«Мы просто привыкли работать»

Олег Вотяков удивил своим ответом на вопрос. «Мы не только не сократили зерновой клин, но и прибавили нынче тысячу гектаров», — заявил он. Это шло вразрез с нашими представлениями о состоянии дел в хозяйствах области. В то время, когда некоторые руководители вообще грозились нынче не сеять, в акционерном обществе «Новомайское» Краснозерского района наращивают производство хлеба! Зачем? «Просто привыкли работать! Да и чего ждать-то? Надеемся, хоть недорого, но продавать зерно», — не то отшутился, не то всерьез ответил он.

Все агротехнические мероприятия здесь идут, как всегда, без форс-мажора. «Я вообще почти всю посевную был в отпуске», — заметил Вотяков. Зная его юморной характер, мы усомнились в этом. «Нет, серьезно, — добавил Олег Иванович. — Просто не было никаких проблем. Посевные комплексы все новые, заграничные, высокопроизводительные. Семена и горючее имелись. Кадры надежные. У нас агроном (он же мой заместитель по производству) Александр Анатольевич Лунев — умница, специалист, какого надо поискать. Механизаторы тоже люди ответственные. Работали в две смены. К качеству никаких претензий — на тракторах спутниковая навигация, поэтому огрехи в работе исключены. Людей кормили бесплатно. Посевную провели в самые лучшие сроки. Начали пятнадцатого мая, закончили третьего июня».

Вообще-то, по канонам менеджмента у хорошего руководителя и в его отсутствие коллектив работает как ни в чем не бывало: слаженно и эффективно. А Вотяков и известен тем, что очень доверяет своим специалистам, поощряет инициативу и творчество. Таким руководителем, как он, наверное, надо родиться. «Давно знаю и очень уважаю его, — говорит об Олеге Вотякове председатель комитета по аграрной политике, природным ресурсам и земельным отношениям Новосибирского областного Совета депутатов Александр Морозов. — Это человек-созидатель. Настоящий могучий хозяин, добившийся всего сам. Причем в глубинке. Не где-то рядом с мегаполисом, с какими-то особыми привилегиями и возможностями, а за сотни километров от областного центра. И не только в своем «Новомайском». Он помогает соседним предприятиям. Не побоюсь пафоса, это образец руководителя на селе, удивительной крестьянской судьбы и настоящего крестьянского характера. Он всю жизнь спортсмен, сам участвует во всех мероприятиях. Без фанаберии, не модничая, делает свое дело».

«Новомайское» — одно из самых крупных и успешных предприятий области. По валовому объему производства зерна — на втором месте, после «Ирмени» Ордынского района. Здесь сохранили в прежних объемах животноводство. И по-прежнему много строят за свои деньги, в том числе жилья. Ежегодно сдают в эксплуатацию по шесть домов! Как в тяжелейших реалиях сегодняшней экономики удается так вести хозяйство? Об этом наш разговор с одним из самых известных аграриев области, руководителем акционерного общество «Новомайское» Олегом ВОТЯКОВЫМ.

— От прошлогоднего зерна (а его было 38 тысяч тонн) в вашем хозяйстве осталось около двух тысяч. Остальное реализовано. Как это удалось?

— Мы имеем большие объемы, поэтому многие потребители зерна нас знали. Но к кому-то и сами обращались. Отгружали зерно на Алтай, в европейскую часть России.

— И по хорошей цене?

— Если бы! Цена, конечно, нас не устраивает. Начали с трех тысяч двухсот рублей за тонну продовольственной пшеницы, дошли до 1800 — 2000. Потом вообще стали давать не больше 1700 рублей за тонну. По этой цене мы продавать уже не стали. Сейчас немного интерес к зерну на рынке подрос. Дают за тонну до 2400 рублей. Но и это практически на уровне себестоимости.

— Некоторые в такой ситуации нынче увеличили кормовой клин.

— У нас он отлажен и нет никакого смысла пока что-то менять. Естественных сенокосов в хозяйстве практически нет. На корма используем многолетние сеяные травы. На зеленый конвейер — рапс. На случай, если пастбища будут скудными, сеем рожь. Сейчас мы имеем годовой запас сена и полуторагодовой — сочных кормов.

— Вы не экспериментатор. Многие на корм скоту стали возделывать новые культуры — тыкву, козлятник.

— Просто не шарахаемся из стороны в сторону. Все ведь надо просчитать. Важен же не объем той или иной продукции, а экономический эффект. К той же нулевой обработке почвы мы относимся с большой осторожностью. Как-то непривычно все это… Десятилетиями работали по одной технологии, а тут не надо ни паров, ни пашни. Хотя для пробы есть и у нас небольшой участок (около трех тысяч гектаров), на котором работаем по No Тill.

— И каковы впечатления от инновационных приемов?

— Урожайность, конечно, ниже, чем по обычной технологии. Затрат немного меньше: выигрываем на парах. Мы их за лето 4 — 5 раз обрабатываем. При нулевой обработке это отпадает. Зато на гербицидах сразу столько теряем! У нас в районе есть «Рубин», который полностью перешел на No Till. Присматриваемся к нему и другим таким хозяйствам.

— Как бы ни было трудно, с доперестроечных времен вы не снижаете поголовье крупного рогатого скота. Тоже дань традиционному производственному укладу?

— А как без животноводства?! В нашем хозяйстве 3200 голов скота, 860 коров. Сейчас работаем над увеличением продуктивности. К настоящему времени она выросла до 4600 килограммов молока от каждой коровы в год (с 2300 килограммов и даже 1990).

