EUR 108.8705 Найти свой вектор
Здесь нет жесткого давления тех, «кто платит и заказывает», нет гегемонии директора, которого в разгар уборки всегда можно увидеть с лопатой на зернотоке. И никто не удивляется — график дежурств так составлен. Итоговый результат здесь не рассматривается как вершина, на которой можно комфортно почивать, — это всегда лишь новая точка отсчёта, информация для очередных размышлений и творческих поисков.
Два года назад мы были свидетелями одного из таких экспериментов — на комбайнах сельхозпредприятия испытывались специальные решеты, которые снижали потери зерна, очищали его уже на пути в бункер. Контроль тогда осуществляли немецкие специалисты, хотя решеты делают у нас, в Татарске. Сейчас «Толмачёвское» что-то вроде дистрибьютора этого завода, рекомендует и продает оборудование другим хозяйствам. Вот и решили мы вспомнить тот опыт, проанализировать его успешность.
— Многие покупают, — говорит директор, — но потом нередки удивленные или даже возмущенные отклики. Мол, мы всё поставили, а эффекта нет. Но нужно понимать, что сами по себе решеты — не панацея, а лишь один из элементов большого комплекса мер. Всё начинается с простейших регулировок комбайна, с опыта и квалификации человека, сидящего за штурвалом, с качества и ровности полей. Когда мы начали сотрудничать с инвесторами, которые впоследствии стали и основными акционерами хозяйства, мы ставили как конкретную задачу — повысить за три года продуктивность полей и ферм в два раза, так и думали о всеобщем комплексном развитии — стратегии и философии, если хотите.
Конкретную задачу команда Зелепукина решила более чем успешно, сейчас на первый план вышли экономика и эффективность. Те же решеты, если к ним вернуться, только в первую уборку дали на четырех комбайнах экономию в 2,1 миллиона рублей в ценах 2007 года. Теперь серьезный акцент на работу с землей — в «Толмачёвском» введены восьмипольный севооборот и использование донникового пара. Если вкратце, то на поле высаживают донник, потом его заделывают в почву, что позволяет практически не работать с минеральными удобрениями. Третий год используется и технология Mini-Till, которая исключает ежегодную вспашку. Впрочем, всё это не новый опыт для нашей области, но в комплексе с остальными решениями даёт впечатляющие результаты. Проведя за восемь лет ротацию полей, в хозяйстве вообще планируют уйти от применения удобрений и средств защиты — а это серьезная экономия для бюджета предприятия.
«Рабочий визит» по местам жатвы начинаем с зернотока. Там все герои, но директор особо выделяет водителя английского погрузчика Алексея Шибаева. Парню чуть за 30, мастер на все руки, отец пятерых детей. Причем и пашет он если не за пятерых, то только на току заменил три электропогрузчика зерна, да еще дважды в день успевает на ферму смотаться, раздать корма животным. И про «директора с лопатой» — не красное словцо, хотя нам искренне не верилось. Николай Николаевич улыбается и указывает на двух женщин:
— Это начальник отдела кадров с заместителем, в пятницу бухгалтерия сюда придёт, на выходные — я с главными специалистами. У нас это в порядке вещей.
И, откровенно говоря, это способствует сплачиванию коллектива и хорошей атмосфере. Ведь здесь тоже рядом город, забирающий кадры, и аэропорт Толмачево, а приедешь на поле или ферму, на зерноток — знакомые всё лица. Вот всё тот же веселый и энергичный заведующий током Василий Афанасьевич Окороков. За асфальтированную площадку и новый склад для зерна директору благодарен, но требует навес над площадкой и на старом складе крышу поправить. До пенсии, говорит, дожидаться не собираюсь, хочу еще поработать в хороших условиях. Они с директором смеются, и по этому мини-диалогу многое понимаешь о хозяйстве. А вот за штурвалом немецкого комбайна Сергей Фомкин, который уже успел намолотить 9000 центнеров зерна, хотя до основной культуры — пшеницы — еще не добрались. То-то будет результат. И водитель Владимир Ретунских, как и два года назад, не хочет фотографироваться, спешит увезти зерно, но на этот раз не в силах отказать старым знакомым.
А далеко от основных полей, в полном одиночестве, косит зерновые в валки Владимир Шадрин. Как купили ему пять лет назад канадскую самоходную чудо-косилку, так он на ней и трудится. Ни в какие областные соревнования не попадает (нет такой номинации), но и на сенокосе успевает, и на сенаже — да всё делает один. Причем интересный факт: если любой механизатор, не дай Бог, заболеет, то на его машину никого не сажают. Лучше что-нибудь придумают, даже потеряв в темпах, но доверие выкажут полное. Поправляйся, дорогой товарищ, твой железный конь соскучился по серьезной работе. И это не просто элементы спонтанного и зависящего от множества факторов развития, а четко выбранный путь, свой собственный вектор.
Кстати, о векторе, точнее, о знаменитом государственном научном центра вирусологии и биотехнологий «Вектор». Он, оказывается, имеет самое непосредственное отношение не только к страшным вирусам, но и к мирно растущим хлебам. Николай Николаевич привозит нас в святая святых — в научную лабораторию под открытым небом — 36 гектаров опытных полей, на которых первый год проводятся уникальные испытания. Только мы въехали на поля, с языка непроизвольно сорвалось что-то восторженно-нецензурное. Таких колосьев, такого хлебостоя в жизни видеть не доводилось. Ну, если и да, то пару раз, не больше. Пшеница «курганская терция» просто сводит с ума — на вид тут явно больше 60 центнеров с гектара. Зелепукин не отрицает, что и все 70.
— Нам в «Векторе», — объясняет он, — предложили на испытание биопрепараты роста, даже денег не взяли. Препараты могут использоваться в трех вариантах: обработка семян жидкостью, подкормка жидкими фракциями с добавлениями гуматов и гранулы. Но результат один — образование в почве полезных бактерий, дающих прибавку содержания азота. При этом никакой химии, абсолютно безвредные вещества. А одного пузырька в 50 миллилитров, разбавленного 100 литрами воды, хватает на обработку тонны семян. У нас здесь восемь делянок с разными сортами и способами применения препаратов, но я уже вижу, что результаты будут выдающимися.
В подтверждение своих слов Николай Николаевич выдергивает то, что весной было зернышком ячменя «челябинский-99». 16 стебельков, или кущений, дало зернышко, из них 10 кущений плодоносящие, то есть колосья. У известного ячменя «ача», к примеру, всего 2 — 3 продуктивных кущения, и семян на гектар площади нужно почти вдвое больше. Интуиция подсказывает, что нам удалось поприсутствовать в очень важном, способном перевернуть аграрный мир месте. Хотя мы можем ошибаться, но у ученых «Вектора» такого права нет по определению, как мне кажется. И даже если это «пустышка», в чем имеются большие сомнения, на будущий год мы опять обязательно поедем в «Толмачёвское». Там будет на что посмотреть.
АКТУАЛЬНО
