«...В аду кровавой бойни ученье остаётся не просто светом»

100 лет исполнится 12 сентября 2025 года ветерану Великой Отечественной войны Владимиру Васильевичу Сбоеву

«...А до смерти четыре шага» — слова из военной песни «Землянка» на стихи Алексея Суркова, как молитву, шептал боец пехоты, самого «быстроубывающего» рода войск.

Как выжил на фронте 17-летний рядовой пехоты Владимир Сбоев, пройдя годы самого ожесточенного сопротивления фашистов — перед капитуляцией? Попытаемся найти ответ в его книгах — общим объемом более 500 страниц — «Из воспоминаний рядового пехотинца» и «Записки рядового пехотинца».

«Когда я попал в часть, ко мне подошел один «старик» — ефрейтор Туров и сказал: «У меня дома шестеро робятишек, так ты как мой младший. Держись около меня. Делай то, что буду делать я, а потом постепенно сам научишься воевать, если останешься жив».

Когда вручали винтовку новобранцам, по фронтовой привычке говорили: «Вот тебе жинка» — по словам из народной песни: «Наши жены — ружья заряжены». Сбоеву вручали оружие: «Вот тебе мамка» — такой уж «бравый» вид был у 17-летнего бойца, вес которого в ту пору не превышал 50 кг. Но на войне он вырос, набрал вес в прямом и переносном смысле слова. Завершал свою боевую судьбу в опаснейших операциях по ликвидации бандеровцев на Западной Украине. Демобилизовался только в 1948 году. Провоевал почти пять с половиной лет.

Уже в первом бою пригодилась охотничья сноровка: стрелять навскидку. Выскакивал из окопа и видел, как на него «смотрит» оружие врага. Надо опередить на долю секунды. И удавалось. Этот навык помогал в главном: победить свой страх и остаться в живых.

Теперь, встречаясь с молодежью (а Сбоев — преподаватель НЭТИ (НГТУ) с более чем полувековым стажем), он говорит: «Что бы я посоветовал современной молодежи? Прежде всего, вернуться к лозунгу, по которому мы жили: «Учиться, учиться и еще раз учиться». Конечно, «стрелять навскидку» сегодня нужно учиться из всех видов, в том числе и интеллектуального, оружия. Убедительнее доказательство этой истины, чем судьба Владимира Васильевича, трудно найти: и в аду кровавой бойни ученье остается не просто светом, а обеспечением жизни.

«Везенье» у Сбоева наследственное…

Когда его маме было шесть лет, с ней произошел страшный случай: в окно, у которого она сидела в грозу, влетел огненный шар, мимо нее — вглубь комнаты, где была младшая сестренка. Там он взорвался, шестилетку выбросило из дома взрывной волной, а младшая сестренка погибла…

На фронте везенье обеспечивалось целым «букетом» врожденных, приобретенных качеств и случайностей.

«…Приехала кухня, и я уселся на пенек. Турыч взял меня за руку: «Не дергайся» — и показал проволочку на пеньке, которая шла в дерн к натяжному взрывателю противотанковой мины…

…Борька Иванов во время минометного обстрела влез на дерево и, конечно, погиб. Ему влезло в голову, что осколки мины летят только вдоль земли и секут траву, образуя свое­образную воронку-розетку. Я ему пробовал объяснить, что осколки летят во все стороны, но след оставляют только на земле, а он «проэкспериментировал».

Другой солдат в бою закрыл фрицевскую гранату каской, сам лег на нее и погиб. А ведь мог схватить эту гранату и бросить обратно: время от броска до взрыва у немецких гранат почти в два раза больше, чем у наших.

…Состояние стрессовое. Я перебегал, как затравленный зверек, и не мог ничего понять. Вдруг меня за ногу задернул в глубокую воронку Турыч: «Куда бежишь, атака захлебнулась, отлежимся и решим, что делать дальше». Я сгоряча еще загоношился. А он спокойно снял с меня пилотку, надел ее на палку и приподнял немного выше воронки. И тут же специфический щелчок — в пилотке дырка от снайперского выстрела. Для меня опять наука и опять элемент везучести».

Потери в пехоте всегда большие. В роте связи, где Сбоев оказался после ранения, — поменьше.

У телефонистов тогда не было кусачек, плоскогубцев, пассатижей, бокорезов. Вся работа по зачистке и соединению кабеля — ножом, зубами и руками. Без связи легко проиграть весь бой и погубить много людей. Телефонист должен обладать железной самодисциплиной и не отсиживаться в воронке или окопе. Телефонный кабель проложен в зоне прямого ружейно-пулеметного огня и весь — под обстрелом противника. И только самый ленивый фриц не стреляет по телефонисту.

Такие пулеопасные места Сбоев пробегал зигзагами, учитывая, что у стрелка-правши поводка влево быстрее и глубже, чем вправо. «Поэтому я убегал вначале влево, а после трех-четырех прыжков круто рывком уходил вправо и, сделав несколько прыжков, падал в какое-нибудь укрытие или ямку». Эта тактика — «по-видимому, одна из причин, которая помогла мне остаться живым», — пишет в своей книге Владимир Васильевич.

Большинство его товарищей погибли…

Весь пафос воспоминаний пехотинца сводится к тому, что везение, конечно, важно, но собранность, смекалка, способность учиться на ходу, понимать тонкости боевого процесса еще важнее. Ну и главное — не засорять свою совесть трусостью и предательством, это ослабляет силу духа...

Еще одно ценное наследство у Владимира Васильевича: дедушка мамы Василий прожил 106 лет, а старый дедушка Михаил — 124 года. Мама — почти сто лет.

В свой вековой юбилей Владимир Васильевич сохраняет ясность ума, стойкость и жизнелюбие. Встречается с молодежью, участвует в общественной жизни. В музее НГТУ есть экспозиция, посвященная замечательной судьбе ветерана войны и труда.