EUR 113.0947 Там — земля святая, а у нас — люди святые
А там, в зное иудейской пустыни, в обжигающем холодом вечернем ветру Фавора и в манящей тиши монастырских садов время текло иначе. Слова теснятся роем, но не выскажешь... То ли ты каждой клеточкой растворялся в окружающем, то ли, наоборот, быть может, впервые за всю сознательную жизнь ощущал себя цельной, гармоничной личностью, знающей, вернее, приближающейся к знанию о том, для чего пришел в этот мир.
Поездка в Горненский монастырь была одной из самых памятных. Прежде чем оказаться с гостях у матушки Георгии, мы побывали у источника Иоанна Крестителя, изумительно чистые воды которого нашли выход на поверхность рядом с небольшой, с низким сводом, пещерой. Это та самая пещера, в которой Иоанн, будучи ребенком, и его мать Елизавета укрывались от стражников царя Ирода, посланных, чтобы истребить всех младенцев в возрасте до двух лет в Иудее. Ирод, узнав о предсказании, предвещавшем рождение нового царя иудейского, вспомнил о том, что некоторое время назад родился сын у праведных Елизаветы и Захарии и отправил стражников в Иерусалимский храм, где служил Захария. Не выпытав у отца, где находится его сын, воины убили несчастного между жертвенником и алтарем. Елизавета с ребенком в тревоге бежали и вынуждены были скрываться в горах. Глиняная табличка над входом в пещеру рассказывает о том, что Иоанн был пастухом и жил в бедности. Мать его рано умерла, оставив мальчика сиротой. Большую часть своей жизни, как известно, Иоанн Предтеча провел в пустыне, питаясь акридами и диким медом и молясь. Так было до тридцати лет, пока не призвал его Господь. На месте могилы Елизаветы, матери Иоанна, сегодня стоит скромная часовня. Здесь паломницы молятся о прощении греха аборта, так же, как и в Вифлееме, в гробнице, хранящей святые мощи убиенных Иродом младенцев и их матерей.
«Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа!» — шепчут еле шевелящиеся губы, когда ты второй и третий раз окунаешься с головой в ледяную купель. Дыхание перехватывает и, кажется, сердце испуганным котенком свернулось за ребрами и больше не стучит. Но проходит секунда — и ты ощущаешь ни с чем не сравнимое блаженство. Словно родился заново. Словно впервые открываешь для себя красоту, царящую вокруг, и благодаришь Господа за его безграничную милость.
В таком воодушевленном состоянии мы и прибыли в Горненский монастырь, расположившийся в красивейших местах селения Эйн-Карем, что означает виноградный источник. Основал эту обитель в 1871 году Антонин Капустин, о котором мы уже упоминали не раз в палестинских репортажах. Бюст человека, которому мы должны быть благодарны за сохранение многих святых мест на палестинской земле, в память о нем стоит здесь, в Горнем.
Когда-то здесь располагался дом праведных Захарии и Елизаветы. Мария, получив благую весть, пришла к сестре из Назарета и жила здесь три месяца.
На месте целования Марии и Елизаветы поставили светлый изящный храм, посвященный иконе Казанской Божией матери. В Евангелии от Луки сказано:
«Встав же Мария во дни сии, с поспешностью пошла в нагорную страну, в город Иудин.
И вошла в дом Захарии, и приветствовала Елисавету.
Когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве ее; и Елисавета исполнилась Святаго Духа, и воскликнула громким голосом, и сказала: «Благословенна Ты, между женами, и благословен плод чрева Твоего!»
У подножия горы находится источник, к которому каждый день ходила Богородица. У этого же источника позже останавливалось святое семейство, возвращаясь из Египта. На территории монастыря, у стены Казанского храма, находится фрагмент того камня, стоя на котором Иоанн Предтеча сказал свою первую проповедь, призывая народ к покаянию и возвещая скорое пришествие Спасителя. Аккуратный и скромный, светло-серый, небольшой по размерам храм Казанской иконы Божией матери был освящен еще в позапрошлом веке, 14 февраля 1883 года. Спустя семнадцать лет чуть выше было начато строительство еще одного храма, но он до сего дня не достроен. Побывать в пещерном храме рождества Иоанна Предтечи мне не довелось, но, говорят, он прекрасен.
