«Огонь, батарея!»

Украинцы подарили сибиряку-освободителю часы, которые оказались прочнее дружбы

Герою Советского Союза Дмитрию Бакурову 7 февраля исполнится 95 лет. Участник Парада Победы на Красной площади 1945 года рассказал корреспонденту «Советской Сибири» о том, что только недавно перестал кричать во сне «Огонь!», почему у него, артиллериста, на руке татуировка с якорем и за что он получил орден Красной Звезды.

Дважды родился
Квартира Дмитрия Алексеевича напоминает музей. Фотографии на стенах: встречи с фронтовиками, молодыми курсантами, поездки в города, где он воевал. Сабли в ножнах, многочисленные сувениры — подарки, связанные с его героическим прошлым.

— Я почетный гражданин города Бучач Тернопольской области Украины. Мне эти часы подарили в Бучаче в годовщину 25-летия Победы. До сих пор бьют и точно идут — ни разу не чинили, — показывает Дмитрий Алексеевич на один из подарков.

Часы, говорит он, оказались прочнее дружбы. А ведь на Украине он форсировал три большие реки — Десну, Днепр, Припять. А сколько малых рек, и не запомнил.

— Там столько наших погибло! — сокрушается герой. — А они на Украине говорят, что русские их не освобождали…

Ветеран вместе со своей супругой Екатериной Михайловной до поздней ночи смотрит телевизор: напряженная политическая обстановка в мире и в отношениях с соседним государством, на территории которого он сражался с фашистами, не дает покоя.

— А на фронте вы делили людей по национальному признаку?

— У нас такого понятия даже не было. Все — советские люди. И единая страна для всех. У меня в батарее были бойцы около десяти национальностей: евреи, русские, украинцы, грузины, казахи... Все мы дружили, во время отдыха анекдоты рассказывали с этническим колоритом. Наша дивизия в Семипалатинске формировалась. Пехота почти вся состояла из казахов. Помню, вещмешки они несли, а в них вместо боеприпасов картошка, хлеб из дома. На стоянках костер разводят, картошку запекают, делятся. Иной раз во время больших переходов командир полка скажет: «Бакуров, помоги, пять человек из пехоты идти не могут». Я посажу их на лошадь, отдохнут.

— В энциклопедии у вас две даты рождения. Как так получилось?

— Я родился 7 ноября 1923 года, но прибавил себе немного, чтобы уйти на фронт. Хотя для армии я оказался не годен. Военком сказал: «Уходи, не мешай работать. Иди в райком комсомола, там безо всяких документов поедешь в училище». Я пошел и сказал, что документов у меня нет. Спросили дату рождения. Я сказал: «Седьмого февраля 1922 года». И уже 15 июля 1941 года семь человек, включая меня, отправили в Томское артиллерийское училище.

Для молодого Героя Советского Союза Дмитрия Бакурова война с фашистами закончилась в Праге. Впереди — Парад Победы на Красной площади 24 июня 1945 года. Фото из архива Дмитрия БАКУРОВА

«Не обижайся, сынок!»
— Как вы стали командиром на фронте?

— Когда мы в детстве в войну играли, я командиром всегда был. Тогда и татуировки свои сделал. Наши деревенские хлопцы, которые еще пять лет назад бегали на улице в штанах, держащихся на одной лямке, вдруг приезжали с Тихоокеанского флота такими блестящими моряками — бескозырки, брюки клеш. Я и мои друзья решили: моряками будем! И, не откладывая, сделали себе наколки с якорем. Я так вошел в раж, что у меня еще появились меч и стрела. И фамилия на другой руке с инициалами — чтоб не потерялся! Нас научили любить Родину, армию, флот. Я и все мои друзья собирались служить. Почетно было выделиться силой, умом, каким-нибудь умением. Когда солдаты приехали с финской войны, они хвалили финнов — как на лыжах они бегают здорово! А мы в своей деревне лучше финнов бегаем на лыжах! И все мы — ворошиловские стрелки... В училище уже через полтора месяца меня назначили командиром отделения курсантов. 31 декабря 1941-го по окончании учебы я получил звание младшего лейтенанта. Уже на фронте командир полка назначил меня командиром батареи. Мне всего 19 лет, а у меня в подчинении офицеры, годящиеся мне в отцы, четыре орудия, 60 лошадей! Мои «отцы» иногда говорили: «Сынок, вот так надо. И не обижайся, что учим тебя».

— А вы обижались?

