EUR 107.4252 «У прокурора не может быть много друзей»
Новосибирск — огромный город, в котором пересекаются интересы бизнеса, власти, силовых и общественных структур. Естественно, в местах пересечения этих интересов порой не обходится без коррупционной составляющей. Корреспондент «Советской Сибири» встретился с прокурором Новосибирска Владиславом МАНДРЫКО и узнал, как можно полностью искоренить мздоимство и наконец-то отучить горожан давать взятки.
Потерпевшим является общество
— Недавно цивилизованный мир отметил весьма странную дату — День борьбы с коррупцией. Будто бы весь остальной год мы должны закрывать глаза на мздоимство. Владислав Иванович, чем этот день отличается от остальных?
— Конечно, это не такой день, когда в прокуратуре неожиданно вспоминают, что надо, дескать, бороться с коррупцией. Эта дата, установленная ООН, на самом деле существует как памятка. Но не для тех, кто по долгу службы борется с коррупцией, а для тех, ради кого это делается — для людей. Этот день говорит о существовании проблемы, обращает на нее общественное внимание. На мой взгляд, это крайне важно. Ведь можно сажать коррупционеров, ловить за руку взяточников, но явление как таковое будет неискоренимо до тех пор, пока кто-то взятку предлагает. Необходимо формировать у россиян позицию неприятия этого явления, объяснять, насколько пагубным образом оно может обернуться для них же самих. Без этого сама по себе борьба с коррупционерами никогда не будет эффективна.
— То есть в том, что кто-то берет взятку, виноват тот, кто ее дает?
— Никто не отрицает преступную вину получателя взятки. Он в первую очередь является нарушителем закона. Но органы правопорядка могут пресечь единичный случай, наказать за отдельное преступление, а вот справиться с явлением может лишь само общество. К тому же, если задуматься, мотивация примерно одинаковая и у того, кто взятку получает, и у того, кто ее дает. Причем неважно, о какой сумме идет речь, — так называемой бытовой коррупции или о многомиллионных подношениях. Что движет человеком, который деньги берет? Элементарная жажда легкой наживы — получить определенные блага, не прилагая особых усилий, которые потребовались бы для того, чтобы эту же сумму заработать честным путем. А что движет тем, кто взятку предлагает? По сути то же самое — возможность получить какую-то выгоду простым, но незаконным путем. Здесь, как говорится, рука руку моет.
— Видимо, это главная причина того, что подобные преступления раскрываются достаточно редко. Как вообще можно вывести взяточника на чистую воду?
— Действительно, обстоятельство взаимной выгоды обеих сторон делает коррупционные сделки сложнораскрываемыми. Ведь несмотря на то что это чистой воды преступление, оно имеет одну отличительную особенность — отсутствие потерпевшего. Точнее, отсутствие явного потерпевшего. Так или иначе, им в конечном итоге будет общество, государство. В случае стандартного преступления есть жертва — человек, который заинтересован в раскрытии злого умысла. С коррупцией все иначе, это и порождает один из основных способов борьбы с ней. Преступление выходит на чистую воду, как только появляется тот, кто что-то при этом теряет. Необходимо противопоставить интересы получателя и взяткодателя. Скажем, сделать невозможным выполнение условий, за которые даны деньги. Тогда сразу даст о себе знать потерявший, отдавший деньги впустую.
Взятки на дорогах — стереотип прошлого
— Какова здесь роль прокуратуры? Ведь раскрывать преступления все-таки призваны другие структуры?
— Прокуратура как орган надзорный, если говорить о борьбе с коррупцией, занимается тем же самым — исключает возможность выполнения условий для взятки. Но не для того, чтобы конкретное преступление раскрыть, а чтобы предотвратить возможные нарушения в будущем. Через нас проходят все нормативные документы, и прокуратура выявляет их неоднозначность, двойственность инструментов. Проще говоря, мы исключаем ситуации, в которых, скажем, чиновник может принять не только законное решение, но и использовать иные рычаги, по сути устраняем саму возможность взяточничества. Это утрированно, но роль прокуратуры примерно такова. И здесь мы выполняем крайне важную задачу.
