Амбразура старшего лейтенанта Баранова

Он был одним из воинов Великой Отечественной. Как командир четко знал свое предназначение: при выполнении боевого задания прежде всего сохранить жизни доверчиво трогательных солдатиков, а уж потом думать о себе. В этой смертельной круговерти на второй план отходила милая сердцу Покровка, расположившаяся среди сибирских равнин с редкими перелесками, где ждали его мать, жена и шестеро ребятишек. Сейчас не было ничего дороже великой страны, залитой кровью, но не пожелавшей стать на колени перед фашистами. Пришло время защищать свое Отечество.

Постигая истину
В минуты передышки между боями Тит Владимирович Баранов, блаженно раскинув руки, падал на землю и представлял ясные глазенки своих родненьких Раи, Саши, Маруси, Лиды, Толика и Валюшки. Дети были его бесконечной радостью и надеждой. Как он тосковал по запаху нежного тельца, волосиков, взъерошенных ветром. Как любил мгновения, когда малышня наперегонки неслась встретить его с работы, стремясь первым попасть в крепкие отцовские объятия, а потом гроздьями повиснуть на мужских руках. И он крутил их каруселью, безудержно хохоча.

В свои последние минуты смертельно раненый Тит, угасая, прошептал единственно важное: «Жалко детей». Во имя их свободного будущего он шагнул в бессмертие.

Все его галчата выросли, стали хорошими людьми. Тоскуя по отцовской ласке, его мозолистым рукам, накрепко внушили детям, внукам и правнукам уважение к основателю большого рода. Они и позволили нам ближе познакомиться с историей своей семьи, идущей от не забытого на родине земляка Тита Баранова.

«Надеемся, память о наших дедах, заплативших самую высокую цену за свободу и независимость нашей Родины, будет жить в сердцах следующих поколений и заражать их примером», — пишет в редакцию внук Тита Вениамин Александров из Санкт-Петербурга, приславший фотографии.

В августе 1998 года он сумел исполнить свой долг: съездил в Калининград, где с помощью сотрудников краеведческого музея отыскал могилу деда — старшего лейтенанта Тита Владимировича Баранова, 1902 года рождения. В селе Переславское расположен огромный мемориальный комплекс. Там в братской могиле захоронены бойцы и офицеры Красной армии. Все опознаны, их имена высечены на мемориальных плитах.

Капитан III ранга в отставке Вениамин Александров сейчас работает в главкоме ВМФ. Его дочь Анна тоже пошла по этой стезе — она курсант военно-медицинской академии города Санкт-Петербурга.

— Я всегда осознавал, что не было деда, — признается Вениамин, — а когда прикоснулся к великому подвигу, почувствовал сопричастность и понял: хочу узнавать о нем больше. Пока искал родную могилу, объехал много захоронений. Потрясли масштабы жертв, на каждом шагу братские могилы. Кёнигсбергские укрепления щедро политы кровью советских воинов. Вот где постиг истинную трагедию войны.

Подвиг не забывается. Мемориал утопает в цветах, тогда как короткая жизнь Тита Баранова никогда не была усеяна розами. Вспоминает Лидия Титовна Лизункова, его средняя дочь, живущая в Кочках:

— Только сегодня мы понимаем, как много не спрошено, как много не сказано, утеряно безвозвратно. У меня хранятся редкие снимки с живыми отцовскими глазами и извещение о его гибели. Подробности узнавали из разных источников. Недавно племянник, сын брата Саши, отыскал на мемориальном сайте новые сведения. С гордостью нес 9 мая портрет деда по Новосибирску: он потомок героя!

За проявленную храбрость
«В наступательном бою за город Кёнигсберг в районе Вильки, — говорится в исторических документах, — старший лейтенант 1-й СБ 70-й СД 252-го стрелкового Ковенского полка Баранов Тит Владимирович все время находился в боевых порядках, примером личной смелости и отваги увлекая бойцов в атаку. Организованным интенсивным огнем опрокинул оборонявшийся гарнизон и обеспечил захват важного пункта. При штурме опорного объекта Гросс Фридриксберг 8.04.1945 года подразделение Баранова предприняло обходной маневр и вышло во фланг противника, дерзким налетом уничтожив сопротивляющихся гитлеровцев».

В этом тяжелом бою у Тита Баранова не оставалось шансов выжить. Меньше чем за месяц до Победы он был смертельно ранен и спустя несколько часов скончался на руках своих бойцов. «За проявленную храбрость и неоценимый вклад в успех операции награжден орденом Отечественной войны I степени» — это была последняя награда храброго воина.

