, чтобы в очередной раз высушить лак, она впечатала левую кисть в стену и чуть не прилипла навсегда. Изящным дополнением ко всему ансамблю утренних неудач стало исчезновение любимого колечка. Оно соскочило с пальца во время усиленной сушки лака. Не найдя кольца, Аня злобным взглядом обвела комнату и тихо прошипела: «Поздравляю тебя, невезение, с тем, что ты допрыгалось!»

Девица подскочила к большому зеркалу, уставилась на отражение и с наслаждением распрямила спину. «Я больше никогда не буду сутулиться. И больше никто и никогда не посмеет испортить мне настроения!» — пообещала Аня своему отражению. Да, она так решила. И её перестанут обвешивать в магазине, не украдут кошелёк (четвёртый за полгода), и она сможет поставить хамов на место!

Кольцо поверило, что хозяйка начинает новую жизнь и… нашлось. Блеснуло на краю дивана. В знак согласия, наверное.

Перед выходом из дома Аня позволила себе последнюю слабость из прошлой жизни: открыла первую попавшуюся книгу на задуманной странице — погадать. В последний раз гадальщице попался том «Русская поэзия XIX века». Тогда пальчик указал на проникновенные строчки: «Лезет в голову больную всё такая чертовщина». Сейчас под руку подвернулась энциклопедия. Раскрытая страница вещала: «Лофтхус (Кристиан Иенсен из Лофтхуса), 1750 — 1797 гг., — норвежский крестьянин, вождь крестьянского движения в Южной Норвегии, направленного против налогового гнёта». Пожав плечами, Анечка захлопнула энциклопедию и вышла из квартиры.

Обычно она уныло плелась вниз с девятого этажа на первый: лифт не работал никогда. Но сейчас девушка требовательно вдавила кнопку. От изумления и ярости кнопка побагровела, вверху что-то бухнуло, снизу взвыло, и через несколько секунд двери раскрылись. «Я пошутила», — ехидно сказала Аня, разворачиваясь к лестнице, и быстро застучала каблучками.

Следующей вершиной, ждущей покорения, стал трамвай. На него она всё же опоздала: водитель уже закрывал двери. Но, вопреки своей обычной манере — трепеща и задыхаясь, бежать к рогатой электрической твари, чтобы упереться носом в закрытую дверь или, пытаясь сохранить достоинство, идти чрезвычайно медленно и делать вид, что троллейбус её вообще не интересует, — вопреки этому она не спеша подошла к первой двери и сделала элегантный жест рукой. Мол, впустите, будьте любезны.

Двери открылись. Пассажирка вошла и (невероятно для часа пик!) села на свободное место. Разумеется, над ней сразу же водрузилась дама с огромной грудью, серьгами размером с ушные раковины меломана и сумкой на колёсиках. Одним из этих колёс мадам заехала сидящей по ноге. Раньше Аня вскочила бы от греха подальше. А сейчас, очень стараясь, чтобы голос прозвучал твёрдо и без заискиваний, сказала: «Отодвиньте, пожалуйста, сумку».

Мадам выпучила глаза:

— Вы посмотрите на неё! Я стою, а она ещё и хамит!

— Не могу не оправдать ваших ожиданий, — раздельно и громко произнесла вошедшая в кураж некогда смиренная овечка. — И если вы сочли меня хамкой, то будьте осторожны. Я за последствия не ручаюсь!

Совершенно не ожидая такой реакции от тихой с виду девицы, мадам резво переметнулась (вместе с сумкой) в другой конец переполненного салона. От греха подальше.

Рабочий день прошёл ровно, а вечером она обещала заглянуть в гости к подруге. Честно говоря, в гости не очень хотелось. С некоторых пор всё свободное время подруги пытался занять занудный молодой человек с высочайшим мнением о своей особе. Этот фрукт очень любил разгадывать кроссворды. Причём, не зная и половины слов, он терроризировал присутствующих, забрасывая их вопросами и издеваясь. Больше всего доставалось особам женского пола. Вопросы перемежались комментариями с цитатами известных изречений про куриц — не птиц и долгий волос — короткий ум.

И в этот вечер фрукт восседал у подруги с кроссвордом в руках. При виде Ани глаза его хищно заблестели:

— А скажи-ка мне… — молодой человек скрючился над кроссвордом, явно выбирая вопрос позаковыристее, — руководитель крестьянского восстания в Норвегии в конце восемнадцатого века, начинается на «л», предпоследняя «у», букв…

— Лофтхус! — выговорила она без запинки, улыбаясь. — А ты разве не знал?

...С ней вообще стали происходить невероятные вещи. Она училась жить легко, не пророча себе неудачи.

Обычно Аня панически боялась цыганок и при появлении на горизонте цветастой стайки предпочитала бежать, ещё сильнее втянув голову в плечи. А тут… Шаг она не ускорила. И, разумеется, цыганка кинулась к ней: «Давай погадаю, всю правду расскажу!» Девица, просительно-настойчиво хватая гадалку за руку, выдвинула встречное предложение: «Давай я сама тебе погадаю!» В результате убегать пришлось не Ане, а ошеломлённой цыганке…

Она поставила последнюю точку в многоточии и подумала, что, пожалуй, голодна. Аня сгорбившись поплелась на кухню. Вскипятила чайник. Обожглась. Рассыпала кофе (последнюю ложку!).

Расстроилась. Выпила чаю и направилась к недописанному рассказу. С мысли сбивал настойчивый кошачий голос. Его обладательница вопила явно у входной двери. Пришлось открыть. Игнорируя примету, что встреча с Аней — к несчастью, на пороге сидела чёрная кошка с таким же смоляным котёнком. Лето прошло, и они срочно искали хозяев.

Как закончить рассказ, Анна уже знала. И очень может быть, что чёрные кошки — это к белой полосе.