Ведь понятно, что простым применением наказания коррупцию как явление не победить. Нужно создавать условия, в которых она просто перестанет существовать. Вот, скажем, есть определенные барьеры, которые вам нужно преодолеть. Приходит человек и говорит: я знаю, кто может помочь за определенную сумму. И вы ведь не пойдете в полицию, чтобы указать на факт коррупции, потому что тогда лишитесь возможности решить свои проблемы. Вы идете и платите этому нечистому на руку товарищу, который использует свое положение «благодаря» несовершенству законодательства. Нужно создавать условия, в которых государство сможет вам помочь, а вот тот товарищ это сделать будет не в состоянии. Тогда пропадает весь смысл коррупционной схемы.
— Получается, нужно, с одной стороны, устранить несовершенство законодательства, а с другой, донести до человека мысль, что взятка — это не выход?
— Да, просветительская работа тоже важна. В обществе вопрос борьбы с коррупцией вообще воспринимается упрощенно: мол, я против этого явления, но если возникнет необходимость, взятку предложу. И предлагают. Взять хотя бы бытовую коррупцию. К примеру, взятки на дорогах. Ведь кто предлагает деньги? Нарушитель правил дорожного движения, тот, кто хочет избежать наказания в виде лишения прав. Если это у него получится, завтра он снова выедет на дорогу, чувствуя свою безнаказанность, и это может закончиться трагедией. Но, согласитесь, ситуация очевидно исправляется. Ведь раньше давали взятки даже за мелкое нарушение ПДД — просто потому, что было лень стоять в очереди, заполнять квитанции. Теперь же можно оплатить штраф через Интернет, не выходя из дома, или в терминалах, которые установлены повсюду. На законодательном уровне также процесс максимально упрощен и регламентирован — в итоге очереди исчезли. И отношение меняется: нарушителю уже проще заплатить штраф по закону, чем предлагать деньги человеку в форме — еще, чего доброго, и за это привлекут. Все это понимают, и в дорожной полиции новое поколение уже воспитывается на этих принципах. Оно просто не приучено к «левым» деньгам. И дело не в повышении их зарплат, а в цивилизованном методе решения проблемы. Взятка на дороге — уже по большей части стереотип прошлого. К этому необходимо стремиться во всех сферах нашей жизни.
— Если говорить о Новосибирске, как вы оцениваете уровень коррупции?
— Коррупция — это латентный вид преступности, поэтому объективной статистики быть не может. Но в любом случае Новосибирск — крупнейшее муниципальное образование в России, а значит, здесь велико движение денег, связанных со строительством, ремонтными работами, самыми различными отраслями городского хозяйства и экономики в целом. Понятно, что в населенных пунктах поменьше, где все друг друга знают, и возможности для развития коррупции совсем не те. У нас возможный уровень коррупции потенциально более высок. Но в целом это беда не отдельно взятых городов, а явление общегосударственное, поэтому сказать, что Новосибирск более коррумпирован, чем, скажем, Омск или Екатеринбург, нельзя. Риски одинаково высоки. К тому же коррупция — это ведь проблема не только властных структур. Недавний случай из практики: человек заплатил врачу 60 тысяч рублей, чтобы тот выписал справку о помещении родственника в психиатрическую лечебницу. Все это было сделано, чтобы завладеть недвижимостью. Иной раз даже сложно представить, на что способны люди по отношению к своим близким. Коррупция, почти по Булгакову, начинается не в чиновничьих кабинетах, а в головах.
Порядочность за деньги не продается
— Кстати, насчет общегосударственного масштаба. Запад постоянно ставит нам в укор высокий уровень коррупции, сравнивая Россию в том числе со странами Африки. Действительно ли у нас так все плохо?
