EUR 108.8705 Дома пригодился...
Речь, конечно же, шла о сыне Анатолия Викторовича — Владимире, которому едва-едва исполнилось двадцать пять. Но, как говорится, молодо, да не зелено. Владимир не только агроном, закончивший новосибирский агроуниверситет, но и почти ученый. Аспирант. Впереди защита диссертации, которая состоится в следующем году. Будущий кандидат наук — это что-то да значит.
Новичком в сельском хозяйстве Владимир тоже не был. Зимой, как и положено, учился, а на лето приезжал к отцу, ставил опыты своего научного руководителя профессора Анатолия Конева, заведующего кафедрой земледелия. Анатолий Андреевич на сеялке СЗП-3,6 сделал приспособление, реконструировал ее, и теперь она называлась несколько по-иному — СЗП-3,6 А-0,2. Работала по принципу пусто-густо. Суть изобретения в том, что в один рядок ложились семена, другой был пустой.
Отец выделил сыну для эксперимента «домашную» полосу в сотню гектаров у самого села, чтобы была возможность почаще заглядывать на нее и делать свои наблюдения. Но случился конфуз: не очень сознательные селяне потравили опытную пшеничку своим личным скотом.
Однако это ничуть не смутило Харитонова-младшего. Как и все современные молодые люди, был он самолюбив, полон творческой энергии и собирался во что бы то ни стало опыты завершить. Именно это и нравилось Мухометинову. Из таких парней, говорил он, выходят толковые работники.
Владимир некоторое время размышлял: жизнь у него была вполне уже устроена. Своя квартира в Новосибирске, которую в складчину купили родственники. Хорошо пристроена и жена Наташа, работала технологом по специям в мясном производстве, неплохо зарабатывала. Последнее обстоятельство в наше время играет решающую роль.
Родственники, в первую очередь директор акционерного общества «Родина» Петр Артищев, дядька Владимира по материнской линии, был решительно против.
— Ты не соблазняй, — прямо заявил он Мухометинову, — колхозников в нашем роду и без того предостаточно. Выбился в горожане — пусть и живет в городе. А мы порадуемся за него.
Второй дядька по отцовской линии, Александр Харитонов, председатель районного Совета депутатов, был ни за, ни против. Ждали,что скажет сам Владимир. Согласится ли, как поется в песне, худую деревенскую жизнь поменять на роскошную городскую. Или же...
— Я остаюсь в Новоникольске, — сказал он решительно, чему вся родня очень удивилась, потому что было принято считать: Володька поддается влиянию и часто поступает так, как советуют старшие.
Может, побоялся за жену: Наташа была беременна, ждала потомство: кто в городе за дитем присмотрит? А в селе родная матушка Владимира, теперь вдова, Мария Владимировна, экономист, сильная, волевая женщина.
—Я остаюсь, — еще раз упрямо повторил Владимир.
Мы в Новоникольске беседуем с новоиспеченным директором, который при власти второй год. С гордостью говорит, что уже отвел две посевные. В этом году вырос богатый урожай. Молодой агроном, аспирант, начал свою работу с сортообновления. Посеял суперэлиту Новосибирская-29, полсотни гектаров, заложил Баганскую-95 самой высшей репродукции. Но это только начало. Вот бы хлебушек убрать вовремя.
Наследство от отца получил не из легких. «Луч», между прочим, никогда не ходил в богачах. Особенно мучает нехватка техники. Комбайнов всего три, а зерновых далеко за две тысяччи гектаров. Да спасибо дядьке Петру Артищеву, богато живет. У него два мощных агрегата КЗР-10. Это та самая белорусская машина, которая и травы косит, и сенаж убирает, и хлеб молотит. Раскулачить бы дядьку, усмехается Владимир. В прошлом году помог племянничку, прислал на жатву комбайны. Поможет и нынче.
Да только Владимира это не устраивает.
— Когда присылают комбайны? — сам себя спрашивает.— Когда со своими делами управятся. А это конец жатвы, хлеба уже начинают осыпаться.Надо управляться самим.
Выход один: покупать свою технику. А деньги где? Цена на молоко упала до минимума. Собрали рожь, а что толку?! За тонну дают чуть больше двух тысяч рублей. Но Владимир рассуждает здраво. Сегодня дают мало, хитрые сельские мужики сократят посевы, на следующий год цена подскочит до небес. Нет, надо сеять.
