EUR 112.8019 Александр Балуев шесть лет летает в Новосибирск играть злодея
27 января 2010 года знаменитый столичный актер Александр Балуев впервые вышел на сцену театра «Красный факел» в спектакле «Маскарад», история продолжается до сих пор. Почему уже шесть сезонов он прилетает в Новосибирск, играть матерого карточного игрока и жестокого ревнивца Арбенина, чье роковое подозрение в измене стоило жизни его юной супруге – Нине, Александр Балуев рассказал в эксклюзивном интервью «Советской Сибири».
…У двери небольшой, если не сказать крохотной гримерки, где готовится к выходу на сцену Александр Николаевич, памятная табличка, что здесь много лет хозяйкой была народная артистка СССР Анна Яковлевна Покидченко. Как кажется мне в первую минуту, брутальный Балуев занимает ровно половину комнаты. Пропуская меня вперед, он произносит какую-то шутливую ворчалку – вот, мол, летаю, езжу туда-сюда, пора угомониться. Рабочий график артиста – киносъемки, участие в столичных и нестоличных спектаклях – настолько плотный, что он приезжает в Новосибирск на два дня, от и до заполненных работой: ранний утренний прилет, короткая передышка, потом репетиции и спектакли. Поэтому заключительный аккорд нашей короткой беседы (стук в дверь, и голос завтруппой: «Александр Николаевич, через 5 минут – выход!») звучит так:
— Новосибирск как город для вас что-нибудь значит, вы где-то были, что-то видели?
— Нет, не получается у меня…
— Александр Николаевич, вы как бы уже предпослали разговору эпиграф – «летаю-езжу-пора угомониться». Хотя в одном из интервью, назвали себя ленивым, объясняя, что это свойство присуще вам, как коренному москвичу, в отличие от тех, кто приехал завоевывать столицу, делать карьеру. И, тем не менее, вы по нескольку раз в год летаете в «Красный факел», чтобы сыграть «Маскарад» Лермонтова. Что это для вас за история, как она накладывается на реальную жизнь артиста?
— Если говорить не только обо мне, а, вообще: в принципе, на мой взгляд, состояние актерского духа – это всегда некое движение. То есть не принадлежность и не привязанность к какому-то одному месту, одному театру, а возможность, или скорее желание иметь выбор – передвигаться, встречаться с разными актерами, с разными коллективами в разных городах. Я думаю, что это исконно русское состояние артиста, поскольку антрепризные театры существовали в России испокон, потом уже стали создаваться постоянные труппы. В общем, я как-то в это дело уверовал (последние лет двадцать я не принадлежу никаким постоянным театрам) и мои прилеты в Новосибирск, и не только Новосибирск – это и есть моя жизнь, моя профессия. Я играю в стационарных театрах – в Ленкоме, здесь. Но я сам по себе и все равно нахожусь в движении.
— А что значит для вас этот конкретный краснофакельский спектакль?
— Ну, во-первых, не так часто в нашей актерской судьбе случаются такие замечательные пьесы таких авторов. Второе – традиция: мне кажется, у русского театра одна из таких традиций – Лермонтов, «Маскарад». А так как сегодня очень редко берутся за эту пьесу, это тоже для меня интересно и важно. Еще, наверное, эта работа вошла уже в какой-то мой кровоток. Не знаю, хорошо ли это или плохо. Может, будет как-то через год-два меняться. Пока зритель ходит, поиграю. Как только перестанет ходить – все, я прекращу.
(Заметим, на «Маскарад» зритель не просто ходит, а валом валит – лишнего билетика больше чем за месяц не достать. Наверное, оттого, что в этой старинной драме в стихах, режиссер и актеры сумели показать вечное и главное в человеческих отношениях, то, на чем держится или рушится личность).
— «Маскарад» для вас история про любовь или про что-то иное?
— У меня все спектакли про любовь. Я не про любовь не играю вообще ничего. Здесь эта тема звучит впрямую. И, конечно, история про то, что любовь – это не только созидание, порой она и разрушение. То есть, любовь – это очень большое эмоциональное состояние человека, любого.
— Вы признавались когда-то, что вы не ревнивый человек, как тогда вы сочиняете этот образ – Арбенин для вас злодей?
— Нет, он не злодей, он попавшийся на игре, в которую никогда не играл.
— То есть законы карточной игры одно, а интриги, ложь, клевета – другое?
— Ну, конечно, это не его, это чужая игра, хотя он игрок. Он, скорее, жертва некой интриги.
— У вас этот спектакль начинается с паузы. И, вообще, Арбенин много чего проживает в себе, прежде чем совершить непоправимое. Мы, зрители, знакомые также с вашими работами в кино, знаем, что Балуев – мастер паузы и молчит он в кадре и на сцене… как Штирлиц. Причем, молчание это не простое, а золотое – очень наполненное. Здесь есть какой-то отзвук знаменитой мхатовской паузы, мхатовской школы?
— В каком-то смысле, да, конечно: наверное, если бы я учился не в Школе-студии МХАТ, может быть, я стал бы вообще другим языком общаться со зрителями. Вспоминаю такую историю: мой учитель, Евгений Вениаминович Радомысленский, однажды где-то курсе уже на четвертом привел меня в учебный театр посадил одного посреди сцены на стул, зажег фонарь какой-то и говорит: «Сейчас посиди и послушай тишину». Я думаю: «Чего тишину? Как тишину? Машины по улице Горького едут, еще какой-то шум все равно слышен...» Но я посидел-посидел и что-то такое особенное действительно почувствовал. Будто он подсказал мне какой-то новый способ проникновения в тот конкретный и любой другой образ. На самом деле, всё как у Макаревича – «Начало всех начал – молчание». Наверное, в этом что-то есть – когда из тишины, из пауз создается что-то настоящее.
