О чем поют индийские дожди
Рассказ о том, как white woman из «Советской Сибири» поехала за своей мечтой
Весной этого года мне довелось общаться с делегацией индийских артистов. Глава делегации был удивлен моими познаниями и живейшим интересом к индийской культуре и, пытаясь понять причину, спросил: «Вы были в Индии?». Я ответила: «Еще нет».
Так родилась идея моего «партизанского» вылета в страну сказки, мечты и любви. Ехать я решила непременно одна и без путевки.
Счастье под пальмами
В Ташкенте (мы летели через Узбекистан) я впервые увидела в одном месте так много индусов: смуглых, большеглазых и шустрых. В воздухе зашелестел хинди — удивительно приятный язык, на котором поют бесконечные индийские песни о любви. У трапа самолета кто-то, словно по моему заказу, затянул бессмертный раджкапуровский хит времен расцвета русско-индийской дружбы.
— Mera Joota Hai Japani, — голосил индус в белой рубахе, и я подумала: «Вот оно, началось…»
…С высоты Дели был похож на бесконечное море разноцветных воздушных пузырей. Сердце сибирской индоманки, воспитанной на пестрых лентах Болливуда и песнях Латы Мангешкар, словно замерло на вдохе.
— «Индия, неужто Индия, здравствуй же, чудо мое», — сказала я словами Олега Стриженова из «Хождения за три моря» и шагнула в жаркую южную ночь. 30 градусов тепла и пальмы — вот оно, счастье.
Услышать сердце
Дели — огромный город, возникший, кажется, еще до начала времен. Изучать его можно годами, поэтому я сразу же оставила задачу «быстренько обойти все достопримечательности», а решила просто ходить и смотреть на все вокруг, на людей, мне было важно услышать сердцебиение этой древней земли, подарившей человечеству так много красоты и мудрости. В моем распоряжении был хороший знакомый моих друзей, которому меня поручили еще из Новосибирска, и двое его помощников.
В первый день меня повели посмотреть самый высокий в мире кирпичный средневековый минарет Кутб-Минар — 72,6 метра! Жара стояла такая, что приходилось поливать себя из пластиковой бутылки.
— 45 градусов? Не беда, хоть погрею кости, — думала я, разглядывая нарядных индусок и восхитительную работу средневековых мастеров. Вокруг то и дело слышался шепоток: «White woman, white woman».
Реакция на белую женщину в Дели оказалась предсказуемой. Люди заглядывали в глаза, здоровались, улыбались и спрашивали, как меня зовут.
Один раз, когда мы возвращались из очередных индийских гостей, Прия, хозяйка дома, окликнула пробегающего мимо пухлого мальчишку.
— Эй, Сумит, где ты был? В моем доме гостила леди из России, и теперь она моя подруга, — улыбалась и сияла красавица-индуска.
Мальчик округлил глаза и робко протянул руку для рукопожатия. Он был счастлив, и я тоже. Такую нежную искренность в Индии встречаешь на каждом шагу, и это приятно до слез.
No problem, ma’am
В первый же свой индийский вечер я влюбилась в индийские дороги, потому что проехала по ним на мотоцикле. Водитель, веселый паренек Лавли, лавировал между автобусами, рикшами и телегами, и каждый мой отчаянный визг комментировал восклицанием: «No problem, ma’am». Бьющий в глаза горячий воздух постепенно прогнал куда-то мой безумный страх, и я стала просто наслаждаться видами несущейся мимо индийской жизни. Скверы, парки, дворцы, коровы, трущобы, цветущие деревья, серо-голубое молочное небо, в которое кто-то сверху пролил каплю розовой и желтой краски…
Вот так почти две недели я не слезала с байка, мы катались даже в проливной дождь, в день, когда в одном из штатов Индии наклонилась и едва не упала гигантская статуя бога Шивы. Такие заезды были очень опасны, но поистине незабываемы.
Рассказывая о дорогах, стоит отметить, что от спокойствия индийских пассажиров мототранспорта можно сойти с ума. Часто они ездят на скутерах и мотоциклах целыми семьями, так, что железный конь со стороны напоминает шашлык. Причем женщины в сари, порой держащие на руках младенцев, садятся только по-дамски, бочком, и практически не держатся. Неприлично обнимать мужчину за талию: Индия, родина Камасутры, удивительно целомудренна… Пусть многорукие индийские боги хранят этих лихачей и этих индийских леди!
