Подсадная утка

Вот еще одна история из моего детства. Возможно, она будет интересна читателям «Советской Сибири».

В послевоенное время из нашего рабочего поселка некоторые семьи уезжали, но случалось, и приезжали. И вот у нас появились новые соседи — семья из трех человек: двух подростков и их матери. Я скоро узнал, что старшего, которому было лет четырнадцать, звали Лёнькой и что он увлекается охотой. Мы с ним скоро подружились. Местные мальчишки относились к нему с предубеждением и прозвали «вороной», может из-за слухов о том, что он однажды подстрелил в лесу ворону, ощипал, поджарил на костре и съел. Все эти слухи не отражались на моем отношении к Лёньке, и наша дружба только крепла. Тем более что  при определенных условиях и я бы съел поджаренную дичь: время-то было еще голодное.

Однажды весной Лёнька уговорил меня сходить с ним на охоту: возвращались из теплых краев утки. Я отнекивался, говорил, что у меня нет ружья и подходящей обуви, а идти надо было местами по воде. Но Лёнька заявил, что у него два охотничьих ружья и относительно подходящие сапоги. Уговорил. Накануне охоты мы сходили на болото. Сапоги, правда, немного промокали, но во мне уже пробудился охотничий азарт. Это скорее было не болото, а заливной луг, на котором в весеннее время  скапливалась вода. На лугу кое-где рос ольшаник и еще какие-то кусты. Мы с Лёнькой соорудили два небольших шалаша: один для него, другой для меня.

На следующий день, еще затемно, мы двинулись в поход. Лёнька вручил мне берданку. Преодолев водное препятствие, мы укрылись в наших шалашах, расположенных на выступающих из воды кочках. Рассвело. Потянул довольно прохладный ветерок, стало холодновато. Я держал на изготовке свое оружие и немного дрожал, наверно, и от холода, и от азарта. Сквозь просвет в шалаше я видел водное пространство, которое слегка рябило. Уток не было.

В таком ожидании прошел примерно час. Пернатые задерживались. От Лёньки не раздавалось ни звука. И вдруг я увидел стройную уточку, которая грациозно проплывала недалеко от моего шалаша. Я, сильно волнуясь, прицелился и нажал на курок. Около уточки всплеснулась вода, и, когда все стихло, уточка по-прежнему плыла, слегка покачиваясь. Я почти бегом побежал к моей, как мне казалось, добыче, а с другой стороны, что-то крича, бежал Лёнька. И, конечно, выяснилось, что эта уточка была подсадной. Оказалось, что Лёнька слегка вздремнул, а «утка» поплыла в мою сторону. Сильно она не пострадала: две-три дробины попали в нее. Утро уже заканчивалось, а настоящие утки так и не появились. Закусив чем бог послал, мы двинулись домой. Это была моя первая и последняя охота в жизни, я больше никогда так ловко не подстреливал никакую, даже подсадную, утку.