— Впечатляет. За счет чего?

— За счет обычных зоотехнических мероприятий: племенной работы, укрепления кормовой базы. По части кормления мы сотрудничаем с учеными — Барнаульским институтом ветеринарии. Они составляют нам рационы на основании исследований крови, качества кормов, продуктивности конкретного животного. По их рецептам также Алтайский, Каратоякский элеваторы делают нам комбикорма. Сейчас в связи с дефицитом средств полнорационных гранул берем наполовину меньше (завозили сорок тонн еженедельно, теперь 20). Каждой корове закладываем их до пяти килограммов в чистом виде, ни с чем не смешивая. Прибавка продуктивности от этого заметная. Даже доярки знают: когда берем гранулы, коровы дают больше молока. Стоит гранулы не завезти (такое случается очень редко), женщины начинают возмущаться. Кроме того, у нас отлажена своя система летнего содержания скота на выпасах: мы его подкармливаем все лето сеном. В каждом деннике возле дойки стоят арбы, и животные опустошают их достаточно интенсивно. Это позволяет не терять продуктивность в переходный период.

— На гранулы идет часть вашего зерна?

— Да. Отгружаем им ячмень, овес. Цены не задираем: зерно продаем не выше трех тысяч за тонну. Да и дешевле. Элеватор в свою очередь отгружает нам комбикорм тоже недорого.

— Цены на животноводческую продукцию оправдывают эти затраты?

— У нас ведь большие объемы. В день отгружаем по 15 тонн молока. Поэтому на цены не жалуемся. Продукцию сдаем качественную. На молокоприемном пункте установили немецкий охладитель-пятитонник, на летней дойке два проточных охладителя, и это тоже сказывается на цене. В прошлом году мы только с молока имели 8 миллионов рублей прибыли. Хотя раньше было и больше. Ну, а мясо нерентабельно. Всегда и у всех, не только у нас.

— Считается, что кризис меньше всего отразился на сельском хозяйстве.

— На всех он отразился. В социальном плане намного стало тяжелей. Сказывается нехватка денег. Тяжело потому, что таких цен за зерно раньше не было — ниже себестоимости. Еще год протянем, а потом начнется массовое разорение как фермерских, так и коллективных хозяйств. Кто послабее, уже сейчас начинает вырезать скот, уменьшать посевы. Мы пытаемся зарплату выдавать вовремя, строить, приобретать что-то. Очень плохо, что правительство отменило льготы по кредитам на импортную технику. Тем не менее мы купили канадский посевной комплекс, пресс-рулонник «Клаас» и зерноочистительный комплекс «Петкус».

— Предпочитаете импортные машины. А когда они начнут сыпаться, не обанкротитесь на запчастях?

— Новую импортную технику лет через пять начнем ремонтировать, а на нашей в первую посевную пока гайки не покрутишь, в поле не выедешь. Дорогое удовольствие восстанавливать импортные машины, зато удовольствие на них работать.

— Пользуетесь ли вы кредитами?

— Конечно. Берем, не боимся. В прошлом году на первое января у нас было 68 миллионов рублей кредита. Погасили. Среднесрочные брали в основном на приобретение техники. И краткосрочные постоянно берем. Считаю это выгодным. В прошлом году кредиты давали под 18 процентов, нынче — под 11 — 14 процентов. В принципе это на уровне инфляции. Работаем с Россельхозбанком и Сбербанком. Они нам дают деньги с удовольствием.

— Выходит, не так уж все у нас и плохо. А то некоторых аграрная политика государства не устраивает.

— Аграрная политика? Ее у нас вообще нет! Она отсутствует. И прежде всего нет конкретной государственной программы поддержки села. Наша областная администрация пытается что-то сделать, и то палки в колеса вставляют.

— И чего вы хотите от государства?

— Нужны гарантированные цены на зерно. Хотя бы на уровне 4,5 рубля за килограмм продовольственной пшеницы, чтобы мы могли хоть как-то планировать и развивать наше производство.

— Но ведь рынок! Кто и что должен гарантировать?

— Государство должно гарантировать. Пусть не все, но часть урожая оно должно купить у нас по хорошей цене, а не по такой, какую из нас выжимают! Вы назовите мне хотя бы одну отрасль, где так колеблются цены. Нет такой отрасли! Стоимость электроэнергии, техники, угля, горюче-смазочных материалов, удобрений растет и растет. Только в селе не знают, что будет. Одни скачки. Вверх, вниз. В прошлом году я был в Санкт-Петербурге в составе новосибирской делегации на Всемирном зерновом форуме. Перед нами выступал президент страны, министр сельского хозяйства. Говорят, Африка и Индокитай голодают. Медведев даже призвал нас: надо распахать 40 миллионов брошенных земель, чтобы выращивать и продавать зерно. Того не распахали, а мы уже не в состоянии продать хлеб. Почему? Просто из шести зерновых терминалов на Черном море у нас остался один — Новороссийский. Остальные отошли Украине. На Балтике практически все у балтийских стран. На Дальнем Востоке есть один терминал, но он дореволюционный и не приспособлен для отгрузки зерна. И ничего не меняется на протяжении многих лет. Год назад был форум, но ничего в этом направлении пока не сделано. А продавать надо! Однако сейчас уже и не цены мы просим! Хотя бы освободите до нового урожая элеваторы, чтобы было куда хлеб спрятать. Они же переполнены! Но нас опять никто не слышит.