— Александр Николаевич, о прошлом мхатовском поколении, в частности, о ваших учителях – Тарханове, Массальском, Пилявской, часто говорят с восхищением: «Вот старики были...». Что-то в них на самом деле было особенное?
— А у них все было особенное. Я даже не говорю о них как о педагогах, само их присутствие рядом – это и была школа, они просто были, они просто приходили к нам на занятия. И для нас пребывание рядом с ними было чуть-чуть пребыванием в их мире… Это то, что мы, надеюсь, успели хоть немного ухватить, и то, что никак не передать словами...
— Мы, зрители, чувствуем это.
— Ну, что-то, значит, ухватили (смеется). Это, можно сказать, была такая московская театральная интеллигенция. Но интеллигентность – это, мне кажется, все равно очень привязанный ко времени момент и свойство. Сегодня принципы человеческих взаимоотношений поменялись за счет многих, в том числе и социальных, катаклизмов. Нельзя, конечно, все спихивать на время. Вообще, настоящая интеллигенция – это штучно, это всегда было не массовой штамповкой.
— Александр Николаевич, вы у Марка Захарова в Ленкоме играете Дымова в чеховской «Попрыгунье». Рецензии совершенно невероятные: «Балуеву в этом спектакле нет равных». И у меня, провинциального зрителя, появилась мечта: если буду в Москве – сразу пойду туда. Ведь этот немногословный, благородный и готовый к самопожертвованию герой, доктор Дымов, тоже попал в окружение людей, играющих в дурные игры… Что-то такое в вас Захаров разглядел и пригласил, предвидя абсолютное попадание?
— Для меня это было очень неожиданно... Не рассчитывал я на такую встречу с Марком Анатольевичем. В молодости, после Театра Советской Армии я приходил к нему пробоваться, он меня, конечно, не взял. Ну, я был тогда такой героический, на белом коне… Я ему сейчас напоминаю, говорю: «Марк Анатольевич, куда вы тогда смотрели? Сейчас хотите, чтоб я пришел в труппу, но я уже не в состоянии ни в какие труппы входить, а тогда бы я...» – «Как так? Да неужели?».
— Кусайте теперь локти…
— Да нет, не в этом дело. Ведь человеческая жизнь, она не есть какое-то одно состояние. Он был в другом состоянии, и я был другим. Что-то не сходилось, наверное, как это бывает, у главных режиссеров и артистов, которые приходят наниматься на работу со своими показами. Тем не менее, сейчас мы встретились, и я очень этому рад. Это сложный и очень интересный спектакль, обращенный в сегодняшний день. И то отношение, которое через Захарова, его режиссуру я почувствовал к происходящему вокруг меня, мне очень понравилось. Когда мы начали репетировать, я спросил: «Марк Анатольевич, вы мне хоть как-то подскажите, что мне играть-то». (Потому что репетируем, время идет, а мне режиссер еще ничего толком не сказал). Он говорит: «Вы знаете, Александр Николаевич, а вам ничего делать не надо вообще. Вы вообще ничего не играйте». Я ему говорю: «Как это?» – «Ну вот вы просто поверьте мне – вам ничего играть не надо. Вы в такой своей находитесь личностной и актерской поре, что вам играть ничего не надо».
— Две роли, два героя – Арбенин и Дымов, один – не прощает никому и ничего, другой – наоборот, по сути отдает себя на заклание. А вы чего человеку не сможете простить? Какая у вас территория в этом плане, какой барьер?
– Вы знаете, раньше были какие-то ограничения. Сейчас я стараюсь прощать все.
Штрихи к портрету:
Павел ПОЛЯКОВ, актер театра «Красный факел»:
— На сцене Александр Николаевич замечательный партнер – очень чуткий, с прекрасным чувством юмора. Может импровизировать, удивлять. Впрочем, мы периодически друг друга удивляем, и это радует. Вообще, его приезд для нас всегда приятное событие – он и вне сцены очень интересный и очень хороший человек.
Людмила БЕЛОВА, заведующая труппой театра «Красный факел»:
— С ним очень легко и спокойно работать, он добрый и внимательный к каждому. В день спектакля Александр Николаевич обязательно проходит весь текст со мной или с режиссёром – Тимофеем Кулябиным. Он настолько тактичен, что просит не вызывать партнеров, чтобы лишний раз их не беспокоить.
У него нет каких-то особых требований к тому, что должно быть в гримёрке. Единственное, что просит – чтобы во время спектакля за кулисами с обеих сторон была вода, потому что жарко. И всё. Ну, еще кофейку может попросить в антракте.
СПРАВКА
Александр БАЛУЕВ родился 6 декабря 1958 года в Москве, в семье кадрового военного. В 1980 году успешно окончил Школу-студию МХАТ. Сыграл около ста ролей в кино, в том числе в фильмах «Жена керосинщика», «Мусульманин», «Му-му», «Спецназ», «Благословите женщину», «Жуков», «Кандагар», «Жизнь и судьба». Работал в Театре Советской Армии, имени Ермоловой. Сейчас актера можно увидеть на сцене столичного «Ленкома» и новосибирского «Красного факела», в антрепризных постановках. Успешно занимается продюсированием собственных проектов. Дружит с актером Дмитрием Харатьяном и художником Павлом Каплевичем. Увлечения: горные лыжи, хоккей, путешествия.
