В романе, как в жизни, должно быть всё

И вот «Лихие гости». О новом романе, и не только о нем, мы беседуем с автором.

Хвали, кулик, своё болото?
— Михаил Николаевич, хочу начать нашу беседу с цитат из рецензии на один из ваших романов. Итак, первая: «В своих романах последних лет Михаил Щукин опознается как подлинный ревнитель сибирской старины». И вторая: «Несомненно, что это роман сибирский. Ибо только в Сибири можно так широко и глубоко развернуть панораму событий и круг участвующих в них людей, испытать их на глубину и подлинность чувств, влюбить в них читателя, взволновать его неповторимой природой». Не напоминают ли вам эти цитаты всем хорошо известное выражение про кулика и про болото?

— Сами цитаты, поскольку они относятся к моей скромной персоне, я оценивать не берусь, а вот что касается «про кулика и про болото»… В последнее время порою нам пытаются внушить одну лишь простую, как топорище, мысль, одно лишь убеждение, что российская история — это сплошная и беспросветно-черная дыра. И порядки у нас всегда были дурацкие, и правители — сплошь кровопийцы, и народ — забитый, с рабской психологией... Если свести все перечисленное воедино и задуматься, вывод возникает вполне очевидный — в нас пытаются вбить комплекс неполноценности, чтобы мы ощущали себя некими изгоями, ползающими на обочине столбовой дороги, по которой двигаются цивилизованные народы. И какая уж тут гордость за своих предков и за свою землю?! Стоит лишь заикнуться об этом, а тебе и про кулика, и про болото, и про квасной патриотизм, и про то, что Россия — родина слонов... Список таких уничижительных ярлыков и ярлычков поистине бесконечен. Я же убежден в том, что на сегодняшний день нет важнее задачи, как возвращение народу чувства собственного достоинства. Без этого все экономические и прочие начинания просто-напросто обречены на провал. Осознание исторического достоинства и обретение исторической памяти — это краеугольный камень дальнейшего развития страны.

Они пишут историю
— Ваши романы густо населены: купцы, крестьяне, ямщики, служилые люди, военные, каторжники... Иногда складывается впечатление, что автор ставит перед собой целью показать все социальные слои того или иного времени. Для вас это принципиально важно?

— Конечно. Народ — главная движущая сила истории. Мысль давняя, не новая, но очень верная. Все великие цари, полководцы, вожди и политические деятели не могли бы вершить свои деяния, не будь народа, так называемых простых людей. Именно они несут на себе основную тяжесть всех трудов и войн. Если же говорить применительно к истории освоения Сибири, то в ней самыми яркими фигурами остались представители именно простого народа, служивого сословия. Посудите сами. Ямщик Черепанов пишет сибирскую летопись, казак Ерофей Хабаров осваивает огромные пространства, служилый человек, чиновник средней руки Семен Ремезов строит Тобольский кремль и создает «Чертежную книгу Сибири»... Впрочем, этот замечательный список великих деяний лучших сынов Сибири можно продолжать очень долго и, уверяю вас, газетной страницы не хватит.

От киллера до… мордодела
— Еще одна особенность ваших романов, в том числе и нового «Лихие гости», это язык — звучный, образный русский язык, от которого мы все, чего уж греха таить, постепенно отучаемся. Вы не боитесь, что для молодых читателей он может показаться тяжеловатым?

— Вот те раз! А я-то, наивный, всегда переживаю, чтобы язык моей прозы не оказался легковатым! Что же, вы мне предлагаете писать в стиле интернет-языка, от которого волосы встают на голове дыбом?!.. А если серьезно: язык — основа всей культуры, основа и спасение нации. И когда уродуется язык, уродуются и эти самые основы. Взять хотя бы заимствования иностранных слов. Вот одно из них — киллер. Эмоционально не окрашенное, стоит оно в ряду бесконечных «дилеров», «менеджеров» и прочей мелкой шелухи рыночной экономики, обозначая профессиональную принадлежность. Кто как может, так и зарабатывает на жизнь, один колготками торгует, а другой — киллер. Теперь давайте это слово переведем на русский язык. И что получим? Убийца, душегуб! Чувствуете разницу? Стираются не только понятия языковые, стираются понятия морали и нравственности. Или еще один пример. По сто раз на дню слышим мы слово «коррупция» и о том, как с ней безуспешно борются. Давайте и это слово переведем на русский язык. Звучит совсем по-иному — взяточничество, казнокрадство, а еще — мздоимство и лихоимство. Мне кажется, что позорные явления просто необходимо называть своими именами, тогда, может быть, и яснее станет, как с ними успешно бороться. Один из моих знакомых, например, слово «имиджмейкер» перевел так — мордодел.

— «Лихие гости» — четвертый роман из вашей личной «сибириады». И его, как и предыдущие, невозможно точно определить по жанру...

— Дальше можете не продолжать. Вопрос ясен. К какому «ведомству» должны быть отнесены романы — детектив, историческое повествование, приключения, любовный роман? Этим вопросом и критики задаются. Ответить на него очень легко, также задав вопрос: а к какому «ведомству» вы отнесете саму жизнь, в которой есть все? Жанровое определение для меня абсолютно ничего не значит, я создаю свой мир, и мне прежде всего важно, чтобы в этом мире кипела настоящая, реальная жизнь, пусть и давно минувшая. Поэтому и в романе «Лихие гости» есть и приключения, и любовь, и наш старый сибирский быт, и верность долгу, и предательство, и, конечно, наша сибирская, прекрасная земля. Впрочем, насколько этот замес удался, об этом пусть судят читатели.