Китайcкие инвестиции: угроза или благо? Или Чего нам следует бояться

Слухи о постройке на левом берегу Оби китайского развлекательного комплекса «Тяньчи», подготовка к постройке которого ведется полным ходом (по крайней мере, как говорят рядовые сотрудники городского департамента архитектуры и строительства), тревожат многих новосибирцев. Причем как рядовых, так и тех, кто по долгу службы мог и хотел повлиять на ситуацию.

Обсуждению всего спектра проблем, связанных с китайскими инвестициями, и был посвящен «круглый стол», организованный общероссийской общественной организацией «Деловая Россия».

Разговор, начавшийся с исторического экскурса в отношении Китая и России и анализа истоков русской недоброжелательности к китайской нации от разговора о шовинизме, который у русских есть — и это нехорошо, перетек к сохранению китайской цивилизации в глобальном плане. И в Америке, и в Италии — везде китайская раса сохраняет себя без изменений. А учитывая, что их 800 миллионов, мировое завоевание (без оружия) — просто культурно и демографически — произойдет легко и элементарно.

Присутствующие на «круглом столе» очень кстати вспомнили о 59 миллионах китайских мужчин, у которых в 2010 году не будет никакой физической возможности завести семью. По крайней мере, в своей стране.

В Китае, как известно, проводится правительственная программа ограничения рождаемости. А в рамках существующих религиозных и культурных традиций рождение мальчика более желательно. Поэтому на ранних сроках беременности, узнав, что будущий ребенок — девочка, родители принимают решение сделать аборт, чтобы их почти наверняка единственный ребенок оказался мальчиком. ООН неоднократно поднимала этот вопрос, но китайская сторона эту проблему игнорирует. На 100 китайских девочек рождаются 130 китайских мальчиков.

Для Читы смешанные браки с китайцами уже реальность.

Китай уже оказывает влияние на Дальний Восток, где проживают 6 миллионов россиян. Соответственно, китайская угроза не страшна для европейской части, но для Зауралья, где проживает всего 20 миллионов человек и плотность населения в 50 раз ниже, чем в центре, влияние китайской диаспоры велико. Простой факт: по жилищным нормам России на гектарах, выделяемых под застройку «Тяньчи», может поселиться полмиллиона китайцев. Для города с полуторамиллионным населением эта цифра уже велика, составляя третью часть новосибирцев. А учитывая, что у китайцев нормы другие, их может поселиться на этих землях и полтора миллиона. А это столько же, сколько коренного населения. И, соответственно, инвестиции со стороны Китая могут быть политическими. Например, получение политического плацдарма в виде «Тяньчи» в Западной Сибири.

На что прозвучала такая реплика:

— Будет внятная миграционная политика, будут нормальные законы — и никакой экспансии не будет. Почему-то все хотят, чтобы инвестиции нам просто дарили. Так не бывает. Новосибирск уже упустил массу инвестиционных возможностей. И сегодня может гордиться только своими ценами. На бензин они у нас выше, чем в Чикаго. В театр выше, чем в театры на Бродвее. На продукты выше, чем в Москве, которую называют самым дорогим городом России и мира.

Посмотрите, в Малайзии превалирует китайский бизнес и никто не боится. Обставили инвестиции своими условиями и вполне справляются. Надо заняться устройством собственного бизнеса и обвинять китайцев не в чем будет.

Мнение Андрея Андрейченко, депутата горсовета, предыдущей реплики не опровергало:

— Мне нравится фраза, которую я недавно услышал: мы не унаследовали землю от своих родителей, мы ее взяли в долг у своих детей.

И вопрос сегодня по большому счету не в Китае, а в том, что городские власти делают для своего народа. Хотите пример? Есть прекрасный проект индивидуальной застройки, где цена квадратного метра обходится всего в 200 долларов. Когда его начали внедрять, все уперлось в землю... Город не дал земли для своих учителей и врачей, сказав, что это можно сделать только по конкурсу!

