EUR 107.4252 «Мы не синие чулки...»
Как семейные обязанности помогают женщинам-физикам совершать научные открытия, и при каких условиях женское любопытство и трудолюбие приводят к научному успеху
Почему бы дамам не заняться наукой? Работа, по мнению большинства, не пыльная — сиди себе в тиши кабинета и совершай открытия… Но, как оказалось, реальность выглядит несколько иначе. О судьбе женщин в точных науках поведали три из них, обладающие высшей — докторской — ученой степенью по физике.
— Наши женщины работают в трудных условиях, — честно признался Александр Латышев, член-корреспондент Российской академии наук и директор Института физики полупроводников СО РАН. — К примеру, при очень низких температурах — ниже температуры кипения гелия. Есть сотрудницы, которые работают с киловольтными напряжениями, очень агрессивными химическими веществами, чрезвычайно малыми — в один нанослой — толщинами…
Всего же таких женщин в стенах Института физики полупроводников имени Ржанова 29 из 241 научного сотрудника этого научного учреждения. Что касается общероссийской статистики, то в стране, по данным переписи 2010 года, женщины составляют 44 процента от общего количества кандидатов наук и 33 процента от общего количества докторов наук.
Семья как ускоритель
— Чтобы вовремя забрать детей из школы и садика, работать надо было быстро и энергично. Наверное, эта энергия и помогла получить звания, которых мы достигли, — смеется Ирина Антонова.
Сложнее рассказать об области ее профессиональных успехов. Ирина Антонова, доктор физико-математических наук, ведущий сотрудник лаборатории физики и технологии трехмерных наноструктур ИФП, занимается исследованиями графена: относительно нового — впервые он был получен в 2004 году — двухмерного материала.
— Это скорее искусство — собрать такую структурку, — говорит она. — Собрали, наладили, показали, что это может работать, теперь осталось перевести в разряд технологий.
Научное сообщество пророчит графену будущее основы наноэлектроники и возможной замены кремния в микрочипах, так как он весьма прочен, обладает огромной тепло- и электропроводностью.
— Также среди моих вопросов — материаловедение на стыке физики и химии. Мне интересен поиск еще не изученных электрических свойств кремния и многослойных гетероструктур. Занимаюсь исследованием тайны «квантовых ям», — так прозвучала попытка Ирины Вениаминовны объяснить журналистам все области своих научных интересов.
Про невидимые лучи и солдат на мосту
— Я бы поблагодарила свою семью за те понимание и терпение, которые они проявили, пока меня не было дома, — подхватывает Наталья Рубцова. Пока Натальи Николаевны «не было дома», она занималась тем, что назвала «лучом, который режет все живое», сославшись на классический фантастический роман «Гиперболоид инженера Гарина». То есть лазерами.
— Все лазеры, которые есть у нас, мы сделали своими руками — рассказывает она. — Есть и инфракрасные, и видимого диапазона, и ультрафиолетового… Хотя сейчас мы уже можем покупать их за рубежом. Правда, в основном в Белоруссии, поскольку у них более низкие цены…
Наталья Рубцова, доктор физико-математических наук, заведующая лабораторией лазерной спектроскопии и лазерных технологий, специалист в области нелинейной спектроскопии газов. Лазеры ей интересны для фундаментальных исследований, которые проводятся для изучения когерентных условий.
— Что такое когерентность, можно легко пояснить на простом примере: все знают, что если есть мост и есть толпа солдат, то переходить мост им нужно не в ногу. Если они будут топать в фазе, то мост имеет шанс разрушиться… Впрочем, это не совсем когерентность, а скорее, параметрический резонанс… — немного задумывается Наталья Николаевна, но затем вполне уверено завершает объяснения для нас, «чайников».— Словом, когерентность — это сфазированность.
Одно из мирных применений лазера в фундаментальной науке — это исследование одного из частных проявлений когерентности — фотонного, или светового, эха. Оно обладает «любопытными свойствами», которые и изучает лаборатория Рубцовой. А еще она пытается понять природу «квантовых ям и квантовых точек».
