EUR 109.0126 Храм Раисы Рейхердт. В душе и наяву
Музыка, песня и вера объединили Сибирь и Европу
Состоялась закладка камня в основание нового храма, который будет построен на территории поселка Мичуринский Искитимского района в честь иконы Самарской Божией Матери. Новосибирский педагог-хормейстер Раиса Рейхердт ждала этого момента всю жизнь, ведь история иконы тесно переплелась с историей ее семьи.
— Когда мой отец уходил на фронт, родители благословили его этим образом, — рассказывает Раиса Рейхердт. — Однажды он пережил страшную бомбежку. Под бомбами тогда погибли сто двадцать человек, отец единственный выжил и дошел до Берлина. Двадцать лет назад, уже перед смертью, он благословил этой иконой меня, и вот мне довелось повторить отцовский путь: теми же самыми дорогами, где он проходил с оружием в руках, я прошла с музыкой. От Украины, где я родилась и выросла, до Германии.
Папина дочка по имени Ра
Раиса Фёдоровна бережно держит в руках старинную копию иконы Самарской Божией Матери. Когда и при каких обстоятельствах появилась она у отца Раисы — Фёдора Прокопьевича Бурды? Сказать трудно. Скромный дом в Димитрове на Украине, где жила семья, повидал на своем веку множество посетителей. В том числе священников, которым в годы репрессий приходилось очень нелегко.
— Мне было лет шесть, — вспоминает Раиса Фёдоровна. — Однажды вечером мы с девочками заметили, что у нашей калитки притормозила шикарная «Победа». Смотрим — а в машине что-то черное... Сидит... Не знаю, как объяснить это странное чувство... Открывается дверь летней кухни и появляется отец. Он идет очень быстро, хотя всегда ходил медленно (у него были ранены ноги, он прихрамывал). Увидел нас да как закричит: «Ну-ка быстро все отсюда! Чтобы я никого здесь не видел!» Мы были воспитаны в православной семье, с одного взгляда понимали друг друга, и, можно сказать, папин крик я услышала впервые. Из машины вышел священник, папа взял его за руку и быстро-быстро увел в кухню, а «Победа» исчезла... Утром я спросила маму: «Где тот батюшка, который к нам приезжал?» И услышала: на заре, когда мы крепко спали, его увезли. «Если бы ты знала, Ра (отец всегда меня так называл — Ра), какой это был человек!» Теперь я понимаю, что по тем временам папа совершил подвиг благочестия: рискуя жизнью, рискуя нами, спас священника. Приютил человека, которого преследовали, и по цепочке переправил дальше — в Таганрог. Название города — единственное, что мне удалось запомнить...
Сегодня Раиса Рейхердт готовит документальный фильм об отце — киноповесть по собственному сценарию.
Но в школьные годы пионерке и комсомолке Рае трудно было примириться с тем, что ее семья не похожа на другие. Однажды девочку чуть не исключили из школы за то, что в доме находились иконы.
— Наверное, Бог все-таки хранил меня. Так же, как моего отца на полях Великой Отечественной, — размышляет Раиса Фёдоровна. — На протяжении всей жизни я была папиной дочкой. Само рождение мое стало своеобразным подарком для папы — я появилась на свет утром 9 мая 1955 года, в День Победы. Может, поэтому отец так доверял мне, столько всего рассказывал?
Незадолго до смерти Фёдор Прокопьевич благословил дочь образом Самарской Божией Матери и завещал хранить веру — «самое дорогое, что есть в жизни».
Песенным веселым языком
В наследство от папы Раиса Фёдоровна получила не только иконы, книги, но и любовь к музыке. Не владея нотной грамотой, Фёдор Прокопьевич играл практически на всех инструментах. Когда Раису, окончившую музыкальную школу с отличием, не приняли в музучилище Артёмовска, неунывающая выпускница пришла к фантастическому решению: очертя голову отправиться за мечтой в далекую Сибирь.
Северный город принял девушку тепло и гостеприимно, поэтому после окончания Новосибирского музыкального училища Раиса осталась в Сибири. Трудилась в Баганском и Искитимском районах, обучала музыке детей и взрослых, сочиняла песни. Под ее руководством хоровые и вокальные коллективы становились лауреатами престижных конкурсов и фестивалей.
В 1986 году Раиса Фёдоровна, директор дома культуры поселка Агролес, приняла под свое руководство женский хор «Рябинушка». Перспективы у этого творческого коллектива были неплохие, однако на тот момент агролесовские певуньи не могли похвастаться особыми успехами. Выбрав для себя академическое направление, «Рябинушки» трудились по пять-шесть часов в день, до седьмого пота, вкладывали душу, и уже через пять лет хор получил звание народного.
