EUR 107.4252 Грозный был напичкан свинцом
Старший сержант запаса Петр Суховей хорошо помнит, как началась 1-я Чеченская кампания. Месяца не прошло, как он поступил на службу по контракту в 67-ю Бердскую бригаду специального назначения ГРУ, когда «рванул» назревающий конфликт на Северном Кавказе. О том, как выносили на руках командира с оторванной ступней, как искали тела однополчан в штабелях трупов после страшного штурма Грозного, и о друзьях, не все из которых вернулись из боя, спецназовец-пулеметчик рассказал накануне 25-летия со дня начала первой Чеченской войны — 11 декабря 1994-го.
— Вы помните, когда все началось?
— 1 декабря. Захожу на территорию части — тишина. Я в казарму забежал: «Что случилось?» Мне отвечают: «Да что-то всех на плацу построили». Смотрим, срочники пошли в казарму, офицеры и контрактники — в клуб. И командир части Леонид Поляков нам объявляет: «Проводятся двухнедельные учения на территории Северного Кавказа». И мы все прекрасно поняли, что это никакие не учения и будут длиться не две недели. Так все началось — достаточно неожиданно. Хотя в конце 1994 года предчувствие войны уже витало в воздухе.
Наше поколение с детского сада воспитывали: надо быть патриотом, встать на защиту Родины, если потребуется. Мы же в Советском Союзе выросли.
— С каким настроем люди летели на войну? И что пришлось пережить российским военнослужащим во время штурма Грозного?
— Люди отправились, потому что это их работа, их долг. Летели, особого страха не было. Командный состав: комбат, замы у нас были опытные, афганцы. Было понимание того, что нас что-то ожидает серьезное. Прилетели в Моздок. На следующий день началось обустройство лагеря: палатки ставили, связь налаживали.
Аэродром в Моздоке в то время был очень напряженным транспортным узлом. Самолеты садились круглосуточно: Ил-76, Ан-12, Ан-22. И все привозили войска, войска: морпехи, артиллерия, десантура... Выгружались с техникой, большим количеством личного состава. Так федеральная группировка войск формировалась, наращивалась. Потом постепенно начали работать. Один отряд ушел ближе к 20-м числам, потом другой... Произошло некоторое переформирование: кто-то из людей морально не выдержал, кто-то — физически. И меня определили в группу, которая будет выполнять боевые задачи, вроде говорили, что будем выполнять задания в горах. И вот наконец 31 декабря поступил боевой приказ.
— Каким было первое задание?
— Яркий солнечный день: сыро, холодно, минус 5, волки по ночам рядом ходили. Там была дорога, по которой боевики доставляли боеприпасы и снаряжение в горы. И задачу мы успешно выполнили: взорвали эту дорогу, вывели из строя еще ряд объектов. После чего нас, естественно, обнаружили. Преследование длилось целый день, за нами след в след шли, разрыв между нами и духами составлял всего около 40 минут. Мы отходили к площадке десантирования. Когда они нас уже со всех сторон окружили, вызвали авиацию, себя обозначили.
Прилетели вертолеты. Моздок нас не принял, пришлось садиться в Беслане. И вот 4 января садимся, только-только от погони ушли, трое суток не ели, не спали толком. Выбираемся из вертолета, и тут резкий контраст: мирная жизнь, все тихо, спокойно. У одного парня был день рождения. Мы купили шампанское, прямо на взлетке отметили это дело вместе с летчиками.
Мемориал Воинского братства защитников Отечества. Фото предоставлено Петром Суховеем
Когда мы вернулись в Моздок, штурм Грозного уже начался. Целые штабеля трупов 1 января, в районе железнодорожного вокзала на части 131-й мотострелковой бригады боевики предприняли массированную атаку, войска несли большие потери. Спешно сформировали колонну, чтобы прорвать кольцо окружения, и в составе этой колонны в Грозный направился разведотряд 67-й бригады под командованием капитана Игоря Лелюха и его заместителя лейтенанта Дмитрия Ерофеева. Спустя некоторое время с группой была потеряна связь. Стало понятно: с разведчиками случилась беда.
