EUR 116.1410 «Быть поэтом нелегкое право…»
28 сентября исполняется 100 лет со дня рождения Е. К. Стюарт.
Родилась она в Томске в семье служащего Томской железной дороги. Учиться начинала в гимназии Тихомировой, а закончила в 1922 году уже 1-ю Томскую политехническую школу-семилетку. Мечтала учиться на филологическом факультете, но дворянское происхождение и иностранная фамилия закрыли путь в университет (кроме того, препятствием послужил слишком юный возраст — ей не было еще 18 лет).
Дворянского своего происхождения Елизавета Константиновна никогда не скрывала. Предки Стюарт попали в Россию из Шотландии в XVIII веке. Причем существуют две версии о фамильных корнях: по одной это был финансовый работник, который прибыл в Россию при Николае I. По другой — при Петре Первом в Астрахань был приглашен из Шотландии искусный корабел Эдуард Стюарт. Какая из версий достоверная, Елизавета Константиновна не выясняла. Но говорила, что ей больше нравится вторая, как более романтичная.
Один из ее предков, Павел Эдуардович, был не чужд литературных трудов и издал книгу охотничьих рассказов. А по материнской линии у нее были украинские корни. Мама была самодеятельной актрисой, в личном фонде сохранились тексты ее ролей, переписанные Лизиной детской рукой. Украинский язык для Елизаветы Константиновны был родным, и хотя говорить на украинском она не могла, но понимала его хорошо, поэтому переводила без подстрочника. За переводы стихов Тараса Шевченко ещё в 1936 году была награждена Союзом писателей Украины юбилейной шевченковской медалью. А переводы стихов Лины Костенко вошли в 1984 году в последний прижизненный сборник Е. К. Стюарт «Моя рябина» (Елизавета Константиновна перевела полностью с украинского книгу Костенко «Неповторимоcть»). Стихи и пьесы самой Е. К. Стюарт переведены и опубликованы на английском, французском, испанском, польском, болгарском, чешском языках.
Не попав в университет, Стюарт приобретает профессию машинистки и по направлению биржи труда работает в различных учреждениях Томска. Поучиться в дальнейшем привелось только еще два года: в 1936 году Елизавета Стюарт поступила на заочное отделение Литературного института. На первом курсе, на семинаре по детской литературе, руководимом Агнией Барто и Еленой Благининой, детские книжки Стюарт стали открытием для руководителей и участников семинара. Но помешали «семейные обстоятельства»: нелегко было совмещать службу, стихи, воспитание маленькой дочери. Муж, Евгений Михайлович Меликов, товарищ ещё по томскому поэтическому кружку, технический редактор Сибирской советской энциклопедии, умер в 1934 году.
В Новосибирск семья Е. К. Стюарт перебралась в ноябре 1932 года. Здесь она поступила на работу в радиокомитет в качестве машинистки, но уже через три месяца была переведена на должность литературного редактора.
Писательский стаж Елизаветы Константиновны исчисляется с 20 марта 1929 г. Начинала она как автор стихов для детей. Первые произведения — два стихотворения («Медведь» и «Лиса») и рассказ «Полярная сова» — были присланы еще из Томска в редакцию издававшегося в Новосибирске юношеского журнала «Товарищ», где и были опубликованы в 1929 году. Характерная деталь: рукописи были отправлены в редакцию не самим автором, а друзьями, которые тайком достали рукописи из ящика письменного стола. Это очень точная черточка в портрете поэта — Стюарт всегда была очень требовательна к себе и упорно работала над каждым произведением. И очень дорогой ей отзыв, который она получила от чтимого и близкого ей по духу поэта Арсения Тарковского, она получила, когда книгу её стихов отправила ему поэтесса Е. Ольшанская.
После переезда Е. К. Стюарт в Новосибирск ее произведения стали печататься уже периодически — в газетах для детей «Октябрятская звездочка», «Юный ленинец», в журнале «Сибирские огни», и выходить отдельными изданиями. Первая книга детских стихов «Книжка про нас» появилась в 1935 году, а всего вышло 35 книг стихов для детей. Кроме того, Е. К. Стюарт написала для детского театра две пьесы по сказкам Андерсена. Спектакли по этим пьесам («Волшебный цветок» и «Дикие лебеди») шли в театрах гг. Барнаула, Иркутска, Красноярска, Новосибирска, Саратова. Стихи её до сих пор включаются в детские хрестоматии.
Помимо собственно поэтического творчества, в 30-х годах прошлого века Елизавета Константиновна работала инструктором областного отдела по делам искусств, консультантом-методистом Дома народного творчества, заведующей литературной частью театра «Красный факел». А это сотни литературных передач, пьесы, инсценировки для театров. Позже она вспоминала, что работа на радио очень многое дала ей: возможность общения с актерами, которые выступали в радиопередачах, с писателями, которые приносили свои произведения на радио, а главное, работа научила чувствовать цену каждого слова: ведь живое слово шло прямо в эфир.
