«Жить от спасибо до спасибо...»

— Дима, ты считаешь себя красивым?

— Женщины как говорят? Мужчина должен быть немного красивее обезьяны. Меня раздражает, когда кто-то из коллег-артистов начинает слишком уж заботиться о своем лице и внешности.

— Но, наверное, приятно ощущать на себе внимание противоположного пола?

— Очень. Но я один, а девушек... Поэтому своим творчеством стараюсь ответить им взаимностью.

— А от всеобщего внимания отдохнуть удается? Никогда не хотелось слиться с природой. Уехать за город?

— Скажу честно, за грибами ходил раз в жизни. Мне казалось, что я разведчик-сапер: выискивал бугорки, подкапывался. Успехи налицо. По меркам бывалых грибников разыскал приличное количество грибов.

А дачником я не могу себя представить. У меня нет загородного дома. Но я о нем мечтаю. Иногда выбираюсь в родной город Астрахань. Там удается расслабиться. Я вообще не умею отдыхать. Работа такая, что сам себе ты не принадлежишь. А вот в кругу родных мне удается отвлечься.

— Стать актером — это была твоя мечта с детства?

— Это была просьба папы, его мечта, чтобы сын поступил в театральный институт. И я рад, что выполнил его просьбу. Хотя в детстве у меня самого была мечта стать моряком.

— Ты приезжий, из Астрахани, как встретила Москва?

— Как и любого другого человека. Я поступил в ГИТИС, на курс Марка Захарова, но два раза хотел вернуться домой. Я учился хуже всех. Не очень успешный был студент. На втором курсе меня даже хотели отчислить, не успел выучить текст. Понимание важности места, куда я так счастливо попал, приходило постепенно, как и желание учиться, совершенствоваться... Но не зря я в ГИТИСе остался, видите, как получилось: «Конь бледный», «Бригада», «Команда», «Шнек, или Мечтать не вредно», «Родина ждёт», в театре «12-я ночь», «Ромео и Джульетта», «Свободная любовь», мюзикл «Воины духа», путешествия, гастроли, поклонницы. А самое главное — на удивление самому себе я стал артистом и влюблен в свою профессию.

— Тебя чаще всего узнают на улицах по какой роли?

— Конечно, по сериалу «Бригада». Как-то поехал отдыхать в Турцию, не успел войти в отель, как дети закричали: «Космос! Космос приехал!» — и побежали звать родителей.

— И тебе пришлось изображать поляка, чтобы иметь возможность отдохнуть хоть немного и не раздавать каждые десять минут автографы и отвечать на просьбы сфотографироваться вместе…

— Ну, да... Было такое. Фотографировались, правда, со мной все равно, говоря при этом: «Скажем потом, что это Дюжев был. Надо же, как похож!»

— А поклонницы?

— Когда я переехал в свою первую собственную квартиру на «Войковской», мне было неудобно перед соседями. Пользуясь случаем, прошу меня простить — «не виноватая я, они сами пришли». Пришли и на стенах в подъезде, на дверях, в лифте стали активно писать всякие признания, пожелания, объяснения. А был и такой случай. Однажды вместе со мной зашла в лифт девушка. Очень красивая, как из журнала. Только двери закрылись, она как набросится на меня... Зачем мне все это? Я не вижу своей особой ценности. Только святые отцы достойны пристального внимания.

— Какое общение с женщинами предпочитаешь — смотреть на них с пьедестала славы или живое?

— Конечно, живое. Я много работаю, но и не прочь развлечься в ночных клубах. Еще очень люблю в больших количествах отправлять SMS. Причем в стихах. Пока набираешь сообщение, и рифмы приходят. Например, такие:

Я вам звонил, но не было ответа,
Я вам писал, но был отвергнут вами,
Сижу, томясь, жду вашего привета,
Чем занят я — уж догадайтесь сами.

— Нашел ли ты свою единственную?

— Сейчас я люблю и очень счастлив и рад. И снова обещания, встречи, расставания. Все как положено. Я очень хочу семью, детей. Но иногда чувствую, что с каждым днем решиться на этот шаг все труднее.

