EUR 107.4252 У бутылки девять жизней
Песок и вакуум, огонь и вода, жар и холод — чтобы стеклотара получилась качественной, стихии должны как следует потрудиться
Изделия из стекла: чаши, вазы, блюда и так далее — производили еще в Древнем Египте, а сегодня мастерство в работе с этим материалом демонстрируют стекольные заводы. Побывав на таком предприятии, корреспонденты «Советской Сибири» своими глазами увидели процесс стекловарения. Роль гида и консультанта любезно исполнил генеральный директор ОАО «Новосибирский завод «Экран» Павел Бобошик.
Заводской девиз «Одна цель, одна мечта, одна команда» возник не случайно. Нам объяснили, что стекольное производство — работа командная. Если хоть одно звено выпадет из цепочки, на выходе получится не продукция, а «досадное недоразумение» — брак-стеклобой, который придется вернуть в печку.
Стальные артерии, стеклянная кровь
В сумеречном пространстве цеха грохочет, скрежещет, лязгает «умная» техника, «наколдовывая» хороводы бутылок. Новенькая тара выстраивается на движущейся ленте и уплывает вдаль. Бутылки покачиваются, вздрагивают и слегка подпрыгивают на донышках, напоминая толпу в час пик на эскалаторе метрополитена.
— На одной линии мы делаем банки для фруктов, овощей, мармелада и джема, — поясняет Павел Бобошик. — На второй — бутылки для пива, минеральной воды и других напитков. Здесь у нас работает стеклоформирующая машина, которая выдает практически готовый продукт.
Наблюдаем, как из стекловаренной печи по конвейеру льется раскаленная густая смесь. Температура материала — 1 260 градусов. Стальные ножи делят струю на капли. Оранжевые «кометы» ныряют в чугунные формокомплекты, створки схлопываются, и там, внутри, происходит самое главное: с помощью вакуума выдувается нужная форма. Податливый материал приобретает знакомый вид.
Путешествуя по транспортной ленте, бутылки понемногу остывают и даже принимают «холодный душ». Водные процедуры улучшают качество поверхности, делают стеклотару прочной и выносливой, а чтобы донышки укрепились, их еще раз разогревают — обрабатывают живым пламенем.
Каждое действие машин просчитано, запрограммировано и отображено на мониторах. Так как упаковочная линия автоматизирована, рабочих в цехе немного, однако без человеческого участия в стекольном деле не обойтись. Для контроля качества специалисты просматривают бутылки на свет, изымают изделия с дефектами и отправляют в особые контейнеры на переработку. Ни один осколок на заводе зря не пропадает.
Порезы, пожары и прочие вредные «джинны»
Чтобы выяснить, откуда берется стекломатериал, идем сначала на «бутылочное кладбище» — спецплощадку, где хранятся груды опорожненных бутылок с обрывками этикеток. Попадая в печь, белый и коричневый стеклобой должен переплавиться и обрести вторую жизнь.
Павел Бобошик подчеркивает: стеклобой — это не мусор, а ценное дефицитное сырье, гробить которое на свалках совершенно непрактично. К сожалению, система раздельного сбора ТБО в России пока не работает, поэтому поиском стеклотары занимаются предприимчивые добровольцы. В основном — гастарбайтеры и пенсионеры.
— Часто говорят о том, какую угрозу для окружающей среды представляют пластиковые бутылки, однако срок их жизни не превышает двадцати лет, — напоминает гендиректор завода. — Битое стекло может храниться в природе тысячу лет, и это создает очень серьезные, «долгие» проблемы. Во-первых, стекольный мусор — угроза здоровью людей, отдыхающих на природе, во-вторых — источник постоянных неприятностей для животных, которые ранят лапки, в-третьих — причина возникновения пожаров. Солнечный луч, упавший на линзу, часто приводит к возгоранию — беде, которую гораздо проще было бы предотвратить… Жители Новосибирской области выбрасывают в природу 100 тысяч тонн ценного стекла каждый год! Неужели эти деньги не нужны экономике страны? Думаю, пора озаботиться этим вопросом.
Песочная алхимия
Сердце завода — стекловаренная печь, в которой смешиваются и переплавляются ингредиенты, необходимые для получения стекломассы. Той самой, за оформлением которой мы уже наблюдали.
— Песок для белого стекла должен быть очень качественным, с низким количеством железа, — поясняет наш собеседник. — К сожалению, в Сибири такого нет, и мы привозим его из Ульяновска или из Казахстана…
Привозное сырье хранится в двадцатиметровых бункерах, откуда попадает в печку. Шикта — смесь песка, соды и других веществ — плавится при температуре 1 560 градусов. Кстати, чем больше стеклобоя используется при изготовлении стекломассы, тем экономнее расходуются газ и электроэнергия. Соответственно, снижается экологическая нагрузка на окружающую среду. Это — еще одна причина беречь использованную стеклотару, не выбрасывать ее на помойку, но относиться к ней по-хозяйски.
На весах и в разрезе
Контроль качества готовой продукции осуществляется в лаборатории завода. Здесь можно измерить параметры изделия и рассмотреть его в разрезе.
Как происходит распил бутылки, гендиректор «Экрана» демонстрирует собственноручно. Вот стальной диск вгрызается в стекло, и воздух наполняется искристой крошкой, шумом, скрежетом…
Изучая линию разреза, Павел Бобошик напоминает: толщина стенок тары и ее вес контролируются очень строго. В частности, колебание веса бутылки-«стройняшки» не должно превышать двух грамм. Для обеспечения качества это очень важное условие.
Что же касается цены вопроса, производство бутылки обходится в среднем в четыре — восемь рублей, а стоимость банки достигает 25 рублей, причем стеклоизделия продают практически по себестоимости.
— Мощности стекольных заводов, построенных в России за последнее десятилетие, на 40 процентов превышают потребности в стеклотаре, — констатирует Павел Бобошик. — Сегодня наша отрасль работает в сложных экономических условиях. Несколько федеральных пивных заводов свернули производство в Сибири, и спрос на стеклянные бутылки упал. Впрочем, оптимизма мы не теряем и надеемся, что с наступлением весны рынок взбодрится — спрос на тарное стекло возрастет.
СПРАВКА
По оценке экспертов, стоимость тонны стеклотары в России составляет около 12 тысяч рублей. Чтобы производство считалось прибыльным, этот показатель нужно увеличить до 15 тысяч.
АКТУАЛЬНО
