Помнить, преклоняясь…

Из года в год, к великому сожалению, тают ряды ветеранов Великой Отечественной войны — живых свидетелей тех огненных лет

И вместе с тем растут ряды «Бессмертного полка». Они, словно реки, растекаются по главным улицам и площадям городов страны, когда народ празднует День Победы.

Живые поколения сохраняют в своей памяти подвиги тех, на чью долю выпали неимоверные тяготы и лишения. Это они принесли Победу над врагом. Святое дело — помнить, преклоняясь перед их мужеством и отвагой.

Знакомство с героем

В 2019 году не стало нашего земляка-сибиряка Героя Советского Союза Александра Яковлевича Анцупова, уроженца села Федосиха Коченевского района. Жаль, что не дожил он до празднования 75-летия Победы.

Мне довелось познакомиться с этим человеком, бывать у него в гостях, беседовать. Двухкомнатная квартира в доме на улице Ипподромской. Чистая, уютная. Хозяин пригласил меня в зал, присели. Говоря о причине своего визита (решил написать о нем повесть), я смотрел на этого невысокого человека преклонного возраста и думал: «Передо мной Герой Советского Союза! Простой, открытый, доброжелательный, вынес на себе тяжесть войны, свалившуюся на страну разрушениями, лишениями и горем». Предо мною был живой свидетель страшных военных лет, свидетель злодеяний фашизма, отваги и героизма советских воинов на полях сражений, ставший Героем в 19 лет!

Я видел, какой огонек горел в глазах Александра Яковлевича во время наших нескольких встреч. Я задавал много вопросов, он напрягал память, вспоминал детали из жизни.

Жил такой сельский парень

Обычный деревенский мальчишка, с шалостями и озорством, присущими детворе.

Был в селе некий Привалов — уполномоченный по сбору налогов. Ездил он на своем велосипеде. И вздумалось Сашке пострелять по проезжающему велосипеду из рогатки. Стрелял издали, одни камешки попадали по колесам, а другие — прямо в уполномоченного. Опешил Привалов от такого хулиганства, вильнул рулем и свалился с велосипеда. Приметил сорванца и в тот же день вечером заглянул в дом Анцуповых. Пожаловался родителям: «Сашка-то ваш чего удумал — пулять из рогатки по мне затеял, аж с велосипеда я завалился, крыло помял да сам ушибся. Не дело, Яков Тимофеевич, такое вытворять».

Проводил Яков Тимофеевич, отец Сашкин, уполномоченного, а сам за ремень, «воспитанием» сына занялся. Этот случай мальчишка хорошо запомнил, зад долго чувствовал.

На мой вопрос «А чего вы в детстве боялись?» Александр Яковлевич улыбнулся и ответил: «Уколов. Однажды, когда медсестра пришла в школу ставить прививки и зашла в наш класс, я сиганул через окно и убежал». «Вот каков был будущий герой — озорник и уколов боялся», — подумалось мне тогда.

С лета сорок первого Саша стал гнуть спину на совхозных полях и возить на лошадях горючее из Коченева до совхоза. Топливо доставлял на пару с односельчанином и одногодкой Колькой Баклановым — две двухсотлитровые бочки. Они были тяжелые, но парни приноровились с помощью жердей и веревок закатывать их на телеги.

Поутру 22 июня возвратились с грузом в село, а у конторы народ толпится, гудит, словно потревоженный улей. Вот тут Сашка с Колькой и услышали слово «война».

В два дня мужчин призвали на фронт, все работы легли на плечи стариков, женщин и детей. Не сиделось Сашке в селе — рвался воевать, надоедал военкомату. Да где там, и слушать не хотели. Восемнадцати нет, и на полях работники нужны — растить хлеб для фронта. И продолжал трудиться не покладая рук…

В один из октябрьских дней 1942 года Саша на порог, мать рада сыну, а в душе тревога: призывают на фронт. Пока собирал вещи и складывал еду, мать подошла с рубахой и промолвила: «Надевай, сынок, эту холщовую рубаху и никогда не сымай, в нее я вшила нагрудный крестик, в церкви освящен, чтоб Господь тебя хранил. Ступай с Богом», — с волнением дала наказ Агриппина Петровна сыну и на прощание осенила крестным знамением.

Учеба и первые бои

Сначала Александр попал в город Куйбышев, что в Новосибирской области. Здесь прошел шестимесячные курсы младших командиров в учебном полку, получил звание младшего сержанта. Затем в составе группы молодых командиров оказался в омском учебном центре и там два месяца «догрызал» военные науки. А далее — под Тулу, где доукомплектовывались мехбригады 3-й танковой армии.

