О «своём», о дачном

Курить и держать шланг — это ладно. Но жена заставляет ходить с ним по саду. А это дискомфорт. А еще нужно опрыскивать, пропалывать и обрезать. А также окучивать, пасынковать и рыхлить. Кроме того, удоб­рять и подвязывать.

Зачем обрезать, если цель — вырастить, и зачем поливать, одновременно устраивая дренаж, чтобы уходила вода? — стоит вопрос в голове гуманитария. И наконец, я хочу понять смысл значения слова «своё», когда речь идет о выборе между двойными суперфосфатами на своем огороде и нитратами на рынке.

И еще хочу знать, почему клен на соседской стройке, под который по очереди ходит весь коллектив иностранных специалистов, все выше и кучерявее, а яблоня с многообещающим названием «Подарок садоводу», за которой я ухаживаю как во время конфетно-букетного периода, дохнет на глазах? С такими подарками садоводу и врагов не надо. Подозреваю, наша мочевина существенно отличается по свойствам от иностранной.

Названия средств для защиты съедобных растений от заболеваний на слух напоминают как раз неизлечимые заболевания. Они звучат вызывающе даже с точки зрения щедрой на образы дерматологии. Опрыскивая этими фитоспоринами и прочими карбофосками будущую еду, я ощущаю себя полководцем, отдавшим приказ о применении оружия массового уничтожения. При этом, чтобы малиной можно было лечиться зимой, саму малину нужно лечить летом. Я не совсем понимаю смысл выращивания этого народного средства медицины. Причем если малиной снимают жар, то ее саму нужно беречь от замерзания. Если вдуматься, это чистой воды психиатрия.

С удобрениями ситуация еще хуже. Читаю: мочевина с карбамидом, аммиачная селитра, сульфат аммония, сернокислый калий. Любой выпускник военного училища знает, что если все это хорошенько перемешать, то упаси господи рядом с этим борщом громко хлопнуть в ладоши. Когда русские подкатывают бочку с этим комплексным удобрением к границе и вставляют туда фитиль, натовские генералы отгоняют свои танки от Беларуси к Гибралтарскому проливу, чтобы их лакокрасочное покрытие не повредило кирпичами от Нотр-Дам-де-Пари. Видя эту бочку у полосатого столба, натовские пограничники боятся даже языки показывать. Если ответственное за поджог фитиля лицо окажется без чувства юмора — а, скорее всего, такое лицо такого чувства как раз и не имеет, ибо не для того ему палку с горящей паклей вручили, чтобы хаханьки разводить, — то через мгновение на месте Европейского союза появится готовое под озимые поле.

Как эту смесь можно использовать в качестве еды для будущей еды, я не понимаю. При этом я прямо сейчас читаю инструкцию по применению этих удобрений, и из нее следует, что принимать в пищу выращенное при их помощи можно, но делать это лучше в резиновых перчатках и в безветренную погоду. Там было что-то еще про опасность попадания в глаза того, что улучшает качество продукта, но уж больно шрифт мелкий, не разобрать.

Если все мои потраченные на уход за «Подарком садоводу» калории монетизировать, к полученному результату прибавить стоимость удобрений, лекарств, воды, распылителя, шланга и лейки, то выращенное на этом дереве яблоко по своей себестоимости превзойдет кокос в несколько раз. И это при том, что слово «выращенное» надо понимать в буквальном смысле, а не гипотетическом.

В данный же момент я трачу на некое древовидное растение силы под то честное слово, что года через два оно заплодоносит. Но чтобы оно заплодоносило, нужно его опрыскивать, пропалывать, обрезать и рыхлить. И иногда в голове появляется вопрос: а не акация ли это, часом? Весной и она красива, но хочется уже чего-нибудь и съесть.