«Усатый нянь» хочет стать «пиратом Карибского моря»

Маленькие актеры совсем недавно за спектакль «Оскар и розовая дама» получили театральную премию «Золотая маска». Вот только сам Проханов нисколько не церемонится с юными «звездочками»: он считает, что строгость и требовательность — лучшее лекарство от «звездной болезни». А ведь в его детской студии есть и дети знаменитостей: сын композитора Максима Дунаевского, дочка композитора, певицы Ирины Грибулиной...

А скоро Сергей Борисович снова станет натуральным нянем...

Едва шагнешь в кабинет Сергея Проханова — и сразу становится ясно, что ты в гостях у художественного руководителя «Театра Луны». Возле открытого окна стоит огромный телескоп.

— Мне его подарили совсем недавно, — рассказывает о необычном для театра предмете хозяин. — Я им еще ни разу не пользовался: в суматохе мы потеряли инструкцию, теперь вот надо вызывать специалистов по этой технике. Так что мое наблюдение за небесными телами придется отложить на неопределенный срок.

— Я слышала, что в вашем театре довольно строгие правила: актрисам не разрешаете поправляться ни на грамм, даже штрафуете за это. Они что, приходят к вам в кабинет, взвешиваются?

— Это правило принято уже давно. Я считаю, что актер должен быть стройным. Когда ко мне приходят студентки, они, как правило, весят не больше 52 — 54 килограммов. Эта цифра вписывается у них в контракт. Кто превышает этот вес, тот практически становится спонсором театра, потому что из зарплаты вычитается часть гонорара.

— То есть всем вашим актрисам приходиться до самой пенсии сидеть на строгой диете?

— Конечно. Я понимаю, что это тяжело, но порядок есть порядок. Мои актрисы должны быть в хорошей форме.

— Что бы ни говорили, но самый известный фильм с вашим участием — «Усатый нянь». Что изменилось в вашей жизни после съемок в этой киноленте?

— Я не скажу, что этот фильм принес мне известность: для меня он был уже 14-м, меня уже узнавали на улице. Но то была просто известность, а после «Усатого няня» я стал знаменитым. Мне просто не давали прохода! Фильм стал культовым, его только за один месяц в одной Москве пересмотрел миллион зрителей.

— Сами, наверное, время от времени смотрите?

— У меня такого желания не возникает. Я знаю его наизусть — любой момент и каждый кадр.

— Если бы сейчас предложили главную роль в продолжении — например, «Усатый нянь-2» или «Усатый нянь 20 лет спустя», согласились бы?

— Мы об этом думали еще тогда, когда фильм только-только вышел на экраны и стал очень популярным. Но хорошо, что этого не произошло — а то бы я остался Шуриком на всю жизнь.

— Раз вы так категорично говорите «нет», тогда скажите: у какого режиссера хотелось бы сняться?

— Мне трудно об этом говорить, потому что уже 12 лет я сам режиссер и трудно поддаюсь чьей-то руке. Видите, вот у меня на столе лежит сценарий нового фильма, там 16 серий. И, честно говоря, я его еще не смотрел. Думаю, что я откажусь. И только по одной простой причине: я не представляю себе ситуацию, когда мной будет командовать какой-либо режиссер.

— Ни за что на это не пойдете?

— А зачем мне это? У меня в руках целый механизм. Я сам могу снимать кино, а могу и не снимать.

— Когда нет особых материальных трудностей, какие появляются проблемы?

— Это в основном касается моей театральной деятельности. Я очень безответственный...

— Вы, как я вижу, очень самокритичны!

— Конечно. Я сам пишу пьесу, сам ставлю ее... Сейчас понимаю, что надо снимать из репертуара несколько моих спектаклей. А все потому, что они сделаны под Диму Певцова, Женю Стычкина. Мне очень жаль, что они ушли от нас.

— Вас не обижает, что эти актеры получили известность в вашем театре, а потом вас оставили?

— Не знаю... Мы тогда были небольшим театром. Они поиграли — поняли, что существуют другая сцена и другие гонорары... Ребята расправили плечи, им захотелось больше, выше. Я их не осуждаю...

— Ваша дочка Настя тоже работает в вашем театре. Она сама решила, что будет заниматься театральными костюмами?

— Это я, конечно, ее подбил! Правда, хотел сначала, чтобы она в кино пошла. И очень жалею, что не настоял. У нее очень хорошая внешность.

— Ваш сын Антон чем занимается?

— Учится в гуманитарном университете. Выбрал профессию продюсера, окончил первый курс.

— Возможен вариант, что сын будет раскручивать творения отца?

— Мы пока не вели такие разговоры.

— Ваши дети не собираются подарить внуков?

— Мммм... Ждем-с...

— То есть?

— Так и напишите: просто ждем. Не хочу говорить на эту тему — очень боюсь сглазить. Это очень тонкая вещь для женщины...

— Вы часто путешествуете, ездите на гастроли. Москва сильно отличается от других городов?

— Москва — это отдельное государство. На мой взгляд, в небольших городах местные власти плохо распоряжаются деньгами. Приезжаешь в какой-нибудь город — дорог нет, а все потому, что мэр поругался с губернатором. Но в провинциальных городах есть определенный плюс: там очень спокойно и тихо. Можно, например, поехать в Астрахань и снять хороший фильм...

— Что еще хотели бы получить от жизни?

— Чтобы настроение делать что-то не пропадало. Есть такой неприятный момент: когда начинаешь стареть, становишься ленивее.

— И все? А материальные ценности? Может, мечтаете остров прикупить? Сейчас это модно.

— В этом смысле... Ну, на Карибских островах я бы не отказался жить. Открыть там хорошую частную школу. Чтобы ко мне приезжали учиться актерскому искусству дети из разных стран...