EUR 105.8090 Сбережение людей — вот национальная идея
Анатолий ГАСНИКОВ, пенсионер, в прошлом ведущий конструктор, 92 года, Новосибирск
Мои корни на Урале, в Челябинской области. Когда в первом классе учился, семья лишилась последней коровы. Решили искать счастья в Челябинске. С этого начались все муки, о которых не жалею. Значит, надо было пройти. Жили в бараке без света, воды, туалета. Переболели все, кроме младшего брата и отца. Я два раза болел малярией, тифом. Когда выписали из больницы, меня принесли на спине — ходить не мог.
Из Челябинска поехали в Купино. Посоветовал ехать в Сибирь папин брат, который жил в Новосибирске: «Приезжайте, тут по миру пойдут ребятишки, подают хорошо». Приехали, папа с мамой все лето в бригаде в колхозе, домой не приходили. Я и две сестренки ходили в садик, нас там кормили неплохо. Я проболтался, что в школу раньше ходил, и меня исключили из садика. Школьникам давали в колхозе 400 граммов хлеба каждый день. Больше ничего у нас не было. Мама с папой по два трудодня в день зарабатывали, получили 13 пудов зерна или муки. А у нас семья — семеро. Этого могло хватить на два месяца голодной жизни. Уехали в Боровушку. Папа мотался на заработки, мама дома выкручивалась как могла. Я всю зиму каждый выходной ходил с сумой «Христа ради». Обходил шесть деревень. Подавали не сказать чтобы сильно жирно, но хлеб, картошку — что дадут… Меня собаки даже не кусали.
Жалели ли люди? Помню, в один дом зашел, там женщина стряпала гречневые блины. Намазала один медом, дала мне еще теплый, я его съел. Другой раз в Щукино или Базое в одном доме самовар на столе, меня пригласили за стол. Одна женщина меня потчевала, наливала чай, подкладывала еду, смотрела на меня и говорила: «Пальчики такие, как у моего сыночка были». Она потеряла своего сына.
Мама внушала: «Толя, ищи добро не в селе, а в себе». Мама никогда не спрашивала, где был, куда пошел, почему долго не приходил, чем занимался. Раз, уже взрослому, сказала: «Тебе жить, ты решай». Это основа воспитания. Я думаю, это правильно. Когда детей опекают, люди становятся беспомощные. Однажды, когда жили в Боровушке, а отец работал в Новосибирске и жил у брата, мама ходила к нему пешком зимой. Уходила дней на десять. Стоит у порога, перекрестилась: «Ну, детки, оставайтесь с богом». Соседка говорит: «Да ты что, уходишь и ничего им не наказываешь?» — «А чего наказывать? Наказ — он до порога, а свой — на всю дорогу». И я остался с младшими. Сам им готовил в русской печке, мне лет десять было. Картошка, свекла, морковь уже были — огород весной сажали. И отец зарабатывал. Я уже не ходил с сумой — это было только одну зиму.
Однажды подал рацпредложение на моем заводе, но получил на него отрицательную рецензию — мое изобретение не посчитали важным. А через год главный инженер выскакивает из кабинета, показывает журнал: то, что я тогда предложил, в ФРГ изобрели.
Я слепой. Мне было 79, когда присвоили первую группу инвалидности. Ослеп, у меня появилось больше времени думать. Была передача Познера, он спросил депутата Госдумы: «Будет ли ваша старость обеспеченной?» Тот ответил: «О да, моя пенсия будет 18 тысяч». Моя была 600 рублей в то время. И только один участник передачи сказал: «Господа, если вы хотите, чтобы ваша старость была обеспеченной и счастливой, имейте больше детей». Вот это истина.
Как-то недавно жена заговорила о жизни. О том, как мы прожили жизнь. Я сказал, что мы прожили правильно. Мужчина должен построить дом, родить сына, посадить дерево. Мы с тобой, сказал я жене, построили два дома, родили и воспитали двух сыновей, посадили два дерева, которые плодоносят. У нас есть внуки, три правнука. Мы с тобой прожили нормально, нам не стыдно.
На самом деле национальной идеи никакой нет. Национальная идея то же, что интернациональная. Это главная цель общества, государства, нации. Главная цель и забота — сбережение людей. Когда Медведев был президентом, я написал ему письмо о стратегической безопасности России. В коротком письме, на одну страничку, показал, что главная опасность для России не внешняя, а внутренняя. Что условием безопасности может быть только единство нации, здоровье нации, доверие ко всему социально-политическому полюсу. Здоровье физическое, нравственное, социальное, правовое. Закон один для всех. Получил ответ, не помню какой. И подумал: писал о безопасности России, а на самом деле это национальная идея. Она в нашем обществе грубейшим образом попирается.
Безграмотному человеку легко внушить мысль, которая вредна. Современное общество безграмотно.
Когда человека клюнет, он тогда что-то меняет, а так нет.
Мне все нравится. И жизнь, и люди, и природа. Мне везде и всегда хорошо. Я по многим специальностям работал, и все мне нравились. Смолоду, лет до пятидесяти, каждые три года менял работу. И только потом узнал, что поступал правильно: первый год работаешь — авторитет зарабатываешь, многое познаешь, интересно. Второй — авторитет на тебя работает. А третий — почиваешь на лаврах, становится скучновато, переживать не за что.
Я живу 60 лет в одном браке. Когда будущую жену встретил, понял, что это насовсем. Любовь? Конечно, как жить без любви?
Когда родился второй сын, это было с субботы на воскресенье, я пошел на охоту. Мне везло. Встретил двух зайцев, выстрелил — взял. Вылетела куропашка, одна за весь день, я ее ударил влет и тоже положил в сумку. Дома приготовил куропашку с картошечкой, отнес в роддом. Я считал, это природа нам сделала подарок. Дни, когда родились дети, — самые счастливые мои моменты.
Летом на даче хожу по веревочке — по тысяче километров, в последнее время 500 километров за сезон. Веревочка 25 метров, 40 раз прошел — значит километр. Чтобы нормально существовать, надо двигать ногами. Работа ног помогает работе сердца. И постоянно работать мозгами — голова распоряжается всеми органами. И никаких лекарств уже лет 45 не принимаю. И у врача, как на пенсию пошел, я не был.
АКТУАЛЬНО