А что касается подешевевшего молока, то выход один: перестраиваться на мясное производство. Владимир хоть и агроном, но в животноводстве тоже кое-что смыслит. Внедрил в Тихоновке, где у него около сотни коров, подсосное содержание молодняка. На каждую буренку по два телка, которые попивают парное молочко и растут, как на дрожжах. Бычки по осени будут проданы на мясо, которое нынче в цене.
— Коли держишь курс на мясное производство, — бурчит под нос Мухометинов, — то покупай быков-герефордов.
— А я уже купил, — парирует Владимир.
— Поди Артищев подсказал, — не верит начальник управления. — Ты дядьку-то не больно слушай.
Боится, что тот уговорит племянника бросить «Луч» и уехать в Новосибирск. Но Владимир, похоже, живет своим умом. С увлечением рассказывает, что взял курс на молодежь.
— Мы хорошо друг друга понимаем, — говорит нам.
С увлечением рассказывает о Виталии Денисове. Он тракторист. Работящий, исполнительный. Его еще батька приметил, дал новый колесник с грейферным погрузчиком и думал определить в бригадиры. Владимир решил проверить паренька и поручил катать рулоны. Накатали очень даже прилично, а сочного корма заготовили столько, сколько, наверное, уже целое десятилетие не готовили. Будет что зимой пожевать коровкам да бычкам. А что касается самого тракториста, Владимир планирует его в инженеры.
— Он же без образования? — удивляется начальник управления.
— Это неважно. Технику как свои пять пальцев знает. А что касается образованных, то нынче в село они не очень спешат. Норовят в областном центре за что-то уцепиться на всю оставшуюся жизнь.
— А про Максима Прокудина шел слух, что он выпивает, — с увлечением рассказывает молодой Харитонов. — Я не верил и поручил ему самое важное дело. Весной он трудился на обработке земли, летом перевел на пары. У него «Кировец». И везде был первым, и мы тоже теперь по району не последние. Когда пришла пора уборки пропашных, посадил Прокудина на КСК-100 и снова не ошибся. Когда человеку доверяют, у него вырастают крылья.
К сожалению, уж так повелось у нас: прилепилась к человеку дурная слава, и он тоже начинает верить в то, что недостойный, комплексует, одним словом. А вот пришел молодой директор, протянул руку помощи — и человек ожил, воспрял духом.
То же самое произошло и с Андреем Денисовым из Тихоновки. Выпивает, даже кодировался однажды, но при новом директоре — вот чудо-то! — работает прекрасно. «Взялся за ум», — говорит Владимир.
А еще из своих же селян создал он строительную бригаду, хотя все без исключения руководители считают, что свои не умеют или не хотят работать, и самое лучшее, если приспичило, нанять чужаков. Правда, деньги они берут большие, зато у директора голова не болит: сделают в срок и с хорошим качеством.
Владимир это устоявшееся мнение опроверг и, когда понадобилось переделать автогараж в зерносклад, нанял своих родных мужиков, они сделали работу в срок, а что касается денег, взяли вдвое меньше «варягов».
Затем Владимир перебросил строителей на дойную базу, то есть на коровник, от которого остались только рожки да ножки. Селяне славно потрудились, растащили по частным подворьям все, что плохо лежит, и теперь пришлось делать все заново.
Нет, в самом деле, в этом молодом человеке есть что-то такое, что притягивает к нему людей будто магнитом, делает их послушными, исполнительными. Может быть, это бьющая через край молодость, это простодушие, это святая и чистая, как слеза, вера в людей, независимо от того, какие они: пьющие, ленивые, неповоротливые. Несколько добрых слов, короткий взмах руки — и это уже другие жители, словно бы приехавшие в Новоникольск с других мест.
Сейчас у Владимира новая задумка: сделать на животноводческой ферме свой водопровод. Уже закуплены полиэтиленовые трубы.
— Зимой у нас часты порывы, — хмурится Владимир.— Тогда скот остается без воды. Надо бы и водопроводную башню на ферме свою иметь.
И вдруг сразу делается старше своих двадцати семи, лоб прорезают несколько заботливых морщинок. Он уже сформировался как директор. А когда мы заговорили о сыне, которого назвали Данилкой, ему скоро годик, преобразился, посветлел лицом.
— Данилка вместо городских молочных смесей пьет парное молоко, — как ребенок, смеется он. — Свое хозяйство вместе с матушкой держим: корова, поросенок, гуси, куры.
Возвращаемся с начальником сельхозуправления в Усть-Тарку. Мухометинов окидывает строгим взглядом поля, которые плывут один за другим, задумчиво говорит:
— Раньше цвели лютики, а теперь хлеба чистые. Новый хозяин и метет по-новому.
АКТУАЛЬНО