— Почему?

— Знаешь, как раньше в деревнях женились? Деревенский батюшка собирал вместе молодежь лет 16 — 17-ти. Он всех их с детства знал, вел их, понимал. И слово его было для всех законом. И вот он называл имя девушки, затем парня и сводил их вместе. А потом они жили счастливо всю жизнь. И не знали иной плотской любви, иных сравнений. Сейчас все по-другому. Наверное, мы испорчены нашей неограниченной свободой, возможностями, разнообразием. Такое время. Из-за многообразия сложно сделать правильный выбор.

— Ты не такой, как на экране. Не боишься, что в тебе разочаруются?

— Нет. Я не собираюсь постоянно жить в образе. Своими героями я хочу донести зрителю какую-то нравоучительную мысль. В каждом герое есть огромный внутренний мир. Моя задача — исследовать его, изучить болезнь, а зритель пусть ставит диагноз.

— Но, к сожалению, многие олицетворяют Дмитрия Дюжева с его Космосом из «Бригады»...

— Космос — моя противоположность. Не люблю вопрос, чем мне близок этот герой. Что сказать? Веселостью? Навру. Отчаянностью? Навру. Что такое наркотики, я не знаю, к разврату вполне равнодушен.

— Популярность прибавляет хлопот?

— Помимо того, что в метро узнают и пальцем показывают, на стенах подъезда признания пишут, в общем, проблем не было. Да я и в метро редко езжу. Могу остановку проехать. Я все время думаю о чем-то или читаю. Хотя… Однажды в Тбилиси местный авторитет проникся ко мне: «Давай, — говорит, — гуляем, кутим! Все нормально, поляна накрыта — ты мой брат!» Я объясняю: «Понимаете, я — артист, у меня репетиции, спектакли. А это только роль — профессия моя». — «Не, я понимаю, что профессия. Но ты чего, обидеть меня хочешь? Ты же мой брат, ты же Кос!» Водка стаканами, икра ложками… Один вечер я выдержал, а потом пришлось даже скрываться.

— Сейчас у тебя много хороших ролей в театре. Одна из них в антрепризе с Ириной Купченко. Твой герой — слепой музыкант. Каково было вживаться в образ?

— Мой герой не беспомощен. Он живет полноценной жизнью. Я узнал про одного слепого и весьма успешного бизнесмена из Клина. Мы встретились. Много разговаривали. Я старался подметить все нюансы его поведения: жесты, мимику, особенную пластику, и эти наблюдения использовал в работе над ролью.

— Что ты называешь хорошими поступками, а что плохими?

— Хорошие дела те, которые приносят радость и пользу. Надо забыть о себе и своих желаниях, капризах, оглянуться вокруг. Очень важно понимать, что мы ничтожны в этом мире, но в каждом из нас есть частица Бога и внутренний свет...

— Ты верующий. А как в незнакомом городе, в Москве, выбирал церковь?

— Все случилось само собой. Церковь была около моего дома, батюшка этого храма стал моим духовным наставником. С ним я сверяю все свои поступки, советуюсь. Неизвестно, сколько времени тебе Бог даст еще прожить. Поэтому каждую секунду надо стараться не натворить греха, а только любить, любить, любить. Нас ведет ангел-хранитель, Бог за нами наблюдает. Поэтому бессмысленных поступков быть не должно.

— А изменились ли ориентиры, которые ты ставишь перед собой сейчас, по сравнению с теми, что ставил в юности?

— Недавно наткнулся на текст, который написал в детстве для школьной газеты. Я там говорю, что стоит жить от спасибо до спасибо. То есть «спасибо» — это не то привычное, банальное слово, а скорее пожелание, благословение, что ли… А вообще я мечтаю о таком городке, в котором люди никогда бы ни на кого не кричали, всегда бы были друг другу рады, вместе бы работали, ели, угощали друг друга… Чтобы старым и больным помогали… Только в такой атмосфере становится ясно, что и почему происходит, ради кого и ради чего живешь.