Без вины

Мать, Ольга Христиановна, была домохозяйкой. Так и жили бы они в счастье и в радости, но кто мог знать, что через девять лет счастье уйдет из их большого, светлого дома.

В сорок первом году началась Великая Отечественная война... Понимали ли дети, что значит это слово? Почему плакала мать и ходил понурым отец? Как гром среди ясного неба — приказ Сталина о немедленной депортации немцев в Сибирь, Казахстан, Киргизию. Собирались наскоро, брали самое необходимое. На одного человека разрешалось всего двадцать килограммов груза. Надрывно плакала мать, прощаясь с тем, что было нажито честным трудом.

В спешке погрузились на баржу, чтобы переправиться через Волгу. Несколько дней баржа стояла посреди Волги. Все осознавали, что в эти часы решается их общая судьба. А потом были товарные вагоны поезда, темные, душные, а по ночам — холодные. Иногда поезд останавливался и женщины успевали что-нибудь приготовить, но суровый крик: «По вагонам!» заставлял, бросив все, бежать в вагон. Бесконечным казался путь маленьким детям. Страшным и неизвестным был он для взрослых.

До станции Каргат добрались в октябре. Вынужденных переселенцев встречали повозки, запряженные быками. Встречу нельзя было назвать дружелюбной. Но не знали они, какой прием ожидал их впереди. Оказалось, что все двадцать пять семей везут в Ярки.

Весть о прибытии немцев мгновенно облетела село. Из дворов выглядывали любопытные. Позже переселенцы узнали: по селу ходили нелепые слухи, что у немцев... рога и хвосты. На ночлег большую семью привезли в дом Василия Мальцева. Даже дети, уставшие и голодные, во взглядах хозяев читали ненависть и злобу. Невольно вспоминаются строчки А. Штоля, поэта, который испытал все то же, что и семья деда:

Ребенком осужден
Совсем без суда.
Ребенком погружен
Незнамо куда.
В глубокой Сибири...
Мы лишние тут.
К людям подселили.
Мы им, как хомут.
Совсем нас не кормят,
Лишь малость дают.
На нас, немцев, смотрят,
«Фашисты» зовут».

Едва дождавшись утра, прадед поспешил в контору. На постоянное место жительства семью определили в дом к Ивану Леонову. Но и там их никто не ждал, а куда деваться осенью такой семье? Переселенцам выделили одну комнату.

Жили голодно. Да и русского языка не знали. Не успели освоиться, как отца забрали в трудармию. Матери пришлось идти на работу в колхоз: согласия ведь никто не спрашивал. Потом подрос старший сын, Александр, тоже поступил на работу в колхоз. Мать доила коров, сын пас скот. Иногда доярки жалели пастухов, наливали им молока, но знали, чем это может обернуться. Мать, придя с работы, подолгу штопала прохудившуюся одежонку, ведь другой-то не было. Из обуви имелись лишь лапти да чуни из кожи.

Составлялись списки для получения хлеба в сельпо. Но про немцев никто даже и не думал, поэтому и не искали они в списках свои фамилии. Вот и приходилось распродавать все, что имело хоть какую-то цену, но и этот нехитрый скарб, как напоминание о лучшей жизни, скоро закончился.

Подросла старшая сестра, ее забрали работать на завод в Новосибирск. Потом начались скитания по квартирам: никто не хотел жить с немцами под одной крышей, да и звали их чаще всего «фашистами», старались оскорбить, унизить. А что творилось, когда в село приходили похоронки, страшно вспоминать...

В сорок пятом году пришла долгожданная Победа, та самая, которую «ковали» русские и немцы в тылу, работая не покладая рук, не жалея себя. Казалось бы, кончились беды, голодная жизнь... В сорок шестом году, после полутора лет скитаний, семья Гельм купила землянку с огородом. Первое время и не верилось, что они живут в своем доме, хоромами казалась маленькая землянка. Мать как могла старалась сохранить немецкие традиции, сберечь, как огонек души, тепло той далекой родины, с которой пришлось так быстро расстаться. Из нехитрых продуктов готовила простейшие немецкие блюда. Тайком отмечали Рождество двадцать пятого декабря. По ночам горячо шептала молитвы, прося спасти и защитить отца, детей, а еще просила сил, чтобы вынести все, что выпало на их долю.

Сорок седьмой год вернул в жизнь надежду — вернулся отец. Худой, усталый, но родной — кормилец. Зажили лучше. Купили деревянный домик. Отец в землянке катал валенки, теребить шерсть помогали все. От людей посыпались заказы. Приносили шерсть и заказывали женские и детские валенки. За работу рассчитывались в основном продуктами: яйцами, картошкой, молоком. К тому времени отношение к немцам стало меняться. Люди видели в них надежных, трудолюбивых, терпеливых работников. Но не все.

Через год купили свою корову, кормилицу. Сколько радости принесла она в дом. Все норовили потрепать ее по шее. А летом встречали с пастбища всей семьей. Окончив семилетку, дед поехал в Комарье учиться на механизатора. Работал в Утянском совхозе шофером, трактористом, комбайнером. Затем выучился на механизатора широкого профиля. Зимой пятьдесят восьмого года он познакомился с красавицей Катей. Долго приглядывались друг к другу. В шестьдесят втором году поженились и прожили вместе всю жизнь.

Бабушка работала на почте, там, в небольшой комнате, молодые и жили. Там же появились на свет дети. В шестьдесят третьем году родился сын Юрий. В шестьдесят шестом — Андрей. Лишь в семьдесят шестом году колхоз выделил молодой семье долгожданную квартиру, в которой и живут дед и бабушка по сей день.

Не остывала у деда тяга к знаниям. В семьдесят седьмом году поступил на заочное отделение в Колыванский сельскохозяйственный техникум. В восемьдесят первом году его назначили управляющим отделением, а спустя три года — бригадиром полеводческой бригады. Так и доработал он до пенсии.

В трудовой книжке деда мало записей о работе, но зато поощрительных записей много: шесть благодарностей с вручением денежных премий за добросовестный труд, в шестьдесят пятом году присвоено звание «Ударник коммунистического труда», в семидесятом году награжден юбилейной медалью «За доблестный труд в ознаменование столетия со дня рождения В.И. Ленина»...

Незаметно пролетела жизнь... Выросли дети, создали свои семьи. Когда собираются все в доме деда, становится шумно. Подросли внуки, нас у деда четверо. Кажется, жизнь и сейчас не успокоилась, посылает все новые и новые испытания: вот уже несколько лет как парализована наша бабушка, дед взвалил на себя все хлопоты по хозяйству.

Каждый год в майские дни мы со всем народом отмечаем День Победы. Победы над фашистской армией, над немцами... Я часто задумываюсь над словами деда: «Сколько упреков слышали мы во время войны, но показывать обиду не могли. Миллионы раз хотелось крикнуть, да так, чтобы на весь белый свет прозвучало: «Свои мы, свои!»