Батюшки вынесли икону Казанской Божией Матери, покровительницы здешней обители. Сняли покров, и засверкали на солнце стразы и отливающие золотом детали одежды Богоматери и Спасителя. Бордовые бархатные одежды Богородицы, мягкими складками уложенные на ее челе и плечах, придавали образу объемность и неповторимую красоту. «Какой кропотливый и, несомненно, одухотворенный труд проделали чьи-то руки, нанизывая бусину за бусиной, терпеливо подбирая ткани и стразы. Сколько любви во всем этом, светлого, искреннего чувства!» — подумал каждый из нас. А кто-то из батюшек произнес: «Это работа монахини Зои».
Матушка Георгия оказалась человеком исключительного обаяния. Ее доброта, мудрость, сквозившие во внимательном и проникновенном взгляде умных серых глаз, в мягких жестах рук, располагали к ней с первой минуты. Я поймала себя на том, что ожидала увидеть строгую настоятельницу монастыря, быть может, несколько суровую к таким, как я, не знающим всех церковных правил, с повелительным голосом и властным взглядом… И вот передо мной человек, с материнским участием встречающий каждого. Наверное, таким же простым, открытым людям был сам Спаситель.
Матушка с радостью и благодарностью приняла дар Новосибирской епархии, очень хвалила икону. В ответ она одарила батюшек иконами, а мне дала благословение дома и медальон, на котором изображено Вознесение Господне. Настоятельница подробно обо всем расспрашивала сибирских гостей. Присутствуя при этом разговоре, я узнала некоторые подробности жизни самой матушки Георгии. В далеком сорок девятом году она, будучи еще совсем юной девочкой, поступила в женский монастырь в Пюхтице. Настоятельница, матушка Рафаила, благословила ее жить в келье с монахиней Аркадией. Лишь позже, спустя годы, девочка, ставшая монахиней, узнает, что Аркадия прибыла в Пюхтице по благословению самого Иоанна Кронштадтского. «Если бы я тогда это знала, порасспросила бы ее хорошенько про батюшку дорогого. Она в родительском доме жила по соседству с батюшкой. Он был частым гостем в доме. Даже на коленях девчонкой у него сидела», — рассказывает матушка Георгия.
С Иоанном Кронштадтским и с Пюхтинской обителью ее связывают самые теплые воспоминания. В переводе с эстонского Пюхтице — святое место. Как-то очень давно здешние пастухи увидели, как по лугу идет женщина необычайной красоты, в сияющих одеждах. Стали приближаться — исчезла. Через какое-то время видение повторилось. А на третий раз, подойдя к таинственному месту, пастухи нашли икону. Будучи лютеранами, они не поняли, что это за икона, и позвали православных. А те, увидев успение Пресвятой Богородицы, тут же сообщили о произошедшем Иоанну Кронштадтскому. «И батюшка благословил строить обитель Успения Божией Матери, — говорит матушка Георгия. — У нас много сохранилось его писем о том, как обустраивать монастырь. Мы их берегли. А когда в 1989 году Святейший передал Пюхтинскому подворью крест Иоанна Кронштадтского и другие его вещи, мы с матушкой Варварой сделали большую комнату, в которой и хранили все вещи батюшки дорогого: облачение, митру, стул, на котором он любил сидеть, и, конечно, письма».
Матушка очень обрадовалась, услышав от сибирских гостей, что рядом с Новосибирском, в поселке Пашино, есть храм во имя праведного Иоанна Кронштадтского. Отец Димитрий Николаев поведал удивительную историю о том, как храм получил из-за океана бесценный дар — ризу Иоанна Кронштадтского. А дело было так. Архимандрит Амвросий (в миру Алексей Николаевич Погодин), проживавший в Соединенных Штатах и за свою долгую жизнь собравший по миру немало святынь, решил передать их в Россию. Но не в любой храм, а в тот, что носит имя Иоанна Кронштадтского. Родители будущего архимандрита Амвросия покинули родину сразу после революции, жили в Сербии, где и родился у них сын, который в будущем окончит богословский факультет Белградского университета, будет служить в православных приходах Сербии, Франции, Англии, Австралии, а после принятия монашества в 1966 году, поселился в США.
Ряса Иоанна Кронштадтского попала к нему тоже от эмигрантов. В свое время отец Иоанн, по молитвам которого совершалось много чудес, благословил своему сокурснику по Санкт-Петербургской духовной академии протоиерею Николаю Подосенкову свою рясу. Отец Николай после Октябрьской революции вывез эту святыню из страны и всю жизнь берег ее. После его смерти мать отца Николая передала рясу отцу Амвросию. О дальнейшем вы знаете. Так Божией милостью святыня оказалась в сибирском храме.
