Антагонизм систем, или Как мы встречали Новый год

Высылаю свою новогоднюю историю. Более шестидесяти лет прошло, а я все помню, как будто это было вчера.

Приближался новый, 1954 год. Вся наша великая держава готовилась его встречать. Тогда страна жила надеждами на лучшее будущее, верила в завтрашний день и, конечно, в успешное построение коммунизма. Поэтому все мероприятия были глубоко идейными, где бы они ни проводились.

Но детвора не вникала особо в идейность и по-своему готовилась к Новому году. Задолго до торжества собирали яичную скорлупу, обрывки цветной бумаги, клеили фонарики, мастерили елочные цепи. Звенья склеивали картошкой, сваренной в мундире. А чтобы придать цепи праздничный вид, раскрашивали синькой, свекольным и морковным соком.

К школьному балу-маскараду готовились особо. Прежде всего украшали елку, привезенную школьным завхозом-конюхом. На окна наклеивали вырезанные из бумаги снежинки, потолок украшали «снегом» — комочками ваты, нанизанными на нитки.

Сделать маскарадный костюм было задачей особой важности. Мальчишкам в этом отношении было легче: вывернул овчинный полушубок и шапку — костюм готов. Я же, комсомолка, твердо решила: у меня будет костюм «Великие стройки коммунизма».

Только где взять основу? В домашнем сундуке я ничего подходящего не нашла. Там хранились тужурка и вышитая белая холщовая рубашка моего отца, погибшего на фронте, да материнские кофтенки, вот и все. И тут я вспомнила, что у нашей соседки Алексеевны красивой марлевой занавеской завешены вязанки лука. Я заверила соседку, что верну занавеску в полной сохранности. Она молча выслушала меня, утерла краем фартука скатившуюся слезу (видно, вспомнила свою дочь, не вернувшуюся с фронта), и полезла на табуретку, чтобы снять мне заветную марлю.

Старшеклассники в пятидесятые годы устраивали настоящие новогодние балы. Фото: russiainphoto.ru

Несколько вечеров я старательно шила костюм. И вот он был готов. По низу платья сияли голубизной вышитые Черное и Каспийское моря. По берегам Волги и Дона густо зеленели лесозащитные полосы — тогда велась борьба с суховеями. Волгу с Доном соединял канал. По всей «европейской части» были разбросаны контуры заводов с дымящими трубами. А голову мою должна была венчать корона с надписью «Великие стройки коммунизма».

Чтобы придать моей задумке еще большую значимость, я подговорила своего соседа и одноклассника Витька Голоктионова сделать костюм «Капитализм трещит по швам». Благо для этого все было в наличии: драная, замасленная фуфайка (Витькин отец работал кочегаром на паровозе) и валенки с дырявыми пятками. В те времена валенки носили долго, а прохудившиеся подошвы чинили. Кстати, чинил их всем соседям Витькин отец дядя Петя: сучил изо льна нитки, потом протаскивал их через кусок вара — вот и дратва готова. Вот этой самой дратвой, большими стежками, мы затянули дыры на фуфайке. А на спину прикрепили надпись «Капитализм трещит по швам».

На маскараде мы с Витькой специально держались поближе друг к другу, чтобы наглядно подчеркнуть антагонизм двух мировых систем. Вероятно, этим мы произвели неизгладимое впечатление, и первую премию — книги — вручили нам. Потом нас с Витьком дразнили «жених и невеста», хотя, откровенно говоря, я его недолюбливала. А тот, кто мне был мил, на бал не пришел. Не нашлось, видно, у них в хозяйстве ни рваной фуфайки, ни марлевой занавески.