— А что было самым страшным?
— Самое страшное началось, когда двинулись в город. Первая задача была разведывательная, вторая — найти разведгруппу, которая, уже было ясно, погибла. Грозный был похож на Сталинград после бомбежки: все разгромлено, техника разбитая, БТР, танки взорванные… Там есть площадка возле Грозного — «Акула-7» называлась (кто был, тот знает). Это пригород Грозного, такая местность, на территории которой много техники стоит, танки, артиллерия, несколько госпиталей, в том числе морг огромнейший, в котором, сколько глаз хватает, лежит народ. Мы туда ездили опознавать Дмитрия Ерофеева с его одногруппником по училищу.
Я столько убитых людей никогда потом в жизни не видел! Кому рассказывали, никто не верил. Но это правда: ты подходишь, видишь штабель из человеческих тел, высотой метров 5 и длиной метров 30. И когда ехали по самому городу, все улицы были завалены растерзанными человеческими телами. Для меня Грозный остался в памяти именно в двух красках: серое вперемешку с кровью, плюс запах солярки и дров — топили, чтобы согреться. И эти трупы собирали по городу.
— Что двигало военными, когда они шли на войну? Воинский долг? Романтика? Желание заработать?
— Я всегда говорил, что война — это такая страшная и странная вещь, которая затягивает. Это совсем другой мир, особая атмосфера боевого братства, в которой нет места меркантилизму, подлости. Помню, мы в Грозном в парке стояли — подразделения из разных городов рядом — и продуктами делились, и помогали друг другу чем могли. Большинство военнослужащих и контрактников воевали, конечно, не из-за денег. Да, все знают, что на войне потери, что там убивают и калечат. Но если тебя не убили и не покалечили, ты возвращаешься в лагерь — на броне, пропыленный, уставший, и понимаешь, что живой, — это ни с чем не сравнимое чувство! Но вот оказываешься дома, отдохнул, с друзьями пообщался. И тебе становится скучно, вновь хочется туда, на войну. Я помню, как мы в третью командировку прилетели на Ми-26, выходим в лагерь: «О, как будто никуда не уезжали. Все здесь до боли знакомое!»
У мемориала Воинскому братству защитников Отечества. Фото предоставлено Петром Суховеем
— Как вы будете эту дату отмечать?
— Встретимся с боевыми товарищами, посидим. Навестим семьи погибших. Будем открывать мемориальную доску памяти Героя России Олега Куянова в кадетском корпусе: она была установлена ранее, мы ее обновили. Отреставрировали ко Дню Героев Отечества мемориал «Воинскому братству защитников Отечества». Да, минуло 25 лет, все казалось, что это еще совсем близко, но уже четверть века прошло. На самом деле, и это не только мое мнение, война в Чечне — это самое яркое впечатление моей жизни. В память все четко и ясно врезалось, как бы странно или печально это ни звучало. Слава Богу, что я остался жив, потому что для некоторых моих знакомых война оказалась последней, кто-то вернулся назад покалеченным и впоследствии ушел из жизни.
ДОСЬЕ
Петр СУХОВЕЙ
Индивидуальный предприниматель, член объединенного совета общественных организаций ветеранов боевых действий в Бердске.
Служил в армии в ракетных войсках. С 1 декабря 1994-го по 1996 год — служба по контракту в 67-й Бердской бригаде специального назначения ГРУ: старший сержант отработал три командировки в ходе 1-й Чеченской кампании. За достойное выполнение боевых задач награжден медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени и медалью «За отвагу». Активно участвовал в строительстве мемориала Воинскому братству защитников Отечества, который бердчане возвели всем миром в 2016 году.
АКТУАЛЬНО
