«Вроде не бездельники и могли бы жить...»

Животноводы его по итогам работы за 2009 год поделили первое место с черновцами. Земледельцы победителями не стали, но и их среди передовиков было немало. Не только потому, что это сельхозпредприятие было и остается самым крупным в районе (в сезон здесь задействовано в производстве более пятисот человек). Более существенно, что этот коллектив не утратил своих лучших качеств — по сей день остается дружным, слаженным. «С ними никаких проблем, — рассказывал по дороге в «Решетовское» начальник районного управления сельского хозяйства Николай Фисун. — Вроде последними начинают сеять и убирать, а заканчивают кампании в числе первых».

Как и многие хозяйства этого района, «Решетовское» пару лет назад обрело инвестора — «Новосибирскнефтепродукт». К чести нового собственника надо сказать, что никаких потрясений с его появлением в «Решетовском» не случилось. Один тот факт, что не избавились здесь от животноводства (несмотря на всю нерентабельность в последние годы), говорит о том, что с пониманием отнеслись новые хозяева к деревне — не лишили ее основ существования.

Нынче в Кочковском районе произошли серьезные кадровые перемены. В четырех хозяйствах сменились руководители. Прежних проводили на пенсию. Это были легендарные личности — специалисты, известные далеко за пределами нашей области. В их числе и директор акционерного общества «Решетовское» Валерий Маковецкий. Не один десяток лет возглавлял он это хозяйство. Оставил после себя не только крепкое производство, но и надежного преемника — Владимира Прохоренко. Двадцать два года отработал он здесь главным агрономом. С марта прошлого года — директор. Что и говорить, не в лучшее время довелось прийти ему к руководству. Только, как известно, времена не выбирают — в них живут. Как живут? Об этом наш разговор с Владимиром ПРОХОРЕНКО.

— В принципе год был неплохой. Урожайный. Мы получили по 24,5 центнера зерна с гектара. Без удобрений, замечу. Несмотря ни на что, очень хорошие результаты у животноводов. От каждой коровы надоили более трех тысяч килограммов молока. Сейчас также идем с небольшой прибавкой к уровню прошлого года.

— Вы обходитесь без удобрений, потому что проповедуете экологически чистое земледелие?

— Просто не хватает средств. С удобрениями урожай, несомненно, был бы выше. Но… Надо еще посчитать, насколько экономически оправдано их применение. Эмоции в нашем деле — плохой помощник. Конечно, хотелось бы иметь и 30 центнеров с гектара, и больше. Только в нынешней ситуации надежнее оперировать цифрами. А они не на стороне дополнительных вложений по той причине, что нет нормальной цены на нашу продукцию. На реализацию у нас в этом году подготовлено 18 тысяч тонн зерна. К настоящему моменту продано первому мелькомбинату пять тысяч тонн по три с половиной рубля за килограмм. Это с учетом доставки. Зерно продовольственное, третьего класса, клейковина 25 — 26 процентов. У нас оно почти все такое. Фуражного мало, хотя многие нынче жалуются на качество. Но и такой хороший хлеб выгодно продать не можем. Все зерно дома, на складах. Оно просушено, провеяно. К счастью, мы имеем свое сушильное оборудование. Еще в советские времена купили участок ХПП. Содержим его. Для себя хватает. Последняя уборка была сложной, потому что зерно приходилось молотить при влажности 19 процентов, а потом сушить до тринадцати. Только на это израсходовали 200 тонн ГСМ — в два раза больше, чем в прошлом сезоне. И хотя солярка была нынче дешевле, особо сэкономить на ней не пришлось.

— В 2008 году ваше хозяйство получило 49 миллионов рублей прибыли. Какие результаты за прошлый год?

— По предварительным подсчетам, прибыль не превысит 367 тысяч рублей. Зато хозяйство имеет готовой продукции на пятьдесят миллионов рублей — как раз то зерно, что не можем реализовать. И в настоящее время ситуация очень тяжелая. Нечем оплачивать долги, а они немаленькие. Мы ведь нынче брали кредиты, ориентируясь на прошлый год. Приличные средства (40 миллионов рублей) направили на покупку ГСМ, запасных частей. Приобрели также на них один КамАЗ, шесть новых двигателей к тракторам и автомобилям. Надеялись, получим зерно — рассчитаемся. Урожай зрел неплохой. Думали и цены будут не хуже прошлогодних — на старте это не меньше пяти тысяч рублей за тонну продовольственной пшеницы. Исходя из этого, можно было прожить. Хоть небогато, но стабильно. Даже что-то приобрести. Правительство продекларировало в конце лета вообще отличную цену — шесть тысяч рублей за тонну. Под нее многие у нас в районе набрали технику, расширили посевы. Но просчитались! В ходе закупочных интервенций цена продовольственной пшеницы упала до трех с половиной тысяч. И что теперь делать?! Нам удалось пролонгировать кредиты. Основные выплаты ушли на лето. Но мы не знаем, что будет завтра. Работаем вслепую. Если цены на зерно за это время не поднимутся, не сможем погасить задолженность. И тогда не знаю, как сеять будем...

