Нагрянули к Марковне гости

Ей и матери. Мать свой платок сносила, а Галина Марковна, когда подросла и узнала о подарке, носить платок не стала, сберегла до наших лет.

Вот краткое содержание той корреспонденции. Еще о жизненной позиции Галины Марковны — активной, боевой, участливой к людям. Она и певунья, несмотря на возраст (уже несколько лет на пенсии) и участница всех начинаний и всех общественных мероприятий, независимо от того, кто их проводит: сельская администрация или сами жители.

Но дело вовсе не в том. Корреспонденция «Есть у Марковны платочек» помогла ей, Галине Потаповой, отыскать двоюродного брата и двух сестер, тоже, ясное дело, двоюродных. Так ведь часто бывает: люди ищут друг друга, хотя живут, может быть, недалеко один от другого.

Нечто подобное и в случае с Галиной Потаповой. Ее брат Анатолий Николаевич Нагорный проживает в Усть-Тарке. Но газету прочитал не он, а его мамаша, Лидия Нагорная, ее отчество Марковна не помнит. Ей скоро стукнет 75, но она подвижная, активная, любит читать прессу, выписывает областную газету «Советская Сибирь». Она-то и прочитала ту корреспонденцию, прочитала и задумалась: «А ведь родня, ей-богу, своя душа!» Призвала дочерей. Их у нее двое — Наташа и Нина. Причем Наташа живет в одном селе с матерью. А село это Помельцево Куйбышевского района, вторая, Нина, в Барабинске. Лидия им и говорит:

— Потапова наша сродственница — ваша сестра. Мы ведь всю жизнь друг друга искали.

Нечто подобное рассказала мне Галина Марковна:

— Я знала, что у покойного дяди есть семья, а вот где она? Пробовала искать, и никаких результатов. И как искать вслепую? Тем не менее у меня была мечта хоть перед смертью, да увидеться. Родные люди должны общаться, ездить друг к другу в гости, вспоминать об умерших.

И вот на 9 Мая, День Победы, нагрянули к Марковне в Никулино гости: брат Анатолий с женой Мариной. Обнялись, расплакались, расцеловались, скоро сели за стол, долго вспоминали родню, близкую и дальнюю, и тут же, не откладывая, решили позвонить в Помельцево. Звонок ждали, и снова разговоры без конца и края, только телефон есть телефон. Тут же приняли решение ехать в Помельцево.

— Вот как выберу денек, так и покатим, — сказал Анатолий вновь найденной сестре. — Прямо на моем «москвичонке».

А Галина Марковна показала ему тот платочек, который уже несколько десятков лет хранит как зеницу ока, сказала, что это память об ее отце, погибшем в Великую Отечественную. Анатолий благоговейно подержал его в руках, поднес ко рту, словно хотел поцеловать, и пожалел, что у них нет такого подарка, но память о своих родителях они должны чтить всегда, беречь и лелеять ее.

А уж скоро, проводив дорогих гостей, Потапова засобиралась в дорогу в Помельцево, с ответным визитом. В Татарске ее ждал брат Анатолий с женой и на автомобиле. Вместе поехали в гости: один к матери, вторая — к сестрам. Вот было разговоров, воспоминаний, рассказов! Конечно, и про платочек Галина Марковна рассказала; забыла взять с собой. В следующий раз обязательно возьмет. И как живут они сейчас, говорила, поделилась с вновь обретенными родственниками бедой. Есть у них в Никулино фермер по фамилии Руль. Начал с обещаний достатка и процветания, благополучной, сытой жизни для всех и поначалу немало сделал — внушил доверие. А уж после начал откровенное разграбление села. Увезли из него все, что можно увезти: технику, станки из ремонтной мастерской. «Мы купили, это — наше». Кто-то даже двери снял. Скоро за дойный скот взялись. Только тут никулинцы взбунтовались, поднялись на защиту своего добра. Выехали в поле, на выпаса целым отрядом, и несколько десятков коров, в пределах полусотни, крестьяне разобрали по личным подворьям в счет невыплаченной фермером зарплаты. Скот власти разрешили пока не возвращать до суда, куда селяне обратились с официальным письмом с двумя сотнями подписей.

Рассказала Марковна своей новой родне и о том, что является членом группы, которая несет круглосуточную охрану на важных колхозных объектах. Это для того, чтобы не увезли последнее: рельсы от сгоревшего коровника-трехрядника (кто-то среди ночи поджег, скорее всего свои, чтобы не достался фермеру), оборудование.

— Ой, да отступись ты, — говорили ей свои и чужие.

Я тоже так сказал: пенсия, слава богу, выплачивается помесячно, чего тебе еще надо? Сильно рассердилась. Я уж и не рад был, что заикнулся об этом.

— У нас как-то человек помер, так на кладбище на тракторе везли, на частном, между прочим, потому что ничего у нас не осталось. Стыдобушка. Нет, я не могу стоять в стороне.

Нет, не простой человек Галина Марковна, родственникам надо это знать, хотя работала дояркой во времена Демиденко, который возглавлял орденоносный колхоз «Сибирь» много-много лет. Всегда ходила в передовиках, доила до 35 — 40 центнеров молока от коровы. Была активисткой, общественницей и цену себе знала. Колхозное добро — это ведь и ее добро, в которое она вложила свой труд, и немалый...

Мы с ней вновь встретились в районном Доме культуры «Родина». Она сама пригласила меня, подозвала и рассказала историю, что приключилась с ней после опубликования той корреспонденции в газете. А была это отчетно-выборная конференция ветеранов.

Галина Марковна — делегат от Никулино. Ко всему прочему, она почетный гражданин Татарского района. А это высокая честь для рядовой труженицы. Так что ее новые родственники могут гордиться ею и радоваться, что, несмотря на годы, на преклонный возраст, она, такая активная и боевая, молодым не уступит.

У нее и сейчас солидное хозяйство, хотя вдова — мужа похоронила недавно — и силенок вроде в ней, маленькой, хрупкой, немного. На подворье корова, конь, овцы, козы, гуси, куры. Сено сама косит и прикупает немножко. И выгоду всякую имеет. Особо выручает конь. То и дело идут просители:

— Марковна, сена с поля привезти бы...

— Марковна, дровишек надо подбросить... а?

Марковна никому не отказывает, уж такой она человек: добрый, приветливый участливый. И в доме все есть: ядреный квасок в летнюю жару, пельмени в студеную зиму, к Пасхе яичек накрасит, угостит, приветит каждого, кто в дом пожалует.

Все-таки хорошо, когда есть свои, родня, вновь объявившаяся. Уж со своими всегда можно душу отвести, рассказать и о горе, которое по свету шлялось да на Никулино вдруг набрело: поймут, посочувствуют. И когда родные объявляются, к старости это вдвойне радостно. В старости мы особо одиноки, особо неприкаянны. И родные души — как бальзам на сердце...