EUR 106.5444 «Доктор Живаго» опять резонирует со временем
о том, кто мы, откуда мы, в чем наша вина и, в какой-то степени, куда мы идем. Мне кажется, что до тех пор, пока мы со своим прошлым не разберемся, пока это прошлое мы будем отодвигать и забывать, мы будем постоянно наступать в ту же самую воду. В какой-то степени это все-таки история об интеллигенции и о роли интеллигенции в том, что с нами со всеми произошло в XX веке.
— Сценарист Юрий Арабов сильно переработал художественное произведение, по которому вы снимали фильм, и это, может быть, не столько Пастернак, сколько Арабов. Что было вашей творческой задачей?
— Пастернак нас вел. И вот та, какая-то особая, атмосфера, которая была в процессе съемок, создавала у меня ощущение, что его тень незримо присутствовала. Потому что мы все существовали в неком едином поле, которое, может быть, даже и не зависело от меня, режиссера, а была некой силой сверху. Может быть, это такое самомнение возникло, не знаю... Мне кажется, что все-таки мы постарались почувствовать, сохранить как бы дух романа. Хотя, видите, сейчас нас начинают многие обвинять в том, что мы его извратили.
— Хоть у вас и написано «по мотивам», это все равно переложение романа. На мой взгляд, исключительно удачное переложение. Просто я не припомню какую-нибудь экранизацию великой книги, которая была бы сделана с такой замечательной точностью, притом, что там многое изменено. Ваш пересказ мне кажется огромной удачей.
— Это великая проза, и она существует по совершенно своим законам, очень размытый, неясной фабулы, а драматургия существует по совершенно своим определенным законам. И естественно, что тут есть огромные потери, и есть какая-то необходимость в драматургии какие-то вещи сделать более психологичными... В чем меня сейчас и обвиняют, что в фильме есть излишний психологизм. Драматургия и проза в какой-то степени всегда спорят между собой, и всегда будет некая неудовлетворенность. Всегда у ревнителей высокой литературы будут претензии к экранизаторам, и всегда мы будем неправы. Ну что поделать.
— К тому же «Доктор Живаго» в известной степени вообще не проза. Это огромная, на 600—700 страниц, поэма. Построенная по поэтическим законам, а не по прозаическим и не драматургическим. Пытаться ее экранизировать по законам, заданным самим автором, было бы обречено на неудачу. Была бы или красивая картинка, как у американцев получилось, где красота Джулии Кристи, Омара Шарифа и музыки Мориса Жара делают всю погоду. Или уж переделывать так, как вы. И я думаю, что ваша смелость была полностью оправданна.
— Я тоже хотел бы на это надеяться. Перед премьерой я с ужасом думал, как отреагирует широкая аудитория... Еще мне бы очень хотелось, чтобы картина как-то задела молодое поколение, чтобы оно в первую очередь вернулось к стихам Пастернака. Потому что мне кажется, что в нашей прозаической жизни очень не хватает поэзии. И мне кажется: искусство призвано все-таки смягчать наши жестокие нравы. Несмотря на весь трагизм картины, мне кажется, что эта картина все-таки светлая и со светлым финалом. Самое страшное, что с нами произошло в XX веке, то, что мы впали в эту Гражданскую войну, которая так и не закончилась по-настоящему. Она в таком латентном состоянии и продолжает существовать.
— Среди критиков вашей работы и сын Пастернака. Он говорит о том, что роман не имеет ничего общего с фильмом.
— Если он считает так, это его право. Но я думаю, что бы ни происходило, какая бы ни была экранизация, он всегда будет так считать. Хотя достаточно легкомысленная, легковесная, скажем, английская экранизация его устраивает. Фильм Дэвида Линна, прекрасный голливудский фильм, который, мне кажется, уж совсем далек от Пастернака, его тоже радует. Поэтому мне очень трудно понять критерии. Он говорит, что мы сняли мрачный фильм, а роман — светлый. Я не нахожу роман особенно светлым.
— Чулпан Хаматова в одном интервью сказала, что она специально не смотрела вот эту последнюю телевизионную экранизацию «Доктора Живаго», западную, поскольку хотела играть свою Лару, а не так, как сделала это Кира Найтли. Между тем ясно, что фильм Линна так или иначе для вас был каким-то ориентиром. Нет, пожалуй, ни одного советского интеллигента, который тот фильм не смотрел еще тогда, когда роман Пастернака был запрещен. Что для вас экранизация 1965 года? Сложно было снимать, имея такой пример перед собой?
— Самое сложное было в том, чтобы не попадать в те же самые, скажем, сюжетные колеи, выворачиваться из сюжетных коллизий. Бал, Лара танцует вальс — конечно, это некий эмоциональный эпизод. Но мне пришлось отказаться от этого танца, то есть свести его до минимума и сделать более невротической эту сцену, чтобы не было прямой цитаты, прямого попадания. В этом смысле мне фильм был ориентиром — как не делать. И не потому что мне фильм не нравится. Фильм замечательный, фильм живет абсолютно в своем времени, фильм знает и любит весь мир. Но тем не менее он все-таки весьма далек и от Пастернака, и абсолютно далек от России, потому что Россия там такая мифологическая, придуманная, декоративная.
— Почему все-таки никто прежде не пытался в России экранизировать «Доктора Живаго» и почему вы взялись за это дело?
— Вы знаете, я много раз пытался, много раз предлагал, но всегда получал отказ. Прежде всего потому, что очень дорогие киноправа — я имею в виду на киноверсию. Фильм Дэвида Линна настолько знаменит, он еще живет и существует, что, вероятно, эти права еще долго невозможно будет купить. Что касается материала, самого романа: до 90-х годов это еще было невозможно по политическим и цензурным соображениям. Потом, вы сами знаете, в нашем кинематографе наступили спад и апатия. В последнее время, я думаю, ушла на него некая мода, что ли, и роман немножко забронзовел, скажем так. А сейчас, мне кажется, время вновь «нагнало» этот роман, он опять резонирует, и опять сегодняшний день просматривается по содержанию этого романа. Мы опять в эпохе перемен, мы опять одной ногой в прошлом, другой — в неизвестно каком будущем. Тут масса узнаваемых вещей.
Само собой разумеется, он не прошел незамеченным для телезрителей, любителей хорошего кино и поклонников русской литературы, — 11-серийный телефильм Александра Прошкина «Доктор Живаго» по роману Бориса Пастернака. Сценарий написал Юрий Арабов, а главные роли в нем исполняли звезды: Олег Меньшиков, Чулпан Хаматова, Владимир Ильин, Олег Янковский.
«После премьеры я взялась перечитывать роман, — пишет наша читательница Анна Сергеевна Волобуева из Новосибирска. — Он очень отличается от экранизации, хотя фильм Прошкина я приняла всей душой. Нельзя ли опубликовать интервью с постановщиком картины? Как говорится, для полноты впечатлений...»
«ТВ-смотритель» выполняет просьбу читательницы.
АКТУАЛЬНО