14 июля 1943 года Александру запомнилось на всю жизнь. Воинские части, поднятые по тревоге, из-под Тулы двинулись маршем на Мценск. Кромешная тьма, дождь, глиняная слякоть, а в ночь с 18 на 19 июля — бой. Сопротивление врага было ожесточенным, немцы никак не хотели сдавать занятые рубежи у города.

Огонь из автоматов, залпы танковых орудий, трескотня пулеметов... Обмен ударами превратил обширную округу в ад: взрывы, огонь и пепел, гул двигателей, лязг гусениц, свист пуль и осколков, крики и стоны людей. От взрывов вздрагивала земля, взлетала комьями и рассыпалась в пыль.

Механизированная бригада лавиной обрушилась на врага, его сопротивление было сломлено, и наши войска двинулись к железной дороге, соединяющей Мценск с Орлом. И снова бой… А за ним следующий, на дороге Орел — Ливны, и не менее ожесточенный — под Мценском. Земля рвалась, стонала и горела от залпов орудий и танковых пушек, разрывов гранат и мин. Неожиданно танк, в котором находился Анцупов, тряхнуло, и он загорелся. Все покинули машину, но продолжали вести стрельбу, укрываясь где придется. Внезапность и натиск сломили противника, и фашисты вынуждены были отступить.

«Какое пекло! Да можно ли такое выдержать? Но выдержали же!» — подумал тогда Анцупов, осматривая себя и глядя на выживших товарищей.

Затем было форсирование Кромы, где танк Александра Яковлевича снова подбили. Боец с ожогами попал в госпиталь.

За время его лечения часть ушла вперед, и Анцупов был зачислен в 69-ю механизированную бригаду. Здесь он вновь встретился с земляком Василием Левиным из Сузуна (одногодки и призывались вместе). Оба были командирами отделений батальона, которым командовал капитан Гарегин Шегиевич Балаян. Освобождали деревню за деревней, шли с боями на запад…

Букринский плацдарм

В середине сентября механизированная бригада в составе 3-й танковой армии шла в сторону Днепра. Батальон Балаяна оказался в авангарде и первым добрался до берега реки. Комбат получил приказ подготовить переправу войскам для форсирования водной преграды. Однако на противоположном берегу были три ряда оборонительных траншей фашистов, а мосты и средства для переправы отсутствовали. Помогли партизаны и местное население — предоставили две лодки и соорудили плоты из подручных средств. Одним из первых вызвался переправиться на другой берег и закрепиться там со своим отделением Александр Анцупов.

Ночь. Батальон переправился на лодках и плотах и обнаружил первую траншею, оставленную врагом. Оказалось, немцы устроили себе банный день и находились в глубине обороны. Комбат связался с руководством и получил приказ: во что бы то ни стало держать занятый плацдарм и обеспечить тем самым устройство понтонных мостов и переправу войск.

Александр Яковлевич вспоминал: «Было затишье, но оно не предвещало добра. Фашисты имели на вооружении много танков и артиллерии, пехотных соединений, была поддержка авиации. Знали мы: бой будет жарким…»

И вот перед рассветом со стороны села Григоровка показались три танка, несколько бронетранс­портеров, мотоциклы и пехота — фрицы возвращались на беспечно оставленные позиции, не подозревая о «гостях».

Врага батальон встретил внезапным шквальным огнем, и ошеломленные немцы с потерями отступили. Но ненадолго. С танками и пушками они набросились на батальон. Наши бойцы все как один стояли насмерть. «Ни шагу назад! Удержать плацдарм любой ценой до подхода частей армии! Несколько раз фашисты шли в атаку на батальон. Гибли наши люди, но стояли на своих позициях твердо. Грохот канонады, все в дыму и копоти, налеты авиации, бомбежки. Несмотря на это, мы заняли высоту Шпиль и держали оборону, защищали подступы к селу Зарубенцы. Откуда брались силы, не знаю. Наверное, каждый из нас их вбирал из земли и от ненависти к врагу…» — вспоминал Александр Яковлевич.

Батальон таял на глазах, но продолжал бой. На одном из участков остались трое: Анцупов с автоматом, наводчик 76-миллиметровой пушки Кузнецов и заряжающий. Во время очередной массированной бомбежки последний погиб. Остались двое, а накал боя не ослабевал. Нервы на пределе, понимали: обречены… Но в этот момент грянули залпы «катюш» — это подошли наши войска и открыли мощный огонь по врагу.

Анцупов и Кузнецов воспрянули духом, присели на лафет орудия, обнялись и разрыдались. От радости, что остались живы и победили…

33 воинам батальона было присвоено звание Героя Советского Союза. И живым, среди них Александру Анцупову, и погибшим — посмертно, в том числе Гарегину Балаяну и Василию Левину.

Вечная слава всем воинам-освободителям, отстоявшим Отчизну! Гордимся и помним!