А здесь сразу 299 гектаров земли отдаются без объяснений и конкурсов. Вообще-то преференции нужны для своего народа, не для чужого, китайского.

Слова выступивших после о том, что инвестиции нам нужны, а в окопах отсидеться не удастся, звучали тоже вполне разумно. Превратить инвестиции в благо, даже если это угроза — звучало прямо-таки конфуциански умиротворяюще...

И вот тут-то разорвалась бомба, брошенная Юрием Петровичем Ворониным, вице-президентом торгово-промышленной палаты. Как оказалось, проведенная им и его сотрудниками проверка связи инвестиций с Китаем не установила!

Оказалось, что разговор о «Тяньчи» тянется с китайской ярмарки в Урумчи, именно там впервые выплыла сумма в 1,6 миллиарда рублей, которая с тех пор постоянно называется то в связи с постройкой левобережного метро, то в случае с инвестициями (что, по словам Юрия Петровича, говорит о профессиональной дезинформации). На ярмарке в контакты с китайцами вступала компания «Альбумин», но компания с таким названием официально не была зарегистрирована среди участников. А единственная компания под названием «Тяньчи» в Китае занимается производством посудомоечных средств и в попытках инвестирования до сих пор замечена не была.

Что касается «Альбумина», то это компания при «Новосибирскэнерго», которая в свою очередь принадлежит «Кузбассуглю», который в свою очередь принадлежит отпочковавшейся от РАО ЕЭС компании... А все вместе взятое говорит о московской, но никак не китайской руке. В общем, пройдя очистку в Китае, наши инвестиции возвращаются в Россию.

И вроде как тут можно всем дружно порадоваться. Но Юрий Петрович не дал... Напомнив, что при вступлении России в ВТО единственной страной, не предъявившей России никаких требований, оказался Китай. Что очень подозрительно и наводит на мысль о том, что часть требований Китая просто не оглашается.

Дословно: учитывая, что Новосибирская область теряет в людском исчислении по району в год (около 20 тысяч человек), вполне возможно, что проект «Тяньчи» имеет цель все-таки политическую, которую и осуществляет Москва. «А бояться инвестиций из Китая нам не стоит. Именно они нам и помогут», — жизнеутверждающе закончил Юрий Петрович.

И хотя тут же было добавлено, что в ближайшие 30—40 лет это нам не грозит, всем нам, присутствующим, вновь стало не по себе от размаха и последствий таких геополитических решений.

Закончу разговор на тему китайских инвестиций мыслью, которая мне показалась наиболее верной, высказанной Виктором Игнатовым, депутатом облсовета:

— Да России вообще не нужны никакие инвестиции! Россия вывозит столько денег... В том числе и Новосибирск. Должен стоять другой вопрос: зачем китайцам наш рискованный бизнес, о котором мы говорим, что не хотим сами здесь работать и вкладывать деньги? Если реально нет китайских инвестиций — это понятно. А вот если есть — надо думать и напрягаться...

В общем, как поняла я, выходя с «круглого стола», о возможной китайской экспансии: бояться нам надо не ее, а дурных законов, продажных властей и глупых исполнителей. А как вам кажется?

Правда и мифы о реформах
Один из мифов, бытующих и насаждаемых СМИ, это то, что быстрый подъем китайской экономики связан со способностью китайцев работать по 17 — 18 часов в день, получая при этом 50 долларов (1500 рублей). То есть русские запойны и ленивы, а китайцы — старательны и трудолюбивы.

Интересно то, что российские крестьяне, работающие примерно за такие же деньги в гораздо более холодных и тяжелых условиях, чем в Китае (многие ли знают, что в Китае снимают 3 урожая в год), работящими, увы, не считаются. Все равно ленивые. При этом им еще объясняют, что они неразворотливы, не умеют использовать рыночные условия, правильно входить в рынок...

