«Пассионарии нужны во все времена»

Второй роман — «Капустник» — это уже произведение профессионального писателя. Хороши Самородов и институт искусств в целом. По-моему, вы немного шаржируете, но интересно, занимательно.

В третьей повести ваша мама сказала о Сталине на стр. 288. И сказала все. Остальное интеллигентский треп. Я, как вы знаете, крестьянин. Но интеллигентам необходимо трепаться, иначе они захиреют. Крестьянину тоже нужен треп интеллигенции, иначе он заскучает. О репрессиях я впервые услышал на физтехе, когда читали письмо ЦК «О культе личности Сталина». Оправдывать «отца народов» перед теми, кто испытал на своей шкуре, что это такое, с моей стороны было бы просто садизмом. Да это и излишне. В повести «Неприкаянный» вы в какой-то мере это доказываете. В описанной там трагической ситуации чувствуют ли себя братья обреченными, изгоями? Нет. Они ходят в школу, имеют друзей, строят планы на будущее и осуществляют их. Что, у этих мальчиков такая несгибаемая воля? Смогли бы они такое выдержать в другое время, в другой среде? Я перечитал почти всего Максима Горького, Ромена Роллана, Стефана Цвейга и отвечаю: нет, не смогли бы. Моя мама говорила: «Если бы не советская власть, мои дети были бы пастухами. За одно это я готова простить ей все». Что бы плохое ни говорили о советской власти, какие «неопровержимые» факты ни приводили против нее, я никогда не соглашусь с ними. Не потому, что могу доказать, что это вранье, а потому, что так говорила моя мама. Не я один, люди вообще склонны скрывать с помощью слов истинные мотивы своего поведения или сами не осознают их.

Очерк об Александре Львовне Войтоловской я прочитал еще в «Советской Сибири». Хвалить его как-то неловко. Ваша мама принадлежала к тому редкому типу людей, который еще Николай Чернышевский вывел в своем романе под именем Рахметова. Я думал, что Рахметовы — плод чистой фантазии, а они, оказывается, существуют в жизни. Александра Львовна была по натуре вождь, лидер, только в отличие от вождей страны имела и любовь, и семью. Тюрьма еще более усилила и обострила эти ее качества. Есть такая грустная закономерность. Пассионарии, как Александра Львовна, видимо, нужны во все времена. Когда их не стало, государство развалилось. Ее коммунистическая убежденность наверняка имела корни в детстве, в семье и питательную почву в окружающей жизни. Ее нельзя только вычитать умом из книжек. По-видимому, все это имело место во времена ее молодости. В наше время атмосфера была уже другая. Нас разъедал скепсис. Помню, как мы пренебрежительно относились к общественным наукам. Сейчас жалею об этом. Знай я, что с нами случится нынешняя катавасия, зубрил бы марксизм-ленинизм с не меньшим усердием, чем математический анализ.

Рассказы ваши хороши, немного грустны.