EUR 105.8090 Записки адвоката: Педагогическая непоэма
Автор этих строк застал времена, когда учитель в школе был Буддой во плоти. Любая фраза этого божества носила императивный характер и обсуждению не подлежала.
Учитель являлся объектом поклонения. Итак, что случилось бы в советской школе, когда бы произошло невозможное: ученики или родители, а то и все вместе, устроили бы травлю учителя?
Если бы в обком партии пришел учитель и сообщил, что в школе над ним глумится ученик и его мама, директор школы эти действия не пресекает, а в районном отделе народного образования ответственное за порядок в школах лицо имеет такое выражение, будто ничего не происходит, случилось бы почти буквально следующее.
Пропустим 50-е года прошлого столетия, там без вариантов: целинные и залежные земли Казахской ССР были бы подняты и освоены по принципу «Пятилетку — за две недели». Для этого в степи свезли бы не только тех, кто участвовал в травле, и не только тех, кто наблюдал за этим со стороны, но и даже тех, кому об этой истории рассказали по телефону. Причем, как бы помягче выразиться, зарплата за этот ударно-массовый труд не была бы предусмотрена. И то хорошо, потому что в соседнем районе один глупец сказал учителю «ты», а потом все село пять лет переносило камни с западного берега Сахалина на восточный.
Будем гуманны, перенесемся в относительно застойные 60–80-е. Через час после появления учителя в областном комитете КПСС мама ученика уже стояла бы в дубовом кабинете перед первым секретарем, который показывал бы ей листки бумаги и спрашивал: «Это вы расклеили на всех фонарных столбах района информацию, что учитель психически болен и не умеет учить детей? А писали это тоже вы?» Получив утвердительные ответы, первый секретарь пообещал бы разобраться с этим безобразием немедленно.
Мама помчалась бы домой и не успела бы рассказать об этой удаче мужу, как он поведал бы другую историю. Его, как перспективного инженера, переводят из Новосибирска в Бурятию, куда-то между поселками Унэгэтэй и Додо-Гол, щедрыми, как известно, на рождение ученых — физиков-ядерщиков. Там начинают заливать фундамент для нового НИИ, который он и возглавит в 2000 году после окончания строительства.
И в этот момент зазвонит телефон. Мама снимет трубку, и директор мясокомбината, где она работала бухгалтером, сообщит радостную новость. Он уже наслышан о повышении мужа и с самыми теплыми поздравлениями переводит ее закатчицей консервов в филиал, расположенный всего в сорока километрах от фундамента будущего НИИ.
Следом подгребет домой из школы третирующий учителя сынок и сообщит, что всех мальчиков в классе записали в хоккей, а его, как самого перспективного, почему-то в какую-то бухэ-барилдаан, причем на тренировку уже завтра. После безрезультатных поисков в словарях Ожегова, Даля и Ушакова родители попытаются найти объяснение в научных трудах под редакцией Жеребило, но... снова мимо кассы. Несколько похожих определений обнаружатся в словаре Плуцера-Сарно, но они будут иметь отношение больше к таксидермии, чем к спорту.
В советское время это называлось переводом учащегося в другое учебное заведение в связи с переездом родителей в другую местность. По обыкновению эта местность отличалась от других тем, что найти в ней уличный фонарь было так же трудно, как название национальной бурятской борьбы в словаре Ожегова.
Возможно, я сложно объясняю. Если кто-то еще не понял последствий, которые неминуемо бы наступили для родителей маленького дурачка, нанесшего учителю в СССР оскорбление, я могу продолжить рассказ. Но более доходчивой формы мне все равно не изобрести. Кара постигла бы незамедлительно.
Беда в том, что некоторые родители сегодня являются организаторами, а то и исполнителями буллинга, в который дети ими вовлекаются и как орудие, и как щит. Эти родители дома подогревают котел со смолой, а после идут с навозными вилами в школы и гимназии разбираться, почему их безупречным наследникам сделали замечание или поставили двойку.
Искоренение системы советского образования привело к морально-этической катастрофе. Российские элитные гимназии и школы стали похожи на колонии, в которых администрациями передано право управления учреждением неприкосновенным сидельцам. И если этим сидельцам что-то не по вкусу, в колонии затевается бунт. Только подавить его некому: спецназ департаментов образования опасается за права авторитетов. А учебные заведения обречены на производство хамов и троллей в промышленных масштабах, пока контролирующие их организации делают вид, что ничего не происходит. Круг замкнулся.
Во времена моей юности ходил в народе анекдот. Он не дает ответы на все вопросы, связанные с сегодняшней проблемой. Но ответ на главный все-таки подсказывает. Забирает папа первоклассника из школы, идут они мимо магазина, и сын кричит: «Папа, купи конфет «Мишка в Кремле»!» — «Молчи, сынок, а то купят тебе конфеты «Папа на Севере»…
АКТУАЛЬНО