Так мы и беседовали, находясь на Святой земле, об этом удивительном человеке нашей земли российской. Как-то раз, по словам матушки Георгии, Иоанн Кронштадтский, приехавший в Пюхтице, шел с настоятельницей от святого источника и вдруг говорит: «Посмотрите, матушка, какой у вас великолепный пятиглавый собор стоит!», но собора-то еще никакого не было, а только кирка, которую эстонцы возвели, не имея на то разрешения. И батюшка благословил снести кирку до основания и возвести на том месте величественный храм. Растерявшаяся матушка, не зная, что делать, поехала к владыке в Ревель. И он сказал то же самое: строить. Спустя какое-то время на святом месте появился собор. Такой, каким его видел Иоанн Кронштадтский.
— Как-то раз во время проскомидии он почему-то пальчик себе поранил и сказал тогда: «Придет время и прольется мученическая кровь». А про монастырь сказал так: «Стоять он будет до скончания века. Богаты не будете, но сыты будете. И прольется мученическая кровь...» Еще, помнится мне, сестрам он всегда говорил: «Только безропотно! Три шага до царствия небесного... Только безропотно. За святое послушание Матерь Божья всех спасет...»
Голос матушки Георгии в этот момент был тихим и грустным. Все помолчали. Более о себе настоятельница Горненского не рассказывала. Упомянула лишь, что восстанавливала храмы и монастыри, а в 1991 году Святейший Патриарх благословил ее приехать сюда, в Горнюю, восстанавливать и достраивать храм. Первое время не знала, за что браться. Шутка ли, с начала строительства прошло восемьдесят лет. Храм был заложен еще в 1910 году (матушка Георгия показывает нам макет), а в четырнадцатом, из-за разразившейся Первой мировой войны, дело было остановлено. О дальнейшем периоде что и говорить. «В Пюхтице-то у нас и хлеб свой был, и курочки, и рыбка. А тут что? По территории ни пройти, ни проехать. Внутри храма деревья выросли...»
О жизни здесь, на Святой земле, матушка Георгия рассказывает так же тепло и проникновенно, как вспоминает о России и ее святынях. На днях была в Яффе, в монастыре Святого Петра на престольном празднике праведной Тавифы (об этой обители мы рассказывали в одном из первых репортажей). На Пасху в храме Гроба Господня не обошлось без конфликта. Копты из-за чего-то повздорили с армянами, и произошла перепалка. Паломников в этот раз было очень много со всего мира — все прибыли, чтобы присутствовать при чуде схождения благодатного огня. Отношения между приверженцами разных религий по-прежнему сложные. Русских, по словам матушки Георгии, не очень жалуют.
А верующих людей на родине все больше, и число паломников из России постоянно растет. В Горненском для них даже специально гостиницу построили. Перед самым нашим приездом в Горненском гостила большая группа из Кагалыма. Так что работы много. Сестры, а их в миссии всего шестьдесят, едва успевают справляться с нею.
— Не все здесь, многие по участкам разъехались в Яффу, Хайфу, Хеврон, Иерихон... Вчера вот мы пять сестер в Магдалу на три дня отпустили. Пусть отдохнут, в радоне покупаются...
Я поняла, что матушка имеет в виду и сестру Феофанию, с которой мы познакомились в Магдале. Когда находится здесь, в миссии, она живет в том самом домике, где жили мать с дочерью, Варвара и Вероника. Их убил израильтянин, и, как водится, власти вновь сказали, что это был психически неуравновешенный человек. Уже в третий раз на Святой земле мы слышали рассказ о мученической смерти православных христиан. Причем все истории имели давность не более двадцати лет. Сейчас на аккуратной могилке Варвары и Вероники горит неугасимая лампада.
Перед прощанием матушка Георгия провела нас по монастырскому саду, показала разные удивительные растения, и в их числе большой куст неопалимой купины. Все в нашей жизни чудесным образом связано. Две недели назад мы ездили в Ордынское, в храм, посвященный иконе Божией Матери Неопалимая купина, где недавно было чудо мироточения. Отец Владимир Бобров, служивший службу и рассказавший нам о чудесной иконе, показал камень. На первый взгляд обычный серый камешек с острыми краями. Но на сколе его отчетливо виден рисунок веточек упоминаемого в Ветхом Завете растения — неопалимой купины. Это камень с Синая.
АКТУАЛЬНО