— В государственных торгах вы не участвовали?

— Ни килограмма не продали. Какой смысл при такой цене?

— А как удалось нынче получить качественное зерно?

— За счет севооборотов и сорта. Я приверженец Новосибирской-89. В течение 22 лет, что здесь отработал агрономом, всегда были с клейковиной. Нынче тоже. Хотя 24 — 26 процентов для этой пшеницы — еще слабовато. У нас второй год на парах хлеб ложится в июле. Урожай за тридцать центнеров с гектара, но клейковину теряем. Да и мало солнечных дней было в этом году. Если говорить о севообороте, то оперируем многолетними травами. Распахиваем и злаки, и бобовые. Стараемся заделывать солому. Есть в севообороте пропашные культуры. Возможно, и почвы у нас неплохие.

— В прошлом году некоторые хозяйства района сократили поголовье скота. Но вы как-то держитесь.

— Да, несмотря на то, что вся прибыль в 2008 году была получена исключительно с растениеводства. Животноводство, к великому сожалению, принесло 5 миллионов 200 тысяч рублей убытка. С молока еще имели миллион прибыли, но мясо ее «съело». К зимовке подготовились нормально. Кормовая база хорошая. Сена, силоса, сенажа — в достатке. Грубые корма подвезли к местам зимовки. В общем, все идет своим чередом. Сейчас мы имеем 3200 голов крупного рогатого скота, в том числе тысячу коров. Это приличное по нынешним меркам поголовье. Держим его, потому что в животноводстве у нас работают 200 человек. Убери скот — и люди останутся без дела. Да и полеводы заняты на производстве кормов. Поэтому в перспективе избавляться от животноводства не собираемся. Как бы то ни было, это всегда «живая» копейка. Хотя... Все зависит еще и от экономической обстановки.

— Нынешние цены на молоко не располагают к оптимизму.

— Сейчас они немного поднялись. Но все равно мы недовольны. В 2008 году цена доходила в отдельные периоды до пятнадцати рублей за литр, поэтому молоко оказалось рентабельным. Нынче — десять с небольшим. Летом вообще цена была чуть больше шести рублей. А затраты какие? Заготовка кормов в каких условиях шла? Грязь. Тракторы на полосе тонули, приходилось на двойной тяге работать. В такой ситуации хотя бы на нулевой финансовый результат выйти. И перспективы у отрасли — никакой. Особенно если подходят сроки погашения кредитов. Задолженности по платежам мы пока не имеем. Но долги хоть и пролонгировали, проценты все равно гасить надо ежемесячно. И сейчас стоит задача — рассчитаться с банками, не сбросив поголовье.

— Ну а господдержка? Какая-никакая помощь.

— Есть хорошие программы. Главным образом областные. Особенно эффективна компенсация трети стоимости купленной техники. С ее помощью мы и приобрели в прошлом году КамАЗы. Но нам нужны глобальные меры. Государство обязано либо жестко регулировать цены на сельскохозяйственную продукцию, либо обеспечить их паритет с промышленными. Запчасти сейчас стоят сумасшедшие деньги, а качество — никакое. В прошлом году мы 15 миллионов на них истратили, в этом — шестнадцать, но перечень наименований меньше. Думаю, сейчас необходимы дотации на молоко и зерно. Только тогда крестьяне не сократят поголовье и посевные площади. И в выгоде останется тот, кто с великим трудом, но сохраняет стадо. Особенно если зерно в хозяйстве плавает между третьим и четвертым классом. На него вообще цены смешные — до полутора тысяч! Конечно, такое зерно выгоднее пропустить через корову. Однако здесь еще проблема в том, что для коров сеются фуражные культуры. Их у всех предостаточно. А вот что делать с продовольственной пшеницей, вообще непонятно!

— Возможно, развивать переработку?

— Мы разве против! Но кто за это возьмется? Хозяйства не осилят при всем желании — это та-акие средства!.. Их у нас просто нет.

— Так на что же надеяться?

— Только на то, что цены поднимутся. Если государство не в состоянии дотировать производство зерна, то оно, по моему мнению, обязано найти механизмы, обеспечивающие эффективные цены на продукцию. Без этого никакие меры не спасут сельхозпредприятия от разорения.