— Где мы только не выступали! — вспоминает Раиса Фёдоровна. — Объездили всю Сибирь. Пели и в больничных палатах, и под открытым небом. В Новокузнецке, например, давали концерты перед трактористами прямо в поле, под проливным дождем. Представляете, каково это? В костюмах и с аккордеоном!
Что сибиряку «Рябинушка», то и немцу праздник
В 90-е годы Раиса Фёдоровна (в замужестве Рейхердт) уехала в Германию — в город Саарлуис, увозя с собой в чемодане большой архив песен.
С первых же дней заграничной жизни стало ясно, что общаться с людьми ей придется с помощью музыки: как только фрау Рейхердт садилась за рояль или выходила к публике с аккордеоном, становилось совершенно неважно, что по-немецки она не знает ни слова. Когда Раису Фёдоровну спросили, чем она хочет заниматься в Германии, ответила: «Буду создавать здесь русский хор!»
Сегодня «Рябинушка» номер два, рожденная за пределами России, концертирует в Германии, Италии, Франции, и повсюду выступления артистов сопровождает возглас: «Русские — браво!» На гастрольных дорогах попадаются и совершенно особые места: города, где воевал Фёдор Бурда и его боевые товарищи, освобождавшие Европу от фашизма. Вспоминая об отце, Раиса Рейхердт мечтает объединить два народа и два города: Новосибирск — центр Сибири и Саарлуис — центр Европы. Наверное, трудно найти более мирную, благодатную почву для единения, чем песня и музыка.
Первого марта 2014 года немецкому хору «Рябинушка» исполнится десять лет. Чтобы отпраздновать это событие, сибирская «Рябинушка» мечтает полететь к немецкой. Если это удастся, все вместе они выступят в Европе на юбилейном концерте. Большая часть выручки пойдет на строительство храма, о закладке которого мы упоминали в начале статьи. Храма, которому все-таки — быть.
Надежда и голуби
Икона Самарской Божией Матери, которую хранит Раиса Рейхердт, — хромолитография, покрытая золотом и серебром. Если вооружиться лупой, можно прочесть, что она исполнена сто лет назад: 19 июня 1913 года. Минувшим летом, накануне «дня рождения» иконы и во время очередного возвращения Раисы Рейхердт в Сибирь, вопрос о строительстве храма был поднят вновь. Земельные нюансы требовали времени, однако Раиса Фёдоровна не сомневалась: в нужный момент решение придет. Поэтому в любом, даже самом неброском будничном событии видела ободряющий духовный смысл.
— Как-то раз к нам в огород прилетел неожиданный гость — голубь, — вспоминает Раиса Фёдоровна. — Белый, как снег, с совершенно необыкновенными голубыми глазами. Мы принесли ему воды, пшена, однако есть и пить он стал лишь на вторые сутки. Внучата дали ему прозвище — Хрусталик, и мы задумались: что будем делать с питомцем дальше? Ведь впереди зима. Впрочем, до зимы голубь у нас не остался. «Бабушка, смотри!» — закричали дети, когда три дня спустя мы работали в огороде. Смотрю: взлетел наш Хрусталик, крылья расправил, прочертил в воздухе крест и исчез. Не знаю почему, но в глазах у меня стояли слезы. На душе было так светло, так ясно... А спустя три дня — звонок из Мичуринского сельсовета: «Раиса Фёдоровна, радостная новость. Мы с вами сейчас поедем на святое место!» Приехали. Поднялись в гору. Осмотрелись. Место и впрямь — высокое, чистое. Очень много нескошенной травы. Оказалось, нам выделили здесь полтора гектара земли под строительство храма!.. Но и это еще не все: через три дня — новая радость. В Сибирь приезжает патриарх Кирилл, и «Рябинушка» дает концерт в его честь. В украинских костюмах, с музыкой, песнями встретили мы патриарха. После концерта нам вручили белых голубей, и мы выпустили их в небо! Я глядела им вслед, вспоминала папу, и было такое чувство, будто сама его душа прилетала с благословением...
ИЗ ИСТОРИИ
Самарская, или Новокайдакская, икона Богородицы, по преданию, была обретена казаками-запорожцами на Востоке в 1736 году и принесена сначала в Сечь, а затем — в Новые Кайдаки. Кем и когда написан образ, неизвестно. В XIX веке икона, почитаемая как чудотворная, хранилась в Пустынно-Николаевском монастыре у реки Самары. В постреволюционное лихолетье была утеряна.