В принципе непонятно, с каких это пор необходимость работать без выходных и дней отдыха для того, чтобы выжить, вдруг стала показателем большого экономического успеха, которому необходимо подражать? Но разберемся подробнее.

В частных китайских предприятиях абсолютное преобладание составляет сервисная или традиционная производственная специализация (овощи, кустарное портняжничество и т. д.). То есть движущей силой развития служит не технический прогресс, не интеллектуальная собственность, а дешевый физический труд, неисчерпаемым источником которого служит деревня. Семейные предприятия держатся на плаву благодаря жесточайшей экономии, самоотверженному личному труду и собственным накоплениям. Для того, чтобы выжить, в ход пускается все: фальсификация товарных знаков, демпинг, подделка и низкое качество товаров, но очень часто выжить им не удается. Кстати, побывавшие в Китае говорят, что там существует такая поговорка: лучше быть чертом на государственном предприятии, чем хозяином на народном (так называют в Китае частные предприятия).

Так вот о госсобственности Китая. Сегодня она составляет 90% китайского ВВП. И примерно третья часть приходится на сто с лишним крупных, очень крупных предприятий, фактически национальных корпораций. Еще один факт: доля госсобственности абсолютна в оборонной промышленности — 100%, нефтедобывающей — 92%, нефтехимической — 69%, электроэнергетической — 91%, металлургической, угольной — 70%, банковско-финансовом секторе — 90%. Что это дает? Судите сами.

С 2004 года Китай стал крупнейшим мировым экспортером продукции цифровых технологий, превзойдя по этому показателю Японию и США. Доля Китая во всемирном товарообороте продукции цифровых технологий (экспорт плюс импорт) возросла стремительно с 1996 года (35 млрд долларов) до 329 млрд долларов в 2004 году. А это в 1,5 раза больше, чем вся товарная часть ВВП России, которая наполнена в основном стоимостью сырьевых ресурсов и полуфабрикатов.

КНР никогда не афишировала свое стремление стать крупнейшим экспортером продукции технотронного уровня, и свершившийся факт стал сенсацией во многих странах мира, не сходя со страниц газет и журналов. Правда, только не в России. Почему бы это?

«Столь крупным свершением в области производства высоких технологий Китай доказал эффективность централизованной системы хозяйствования в ее планово-корпоративной форме.

Причем подтверждена независимость КНР от иностранного капитала. В рамках своей политики КНР расходует свои валютные средства на приобретение в США не товаров, а высокотехнологичного промышленного капитала (покупка подразделений персональных ЭВМ, технологии глубоководного бурения и т. д.)

Только за счет электронной промышленности КНР обеспечит положительное сальдо в большем объеме, чем этот дает России весь ее совокупный экспорт (нефть, газ, металл и так далее). КНР с нуля создала собственный сектор экономики в стране, где 70% населения безграмотные крестьяне!

А сделано это путем планово-регулируемой системы распределения общественного труда, не разрушая приватизацией и либерализацией своей экономики, как это делалось и делается до сих пор в России». (С. Иванов. «Промышленная политика Китая. Экономист» № 1, 2006).

Китайские реформаторы используют принцип Дэн Сяопина: преобразования можно считать удавшимися, если они способствовали развитию производительных сил, усилению мощи страны, повышению уровня жизни населения.

Между прочим, имущество предприятий-банкротов используется в Китае не для расчетов с долгами, а на поддержку лишающегося работы персонала. Такой вот маленький штришок в отношении к своему населению.

Большинство живущих в России, похоже, не понимают, что, даже удвоив к 2010 году ВВП, мы всего лишь вернемся к российскому дореформенному уровню экономики примерно 1989 года. Уровню, который в начале реформ бичевался как застойный, отсталый, позорный и никуда не годный. Правда, на руинах которого наша российская власть все это время успешно существует.

На снимке: они уже осваивают поля на Алтае.