— Россия совсем недавно, по меркам историческим, встала на путь рыночной экономики. Те, кто изучал экономическую теорию Маркса, наверное, помнят, что первый этап на этом пути — всегда накопление первоначального капитала. И тут, конечно, зачастую работают теневые схемы. Потом уже, когда страна встает на ноги, а капитал распределен, власть начинает заботить уровень коррупции. Мы сейчас активно входим в эту фазу, и если сравнивать с 90-ми годами, сами понимаете, небо и земля. И все же времени прошло не так много — экономические традиции нового уклада только начинают формироваться.
Если посмотреть на те же Штаты в начале их пути, то коррупции там было ничуть не меньше, чем у нас. Но сейчас у них на борьбу с этим явлением тратятся огромные средства. Там функции прокуратуры отличаются от наших, вплоть до того, что они ведут оперативную работу, расследования — у нас такой функции нет. В Штатах соответствующие органы могут позволить себе откупить здание, основать крупную фирму, несколько лет заниматься ее раскруткой, а уже затем выявлять факты коррупции, используя подставную компанию. И выходят благодаря таким методам на самые высокие уровни, на людей, обладающих реальной властью. И тех, кто берет, там тоже немало. Но по общему уровню коррупции Россия, к сожалению, действительно обгоняет развитые страны. Необходимо еще определенное время, чтобы совершенствовать законодательство, чтобы сформировать у россиян определенный склад мышления, осуждающий коррупцию.
— А вам, извините, взятки предлагали? Вы ведь только территориальным прокурором работаете больше двадцати лет. Наверное, были «ходоки»?
— Помню, как в первые недели работы после назначения приходили несколько посредников. Что бы ни просили, я по возможности делал ровно обратное. Вскоре посредники поняли, что со мной лучше не связываться. Но вообще моя должность, конечно, накладывает отпечаток и на личную жизнь. В свое время были звонки, просьбы друзей. Порой бывало сложно отказать товарищу в мелочи. Приходилось просто отказываться от общения с теми, кто этого не понимал. У прокурора не должно быть много друзей. Кто-нибудь да обязательно захочет воспользоваться связями. Сейчас у меня уже сформировался круг общения из тех, кто никогда и не подумает добиваться чего-то таким способом, просить меня о чем-то. Все-таки честных людей у нас, слава богу, хватает. Работа в прокуратуре — это огромная ответственность. Нельзя даже дать повод, чтобы на тебя косо посмотрели. С молодыми сотрудниками, которые приходят к нам, я часто провожу личные беседы. Не инструктаж, а искренние беседы, что называется, по душам. Стараюсь объяснить, к чему обязывает эта профессия. Нужно уметь уважать себя, свое дело, на каком бы посту ты ни находился. Порядочность за деньги не продается.
— Владислав Иванович, за годы работы в прокуратуре вы много повидали. Сейчас вас еще что-нибудь удивляет?
— Меня до сих пор поражает высокая готовность наших людей дать взятку. Этим, кстати, активно пользуются телефонные мошенники. Зачастую преступники представляются сотрудниками полиции, следователями и требуют денег за освобождение близких от уголовной ответственности. Удивляет внутренняя убежденность людей, что взятку нужно дать.
— Чем оправдываются взяточники? Ведь вряд ли бедственным положением.
— Крайне редко эта категория лиц вообще признает вину. Зачастую, даже пойманные с поличным, они говорят, что деньги подбросили, это провокация и тому подобное. Мне не встречались взяточники, которые пошли на преступление по причине тяжелых жизненных обстоятельств. В основе всего, увы, лежит обыкновенная корысть.
ФАКТ
В этом году в Новосибирске было выявлено более 280 коррупционных преступлений. Это вдвое меньше, чем год назад. Факты взяточничества снизились со 159 до 68
АКТУАЛЬНО