Ольга Наумова, исполняющая обязанности заведующей лабораторией технологии кремниевой микроэлектроники, специалист в области традиционных полупроводниковых технологий, заметила, что, пока у нее нет своей семьи, она ценит родительскую поддержку и считает, что ей повезло, что рядом работают замечательные мужчины.
Задача же ее «бурной деятельности — создать прибор в формате сотового телефона или флешки», который будет домашней медицинской микролабораторией. Сейчас медики, с которыми сотрудничает Институт физики полупроводников, тестируют этот новый тип приборов на основе биосенсоров. Они позволяют в сотни раз эффективнее определять заболевания: пока на примере гепатита В, рака печени и легких. Цель — запустить новые приборы в промышленное производство.
Результат... карьера... Наука!
— Раньше на работу преимущественно брали только мужчин… — начала было задавать вопрос одна из моих коллег-журналистов, но не закончила.
— Что значит «раньше»? — по-женски бурно отреагировала Ирина Антонова. — Да это и не только в науке, это везде… Моя дочь-программист, пока искала работу, убедилась, что предпочтут взять любого мальчика, лишь бы не ее.
Что же касается карьеры в науке, то, как выяснилось, «сделать карьеру» не означает «получить хорошие научные результаты».
— Не люблю опеделения «делать карьеру». Интересно заниматься наукой: считаю, что это одна из самых творческих работ. А делать карьеру… Для женщины это менее актуально — есть семья, здесь несколько другие заботы… Получится — замечательно. А нет… Гораздо интереснее получить хорошие научные результаты, — считает Ирина Антонова.
Дам не смутил вопрос об возможных отличиях женской научной логики от мужской.
— Если не говорить о каких-то крайних случаях, то разницы, наверное, нет… Потому что и там, и там надо работать, работать и еще раз работать, — уверена Антонова. — Вы обязательно достигните результата, если у вас есть трудолюбие и определенное чутье или интуиция. Но работать — это первое, что нужно.
МНЕНИЯ
ИРИНА АНТОНОВА, ведущий сотрудник лаборатории физики и технологии трехмерных наноструктур:
— У нас жизнь-то какая раньше была, когда дети были маленькие... Сын есть, а обуви на него в магазине нет. Вот берешь и шьешь на него обувь. А что делать-то?
НАТАЛЬЯ РУБЦОВА, заведующая лабораторией лазерной спектроскопии и лазерных технологий:
— Женщины-физики совсем не синие чулки. Каждая в той или иной форме отдает дань цветам. И я тоже, но уже, к сожалению, в основном кактусам, потому что они требуют меньше времени для ухода.
ОЛЬГА НАУМОВА, исполняющая обязанности заведующей лабораторией технологии кремниевой микроэлектроники:
— Мои увлечения — это музыка, фортепьяно. Любимые композиторы — Бетховен и Шопен.
КСТАТИ
По данным исследований социологов, российская женщина-ученый на рубеже XX и XXI веков — это человек среднего, часто предпенсионного или пенсионного возраста, работающая в окружении себе подобных, руководимых мужчиной-ровесником или младшим по возрасту. Она происходит из семьи служащих или ученых, чаще замужем, имеет одного, реже двух детей.
Она прекрасно училась в вузе, окончила его с красным дипломом или, по крайней мере, без троек, хотя не всегда выбирала вуз и будущую специальность самостоятельно и продуманно, как это делали мужчины. После окончания вуза стремилась получить дополнительное образование, чаще оканчивала аспирантуру. Сроки защиты кандидатской диссертации, как правило, связаны со временем появления первого ребенка. Докторами наук становятся немногие. На подготовку докторской диссертации обычно уходит от 10 до 20 и более лет.
ЦИФРА
По данным Всероссийской переписи населения 2010 года, в российской науке 41 тысяча женщин — докторов наук
АКТУАЛЬНО