Чудовищные детали гибели донес до родных спустя время сослуживец Тита, приехавший к его вдове из Солоновки: «На пути подразделения, выполнявшего приказ захватить вражеский объект, безостановочно плескал огнем дзот. Поднимать солдат означало положить всех. Офицер Баранов нашел единственно верное решение: молниеносный бросок на амбразуру — и пулемет захлебнулся. Несколько секунд хватило для штурма укреплений. Бойцы бросились к командиру — ему разворотило весь живот. Умирал в страшных муках, все детей поминал. Ребята поклялись ему не забывать семью, ведь жизнь им подарил».

Ничто не забыто
Первая посылка с обратным адресом «Кёнигсберг» пришла в Кочковский район в апреле 45-го с офицерской формой, орденом, нехитрыми гостинцами. Оплакав пахнувшее мужем обмундирование, безутешная вдова выполнила его последний наказ: «Случится что со мной, увози детей в Покровку, братья мои помогут». Для этого пришлось продать единственную в семье ценную вещь — парадный китель и галифе Тита Владимировича. Денег как раз хватило на полдома. Погрузив пожитки на телегу, Барановы вернулись в Покровку, куда в начале века родители привезли пятерых сыновей и дочку.

Уже обнадеживал добрыми вестями победный май, когда Барановы получили из Берлина вторую посылку. Солдаты стрелкового взвода уложили в коробку невиданные для деревни наряды — газовые платья и сарафанчики, костюмы для мальчишек. «Мне достался красный сарафан, — до сих пор помнит Лидия Титовна, — нарядилась и пошла отмечать Победу. Все глазели, а я считала это подарком от папы. Он любил нас баловать».

Для Лиды папка, хоть и был роста небольшого, казался могучим. В черной косоворотке, галифе, на ногах чесанки (валенки) и блестящие калоши — таким франтом он ей запомнился. Ярый коммунист, по тем временам грамотный, обучал Тит Владимирович колхозников читать и писать. Редкостная энергетика и общительность притягивали окружающих. Он это чувствовал, в любой компании был душой. «Таким слыл юмористом, концерты вел — все со смеху покатывались», — припоминают жители поселка.

Организаторские задатки и лидерские качества поднимали Тита Баранова по карьерной лестнице. Значимые должности — колхозный бригадир, председатель сельпо в Решетах — в конечном итоге привели способного руководителя в Кочковский райком партии, где рассудительный сотрудник был в чести.

— Нас за собой возил как цыплят, — добрая улыбка освещает заплаканное лицо постаревшей Лиды, которую похоронка занесла в категорию «Дети войны». — В Кочках осели в конторе колхоза «Коминтерн», это потом квартиру дали. Отец при хорошей должности, но мы сложно и бедно жили. Кормились огородом, кисель из картошки — деликатес. Мама отца Мария Григорьевна привозила ягод, вот тогда мы шиковали, а на лето забирала нас в деревню откормить молоком и картошкой. Единственным праздником оставались отцовские гостинцы — кашемировые платки, ленты, сладости. Роскошью тех лет стали для меня хромовые ботиночки, привезенные отцом с войны.

Да, однажды он на побывку приезжал, это был 1944 год. «Был ранен в ногу, видно, за партией солдат его отправляли. Поднял меня, валенки-то огромные свалились. Лицо не помню, только тело. Он спит, обниму и сторожу его сон. Девочку нам оставил шестую. «Кормилицей она тебе будет, Шура», — писал с фронта. Валя родилась 1 января 1945 года, а папа погиб через три месяца», — шесть лет было Лидочке в то время.

Говорят, в два-три года ребенок не способен воспринимать события. А если они вонзились в сердце и тревожат? Никто не мог вложить Лидии Титовне воспоминания о том, как провожали отца на войну.

— Он добровольцем пошел в сорок первом. Осень, меня закрыли дома, почему — не понимаю, — размышляет наша собеседница, — из плена вызволила подружка за связку чеснока. Бежала я к военкомату босиком — и успела в объятия отца. Как я могла не проститься?!

Цепкое детское восприятие восстанавливает еще одну страницу войны. Лидия Лизункова рассказывает, как собирались у репродуктора в их доме женщины. Левитан вел передачу «Огонь по врагу». Шли сводки с фронта: сколько территорий нами захвачено, какие сданы, сообщалось о потерях, геройских поступках, награждениях. «Мамки плачут, а мы яростно кричим: «Ух, фашисты!»

Вдове все помогали поднять детей. Прежде всего заботился райком, подбрасывал одежду, приглашал на праздники. Выручала приличная пенсия по потере кормильца. Родные опекали семью, умеющую скотину обиходить и на колхозном поле пот пролить. Старший брат Саша был всем нянькой: и за папу, и за маму носы вытирал, на салазках катал, в доме хозяйничал.

Отцовское имя честно по жизни пронесено, в поколениях помнится — значит, книга истории рода еще не дописана.