— Нет. Они очень уважали меня и подчинялись. То, что мы сделали вместе, — это верх человеческих возможностей, я думаю. Были такие бои, что не было сил подниматься. Только отобьешь — фашисты снова идут. Вырастают, как головы дракона. У меня одно время были такие мысли: «Скорей бы убило!» Но на меня ведь смотрят. Такие же усталые, прокопченные дымом и гарью. Нельзя их подвести. И снова поднимаешься. Резервы человека огромны, когда ему есть ради чего жить. И, наверное, умирать.

— Помните первое сражение?

— Вскоре после того как меня командиром назначили, 24 января, мы вступили в бой за село Касторное. Это было страшно трудно, ситуация менялась постоянно. Спустя три-четыре дня мы заняли Касторное, отвоевывали буквально метры нашей земли. Командир полка приказал представить двенадцать солдат к правительственной награде. У меня был командир взвода лейтенант Микарадзе, я его к ордену Красной Звезды подписал, а солдат — к медали «За боевые заслуги». Командир и меня не забыл. Так я получил первый свой орден Красной Звезды. С этим командиром полка на Курской битве история произошла. Его сильно контузило во время боя в маленьком поселке. Он упал, а тут фашисты наступают. Солдаты думали, что убило, говорят: «Давайте хоть немного засыплем землей командира, а то фашисты издеваться будут». Сделали ямку, положили его, засыпали и отступили. Но был приказ — взять территорию обратно! И снова взяли, фашистов выгнали. Тогда солдаты решили похоронить командира по-человечески. Начали откапывать, а он зашевелился! Жив остался, прожил 92 года.

«Аллюр, три креста!»
— Что для вас на войне стало самым памятным событием?

— Я не могу выделить ни одного — все памятные. Как началось с наступления 24 января, так до конца... Воронежский и Брянский фронты наступают. Сугробы громадные. Лошади идут и не достают копытами до земли — проваливаются. «Отцы, — говорю, — что делать?» А они мне: «Сынок, лыжи снимай. Дотащим орудия до пехоты, а там пойдем за ней, она дорогу протопчет». И мы кричим: «Аллюр, три креста! Галопом марш!» Есть такая команда в боевом штабе артиллерии. И пошли. Вышли на дорогу, артиллеристы обрадовались, подняли стрельбу. А самая гигантская по накалу — это Курская битва. Мы пять раз были в Глазуновке — столько раз переходило село из рук в руки. Довелось мне проходить через Баранчики — деревню в Орловской области, где родился мой отец. Он тоже был в армии. Спрашивал в письмах, что я делаю. А я написал: «Стреляю по твоей родине»...

— За что вы получили звание Героя Советского Союза?

— За форсирование Днепра севернее Киева, недалеко от Чернобыльской области. На Припятском плацдарме фашисты перебросили дивизию с танками на нас, зажали. Командование приняло решение оставить плацдарм. Из пяти наших переправ остался один паром, остальные заняли фашисты. Наш полк прикрывал отступление, к концу дня должны были уйти и мы, но фашисты заняли последнюю переправу, и мы оказались в кольце. Командир собрал всех и рассказал план: стрелять только вверх, потому что у фашистов танки, наше оружие бесполезно, а кричать «ура» так, чтобы Москва слышала. И мы как гаркнули — и вперед. Фашисты переполошились, начали уничтожать свою технику — орава такая на них бежит! Полтора-два километра мы неслись с этим криком и прорвались в белорусский лес. А в лесу немцы не вояки. Там нашли партизанское соединение генерала Сабурова. Это было в ночь на 15 октября. И мы даже не знали, что 16 октября 1943 года двадцати трем бойцам нашего полка присуждено звание Героя Советского Союза. 17 октября об этом напечатали в газете, которую вместе с махоркой, письмами, радиостанцией сбросил для нас самолет. Так я узнал о том, что стал Героем Советского Союза. 7 ноября 1943 года наш командир с генералом Сабуровым провели парад. Мы шагали так, как потом в 1945 году на Красной площади! И поклялись бить врага и изгнать его с нашей земли, чтобы духу его не было… Сейчас у меня о войне сны закончились. А раньше кричал «Огонь!».

— Недавние опросы показали, что в Европе более 70 процентов населения считает реальной угрозу третьей мировой войны. У вас есть чувство страха за завтрашний день?

— Я надеюсь на то, что правительство нашего государства сделает все, чтобы войны не было. Но война идет — информационная, локальная. Нельзя, чтобы ситуация вышла из-под контроля, нельзя переступать некоторые грани в отношениях и нельзя сдавать свои позиции. Потому что еще Эйнштейн сказал, а разум этого человека ни у кого не вызывает сомнения: «Я не знаю, каким оружием будут воевать в третьей мировой войне, но знаю, каким будут воевать в четвертой. Палками и камнями».