Записки адвоката: Чупакабра как предчувствие

Каждую ночь улицу Хилокскую окутывают ароматы пачули, перемежаемые фруктовыми нотами и ванильным послевкусием.

Каждую весну одна и та же льдина уносит из Оби в направлении Шпицбергена одних и тех же рыбаков. Каждый год читатель говорит жене: «Есть ощущение, что завтра халатность туристов под Красноярском непредсказуемо приведет к лесным пожарам». «Это ужасно, — отвечает она. — Значит, под Колыванью снова неожиданно появятся медведи».

Скучно, девочки.

И только покажется, что в воздухе начинает кружить дух чего-то неизведанного и вот-вот прорвет на сенсацию, как в Новосибирскую область опять неожиданно предсказуе­мо приходит и все портит чупакабра. На этот раз ее занесло в Чулымский район. Нашла где народ пугать. Туда даже рыси по малой нужде в одиночку заходить боятся. И было бы снова скучно, когда бы в дело не вступили специалисты по фауне. Их профессиональные мнения освежили страницы газет не хуже первого выхода дарвиновского «Происхождения видов».

Свидетельница утверждала, что существо хотело спереть кур в сарае, но при ее появлении зашипело как змея и стало скакать на высоту до двух метров.

Чтобы познакомиться со скачущей чупакаброй этого года поближе, применили традиционный чулымский способ анестезии — палку. Лысое как колено животное почувствовало благодать и с наслаждением вытянуло задние ноги. Пока наркоз действовал, на место происшествия были немедленно вызваны самые авторитетные люди района по чупакабрам. Первым осмотр провел тот, кто за годы работы повидал немало зверя от сусликов до русалок — главный ветеринарный инспектор района. Специалист сообщил, что введенная в состояние коматозного сна чупакабра таковой не является. Лично он видит облысевшую после болезни собачку. Что же касается нехарактерного для собак в момент шухера шипения, то это как раз результат оной болезни, выбившей собаку из сил до той степени, при которой лай является подвигом. Не застал его врасплох вопрос и о том, почему в таком случае обессиленная до этой степени собака скакала на высоту до двух метров, как баскетбольный мяч. Таким образом, объяснил находчивый специа­лист, собака сообщала окружающим о страшном болевом синдроме, связанном с болезнью, ее обессилившей. Привыкшие к деревенским философским подтекстам журналисты хотели уже прямо спросить, а не связано ли поведение этой, как он ее называет, собаки, с внезапным появлением могучей женщины, одетой ранним июльским утром в лосины по колено, тапочки и зимний пуховик, но та подошла поближе, и они решили не спрашивать.

Устав слушать бредни неофитов, доселе молчавший главный охотник района решительно заявил, что лишенное социальной активности лысое животное на самом деле является нечто средним между гиеной и шакалом и в Новосибирской области не водится. Журналисты собрались было уточнить, какая бамбарбия киргуду может оказаться между подотрядом кошачьих и семейством псовых, но тут вспомнили: растянувшаяся у их ног тварь не водится в Новосибирской области. Вообще в область не заходит, прецедентов нет.

Утомленный процессом идентификации, кто-то из местных предложил вытянуть из специалистов правду, введя в гипноз старым чулымским способом. Но журналисты наотрез отказались и вместо этого провели фотосессию: стоит женщина и держит за хвост висящего вниз головой и оскалившегося от удовольствия лысого, среднего между гиеной и шакалом, обессиленного, шипящего собаку-кенгуру, который в Новосибирской области вообще не водится. Но это не чупакабра, конечно. Ее не существует. И уехали.

И опять стало скучно.