USD 107.7409 EUR 114.3149
 

Чарующий аромат настоящей любви и… кофе

Татьяна ШИПИЛОВА.
147-27.jpg
147-27.jpg



С тех пор прошло более тридцати лет. Накануне юбилея самого востребованного в российских мелодрамах «настоящего мужчины», актера Ивара Калныньша, несколько вопросов виновнику торжества:

— Ивар, о самом-самом начале…

— Сначала? Родился я в прошлом веке, в Риге, в прекрасной семье. Нас было четверо детей. Папа с мамой всю жизнь прожили вместе. Папа был автомехаником, а мама просто сидела дома с детьми и вела хозяйство. Вся моя родня живет в Риге. Родной город — это особая песня.

— А Москву любите?

— Очень люблю. В этом городе все мои друзья. Я люблю Москву даже со всеми ее пробками, хозяйственными проблемами. В этом какой-то особый кайф. Меня, конечно, притягивает и завораживает европейский порядок. Но часто от европейского порядка становится скучно и тянет к бардаку, в котором тоже есть своя красота.

— Как вы относитесь к рассуждениям о загадочной русской душе?

— Не знаю, есть ли вообще какая-то загадка. Для меня удивительно то, что русский человек всегда… свободен, что ли. Разные власти периодически бьют его мордой об асфальт, вываливают в грязи, но с ним ничего не происходит, душа поет, и ее песня никогда не кончается. Может быть, потому что и в моей душе что-то постоянно звучит, я так люблю всех своих российских друзей.

— Вы нравитесь себе в рекламе кофе?

— Это мои маленькие ролишки. Как артист я отношусь к этому спокойно.

— Многие актеры очень любят поговорить о том, какой это позор — сниматься народным артистам в рекламе.

— Просто их не приглашают, наверное. Почему известный во всем мире футболист Пеле может рекламировать виагру или какое-то подобное лекарство и ему все абсолютно по барабану? Причем здоровый мужик, заметьте, которому виагра вряд ли нужна. В этом ничего страшного нет. К тому же за это еще и деньги платят.

— А чего вам сегодня больше хочется — любви или денег?

— Всего. Всегда хочется больше и любви, и творческих успехов, и денег. Это вечные желания. Но любви больше хочется. Я, наверное, старомодный.