В годы войны Стюарт работала ночным редактором ТАСС, в 1944 году ездила в составе делегации трудящихся Новосибирской области на Северный флот, в Мурманское Заполярье. Делегация посетила всего 48 подразделений флота и боевых кораблей. Елизавета Константиновна в выступлениях рассказывала о поэзии сибиряков, много читала стихов сибирских поэтов и своих. Особенно тронуты были моряки чтением ее стихов, написанных тут же, на флоте. Из этих стихов, а также написанных сразу по горячим следам поездки, сложился великолепный стихотворный цикл. Cтихи этого цикла были и остаются подлинными шедеврами военной лирики.
В 1943 году вышла первая книга стихотворений, адресованных взрослому читателю, — «Города будущего». Маленькая книжка, изданная на обрезках бумаги. Но для Стюарт в ней «было внутреннее, душевное убеждение, душевное движение навстречу тому, что придет за Победой». В ноябре этого же года Е. К. Стюарт была принята в члены Союза писателей СССР.
Стихам, написанным в годы войны, в высшей степени присуще «ощущение неразрывности бытия каждого человека с бытием всего народа», высокая гражданственность. И вместе с тем уже здесь в полной мере проявилась одна из основных черт творческого метода поэта: это глубочайшая художественная правдивость ее лирики; все, что она писала, она обязательно должна была пережить, переплавить в душе. Недаром впоследствии один из своих поэтических сборников Стюарт назвала «Я слышу сердцем». При этом ее поэтический голос звучал намеренно негромко, чтобы от читательского глаза и сердца не скрылась внутренняя суть стиха, выраженная предельно точно.
Любви и правде
мощный усилитель
Не нужен.
Я не этот путь торю.
И потому уж вы меня простите,
Что я в стихах негромко говорю.
И за все это в те годы, когда в моде были фанфарно-барабанная патетика и выспренность, Стюарт не раз подвергалась несправедливым нападкам официальной критики: ее обвиняли в «мелкотемье», «ахматовщине», стихи ее назывались «упадническими», приклеивались страшные политические ярлыки. Иностранная фамилия, дворянское происхождение и стойкий, непокорный характер привнесли в судьбу Е. К. Стюарт немало трудностей и горьких примет. Дочь — Антонина Евгеньевна, рассказывает, что мама всегда пыталась уберечь ее от тревожных подробностей тогдашней жизни. Но она помнит, как в 37-м прислушивались по ночам к шуму подъезжающих к дому машин. И как однажды мама мучилась и тревожилась, потому что назавтра нужно было явиться на собрание в Союзе писателей — на одно из тех собраний, на которых возмущенные трудящиеся выражали свой праведный гнев против очередного «врага». И все-таки нашла повод не пойти. И как на следующее утро в газетах был опубликован отчет с резолюцией этого собрания, и среди прочих негодующих подписей была там и подпись Стюарт. А когда печально знаменитым постановлением ЦК ВКП (б) о журналах «Звезда» и «Ленинград» гвоздили А. А. Ахматову и М. М. Зощенко, в Сибири подверглись жестокой и несправедливой критике Л. Мартынов, Л. Кондырев, К. Лисовский, Е. Стюарт. В протоколах писательских собраний читаем, например: «Стихотворение «Средь черных искалеченных лесов…» заканчивается следующими строками: «Но жить живым! Уже цветёт земля, /Войны недавней сбрасывая бремя./ И как сапёр на минные поля, /Придёт печали обезвредить Время». Критик выдвигает обвинение и поучает: «Не советский коллектив, не труд, не товарищество, а время приносит отдохновение… Щедрая природа помогает преодолеть страдания. Поэтесса не смогла показать новые черты характера советского человека. «Труд и коллектив — вот исцелитель и созидатель». На другом заседании высокопоставленный критик вещает: «После выступлений Стюарт, Кондырева, Герман и Алексеева я понял, что они не только не поняли решений ЦК партии, не сделали выводов для себя, но и пытаются оправдать линию, осуждающую ЦК партии». И делает вывод: «…Я доволен, что у нас в Сибири нет ахматовых и зощенко. Но подголоски есть». А Елизавета Константиновна на эти обвинения отвечает: «Книжка (речь идет о разруганном сборнике с пастернаковским названием «Второе рождение») написана не о страдании и тоске, а о преодолении страдания и тоски. И я ощущаю свое поэтическое право на эту тему ... какую-то свою долю внесли в народное дело, какую-то долю мужества внесли в человеческое сердце».
В беседе с литературным критиком П. Ульяшовым уже в последние годы жизни она говорила: «…Характер поэту необходим абсолютно. Иначе бы я, скажем, как личность давно сломалась на долгом жизненном пути, где было всякое. Меня ругают, а я думаю: вот вам назло еще два стихотворения». И именно теперь, когда поэта уже двадцать лет нет с нами, выясняется — стоит лишь открыть любой ее сборник, — что каждая строка Елизаветы Константиновны в своей точности истинно современна.
