Как снять хорошее кино

В деревню Пет­ровка приехали снимать кино про войну. Коротко: зима 1941-го, Гитлер рвется к Москве. На его пути стоит деревня Петровка. В Петровке двадцать домов, колодец типа «журавель» и сельсовет.

Деревню Петровку обороняет женский батальон. Кто его создал и зачем, в сценарии не уточняется. В женском батальоне по штату две пушки, неописуемое количество бутылок с зажигательной смесью и триста баб. Батальоном командует почему-то майор Прохоров. Из сценария следует, что все мужики ушли к партизанам, остались бабы и дед Пескарь. Автор сценария намекает, что дед тоже хотел к партизанам, но его не пустило подполье. Нужно приглядывать за бабами, говорит командир подполья в сценарии. За какими именно бабами должен приглядывать дед — за теми, что остались в деревне без мужиков, или теми, которыми командует майор Прохоров, — в сценарии ни слова. Сценарий не разъясняет режиссеру и то, каким образом дед Пескарь должен приглядывать за бабами. По факту: слева — армия Кейтеля, справа — триста баб, Прохоров и стручок на этапе позднего дожития.

Также из сценария следовало, что, если Гитлер не возьмет Пет­ровку к январю, в феврале можно смело сдаваться русским. Так сказал фельдмаршал Кейтель на летучке в бункере. В сценарии Гитлер не одобрил такие слова. Он зашелся в экзистенциальной истерике, обозвал всех свиньями, пообещал всех отправить на Восточный фронт и чуть не разжаловал Кейтеля в лейтенанты. Но потом успокоился, поправил челку, отобрал у машинистки приказ и сказал: «Надо, Кейтель, майн фройнд, надо». Сценарий пронизан идеей, что уже в 1941 году Гитлер понимал бесперспективность этой войны.

Как следует из сценария, деревню Петровку уже три месяца утюжит авиация Геринга. Немецкие асы разрушили все — лес, медвежьи берлоги, вспахали под озимые поля. Но в деревню попасть не могут. Также по Петровке с перерывом на традиционный немецкий обед стреляет пушка «Большая Берта». Ее специально для взятия Петровки перекатили из-под Севастополя. «Большая Берта» выкопала для деревни новый пруд, порубила на дрова поваленный авиацией Геринга лес. Но Петровка почему-то не сдается. Гитлер принимает решение направить в Петровку танки. Именно этому бою посвящен фильм.

Приехавший на место съемок военный консультант поинтересовался, где «Мосфильм» взял столько чистых силиконовых баб с карабинами Мосина образца 1943 года. И почему баб атакуют «тигры», которые появились тоже в этом году. Продюсеры сказали, что это частности. Главное — это кадры ожесточенной драки баб с танками. Чтобы генерала успокоить, решили зиму 1941-го переделать на зиму 1943-го. Не силикон же вынимать. Неожиданно вышла неувязка. Вечно недовольный генерал заметил, что в это время Гитлер рвался уже не к Москве, а от нее. Решили переделать генерал-майора на генерал-полковника.

Тот вообще стал привязываться к мелочам. Ему, видите ли, не понравилась оригинальная идея, согласно которой бабы послали деда Пескаря в штаб немцев. Узнать, как там. С какого фланга пойдут. Он, видите ли, не поверил, что дед, воевавший в Первую мировую, выучил немецкий. Подверг он сомнению и эпизод, где Гитлер прилетает в Петровку, чтобы лично командовать штурмом. А когда прочитал, что тот послал Еву Браун к бабам уговорить сдаться, вынул из кармана пачку сигарет и с тяжелым лицом ушел в лес. Весь день там ходил и курил, пугая лосей лампасами. Пришел усталый, весь в паутине. Сказал, что не пойдет. Гитлер должен идти лично.

Режиссеру идея понравилась. Сценарист тут же переписал эпизод. Там Гитлер еще даже не подошел к траншеям, а бабы кричат: «Уйди, проклятый, и больше не приходи!». Гитлер ушел и больше не приходил. Слова не дали сказать. Он психанул и послал «тиг­ры».

Майор Прохоров кричит: «Ну что, бабоньки, постоим за землю русскую?» — и одна из баб рвет на груди гимнастерку. Зритель замирает, но видит не то, на что надеется. Он видит майку с логотипом ФК «Спартак-Москва». Бабы забрасывают танки бутылками с зажигательной смесью. С точки зрения военной мысли это выглядит непродуктивно. Как и предсказывал генерал-полковник. Стекло имеет неприятное для кинематографа свойство не разбиваться о фанеру. Поэтому кадры, где на Пет­ровку надвигались танки, по которым катались бутылки с этикетками «Балтика» и «Жигулевское», убрали. Бутылки не бились, танки не горели. Война как-то вообще не получалась. И тогда набрали в деревне мужиков. Те окатывали вражеские машины бензином из ведер и потом кидали в них горящие спички. «Тигры» вспыхивали как факелы. Выглядело достоверно.

Фильм «Триста спартанок» был снят за неделю. Он открыл новые имена.