Здравствуй, ночь
Открытием стала для меня индийская ночь, которая опускается на земля рано и очень быстро, как вышитая огнями черная штора. Идешь-идешь, отвернулся — и она уже рядом, приветствует тебя и неугомонную индийскую тусовку из машин, километровых толп и согнутых в три дуги юродивых, терпеливо зарабатывающих свою копейку.
Нищих в Дели, как и по всей Индии, действительно очень много. Они живут в самодельных домишках из целлофана и мусора, а иногда просто под кустом или на куске тротуара. Днем они любят поспать. Идешь и видишь: возле края дороги, завернувшись с головы до ног в цветастое сари, спит женщина.
Не знаю почему, но даже индийские нищие не выглядят несчастными. Проблемы в жизни они воспринимают как данность и не пытаются противостоять судьбе.
Индия хороша, как сказка, не только потому, что она всегда невозмутимо безоблачна, но и потому, что она цветет. Все тропические растения, которые мы пытаемся выращивать в Сибири в горшках, там растут сами по себе. Видимо, когда бог создавал эту страну, он был в очень хорошем настроении. Красивые открытые люди с белозубыми улыбками плюс вся эта зелень — все даром.
Верная себе
Оглушительное впечатление оставил современный храмовый комплекс Акшардам, построенный в честь индийского святого на добровольные пожертвования и внесенный в Книгу рекордов Гиннесса как самый грандиозный индуистский храм в мире. На точеные фигурки слонов и статуи удивительно красивых индийских богов хочется смотреть не моргая, настолько они совершенны. Осторожно приложить руку и закрыть глаза…
С наступлением темноты все посетители Акшардама собираются возле поющего фонтана и начинается представление. Идет оно недолго, но оставляет в душе неизгладимый след. Когда я смотрела на эти танцующие водяные лучи, стрелы и ленты и слушала пение хора, поняла, за что я люблю Индию — за ее непостижимость и верность самой себе.
О чем я? Это можно понять, только оказавшись в Индии и вдохнув полной грудью ее неповторимый пряный аромат.
Почти все женщины этой страны от мала до велика носят сари и другую национальную одежду. Это очень красиво. Женщины, одетые иначе, на фоне этих диковинных желто-лиловых, красно-зеленых и золотых птиц выглядят какими-то ненастоящими, случайными.
Индусы предпочитают всему прочему свою еду и свои песни. Они не спешат идти на поводу у глобализации. Когда в кинотеатрах идет какой-нибудь новый фильм про «нее, него и злого дядю с усами», одни и те же мелодии мурлычет весь город. Не поддаться обаянию этой цельности просто нельзя.
Наташа Завтрак
Перед поездкой в Индию я мечтала о двух вещах: посмотреть на индийских полицейских и примерить цветочную гирлянду. Обе эти мечты осуществились враз в совершенно неожиданном месте — Институте индийской армии.
Приняли меня там как почетного гостя, перед толпой индийских студентов надели ту самую гирлянду и даже дали зажечь какой-то ритуальный огонь. Одно «но». За чаем в доме доктора Вирпала, так зовут офицера полиции (теперь он мой друг), я заметила, что фамилия Нашталова имеет санскритский корень «нашт», что означает завтрак. И на празднике в институте всем, даже члену индийского парламента, меня представили как Наталью Завтрак из России!
Запомнить дождь
… Перед отлетом индийские друзья сводили меня в кино, в котором было всего два невинных поцелуя, дружно признались мне в любви и погоревали, что я уже замужем. Чтобы я не плакала, они налили мне приличную порцию виски, но это не помогло. Драматизма было много, но хотелось больше, и, сидя в самолете, я включила в плеере старый индийский хит: «Скажи, любимая, ты Солнце или Луна?»
Меня не покидало ощущение, что я непременно вернусь в Индию и проеду по всем ее городам и поселкам. Все индоманы знают истину: если Индия поселилась в твоей душе, это навсегда.
Послесловие
Все хорошо в Индии. Единственное, чего не хватает индусам, это капельки безумия, они всегда оглядываются и думают, кто и что про них скажет. Как-то я захотела погулять под ливнем в одиночестве, и все сказали: «Женщина-иностранка, мокрая одежда, это нехорошо». Но мне было все равно. Я хотела запомнить теплый индийский дождь… чтобы думать о нем в Сибири.