Она нередко сетовала в письмах, что поэтическое вдохновение, ей кажется, её покидает, а ведь для поэта это самое важное в жизни (даже в голосе кукушки она слышала ямб!): «…Пегас что-то заупрямился и выбросил меня из седла. Стою на пыльной дороге и не чаю даже схватиться за гриву хотя бы, чтобы снова забраться в седло ... А он звенит копытами на чужих дорогах. Что поделаешь?» А между тем ежегодно появлялись новые стихи, и сигнальный экземпляр книжки, составленной из новых стихов — «Моя рябина», — Елизавета Константиновна успела подержать в руках незадолго до своей кончины 3 февраля 1984 года. «Беда под корень меня рубила, /да гнуло горе, да хворь ломала,/ но трижды в лето цвела рябина!../Хватило силы начать сначала».
Она много работала с молодыми авторами: вела поэтические семинары, редактировала и рецензировала произведения поэтов и прозаиков. Еще в 1943 году вышел из печати сборник «Родина», составленный из стихов начинающих поэтов, выпестованных Е. К. Стюарт: здесь под одной обложкой имена Бориса Богаткова, Георгия Суворова, Василия Федорова, Георгия Капралова. Так было на протяжении всего пути Стюарт в сибирской литературе: она пристально следила за становлением молодых авторов и «поставила на крыло» несколько поколений сибирских поэтов. Василий Федоров, впоследствии известный советский поэт, лауреат Государственных премий СССР и РСФСР, вспоминает о школе, пройденной у Стюарт. Когда его первые стихи передали для чтения Елизавете Константиновне… «она встретила меня насмешливо и дружелюбно. В стихотворениях она нашла много погрешностей, несовместимость реального с идеальным, но в то же время всегда подчеркивала наличие таланта. Поздней она выразила это с изящной язвительностью: «Вася, вы ангел, у которого одно крыло всегда в грязи». В смысле построчной работы над стихом она дала мне очень много».
Сергей Мосияш вспоминал об одной черте характера Е. К. Стюарт: «У нее, мне кажется, была просто физическая потребность кого-то опекать, ободрять, выручать». (Сергей Павлович — ныне известный прозаик, а начинал свой творческий путь как поэт под началом Е. К. Стюарт.) Сам он рассказывает, как был «отловлен» во время поглощения на бегу и всухомятку пирожков в каком-то кафе на Красном проспекте, приведен домой и поселен в комнате, которую уступила ему Елизавета Константиновна; она же кормила его ежедневно завтраками, обедами и ужинами, категорически не слушая никаких возражений. И таких историй множество. Студентка, случайная попутчица в поезде, которой поэтесса помогала до самого окончания учебного заведения («знали бы вы, какая это замечательная девочка!»), и совершенно одинокая старая ленинградская актриса, и потерявшая в блокаду всех родных молодая ленинградка, из стюартовских литкружковцев, жизнь которой во время болезни спас чудом раздобытый Стюарт в военном Новосибирске драгоценный сульфидин. Ей же Елизавета Константиновна помогла буквально «войти в литературу»: обмирая от волнения перед первым выступлением на поэтическом вечере в клубе завода им. Чкалова, начинающая поэтесса поняла, что невозможно выйти на сцену под оглушительный стук тряпичных башмаков на деревянной колодке. И вдруг из-за кулис выбежала Стюарт и, обняв ее одной рукой за плечи, другой быстро сняла свои туфельки: «Надевайте! У нас одинаковые ноги. Живо!» Она не была напыщенным мэтром. Поэт Илья Фоняков, например, помнит, как она и мудро наставляла его, но и терпела его «мальчишеские наскоки». И ею был сочинен и напечатан на машинке в одном экземпляре цикл сказок про Мужичка-Мозговичка (такое прозвище получил он у Стюарт). Сама же она в этих сказочках выступала под именем Старой Дьяволицы (хотя было ей тогда чуть-чуть за пятьдесят).
...Она владела искусством задушевного разговора с читателем. Считала, что в стихах важно не только умение автора, мастерство владения словом, гораздо выше она ценила способность тронуть глубины души читателя.
Творческая судьба Елизаветы Константиновны Стюарт сложилась так, что ее творчество осталось недооцененным. Хотя официально в 60 — 70-е годы литературный труд Стюарт был отмечен правительственными наградами, в их числе орденом Дружбы народов, многие литературные критики сокрушались, что ее непростительно мало издавали в столице. Из 20 сборников стихов для взрослого читателя у Стюарт в Москве были изданы только: «Одолень-трава» (1958), «Ночные березы» (1965), «Полынь и солнце» (1979), «На зеленых моих островах» (1989), то есть всего четыре книги, и только три из них — прижизненные издания. Оценивая масштаб дарования и меру сделанного Елизаветой Константиновной в поэзии, все исследователи ее творчества отмечали, что оно никак не умещается в границах литературной провинции.
Творческое кредо Е. К. Стюарт — представление о труде поэта как деле всей жизни, требующем самоотверженности и отдачи себя без остатка. Она писала в одном из своих программных стихотворений: «Ни чинов, ни богатства, ни славы. /Вот и славно — спасибо судьбе./Быть поэтом нелегкое право/Я всю жизнь добывала себе».
АКТУАЛЬНО
