От эмбриона к человеку: международная конференция в Сибири

— Ирина Валентиновна, зачем вы уже, в третий раз собираете профессиональное медицинское сообщество в Сибири?
— В медицину, во все её области, приходят современные технологии. Если говорить о репродукции человека, то теперь мы можем обойти любое препятствие для преодоления бесплодия. Даже по анализу одной клетки эмбриона можно понять, является ли он носителем какого-то заболевания, к которому предрасположена эта семья (например, сахарного диабета), и прервать цепочку тяжёлой наследственности.

Но в Новосибирске мы столкнулись с тем, что отсутствие информации у врачей, которые принимают женщин в поликлиниках, консультациях, приводит к полному незнанию современных алгоритмов ведения такой патологии, как бесплодие, а все значимые конференции по этой теме проходят либо в столичных городах, либо за границей. Мы поняли, что нужно менять ситуацию, и решили провести здесь, в Сибири, хорошую, информационно насыщенную конференцию международного уровня. Первая прошла в 2008 году. Мы взяли за основу опыт проведения именно европейских конференций, поскольку сами в течение 15 лет постоянно на них бываем. Нам нравилось, как там устраивают параллельные секции, где врач может выбрать, что ему более интересно. Причем можно послушать одного лектора, перейти в другой зал — послушать другого. Это очень правильная демократичная манера общения, когда ты можешь поговорить с профессором за чашечкой кофе, задать ему вопрос напрямую и тут же получить ответ, подискутировать, завязать контакты.

— Какие задачи вы перед собой ставите, проводя такие конференции?
— Одна из задач заключается в том, чтобы предоставить врачу адекватную, интересную и актуальную информацию по его направлению. Доктор должен постоянно учиться.

Во-вторых, к нам в отделение ЭКО часто приходят женщины уже климактерического периода. Они, конечно, не сидели сложа руки, всю свою репродуктивную жизнь наблюдались и лечились. Но к нам приходят только в 40—47 лет, полагая, что предыдущие 20 лет врачи делали всё от них зависящее. И здесь есть серьёзная проблема, поскольку по современным стандартам ВОЗ такая тактика не выдерживает никакой критики.

— Вы имеете в виду, что женщины приходят на ЭКО слишком поздно?

— Репродукция — это особое направление в медицине, которое не терпит временных задержек. Женщина должна рожать ребёнка, пусть даже с помощью ЭКО, в своём репродуктивном возрасте. Потому что в 38 лет у любой, даже самой здоровой, женщины начинается истощение яичников, и получение беременности — и при половой жизни, и с помощью вспомогательных репродуктивных технологий — практически исключено. Но ведь у нас отсутствуют стандарты лечения и ведения таких больных.

— А такие стандарты вообще где-то есть?

— Во всех европейских странах! Там принято, что женщина должна забеременеть в течение года, наблюдаясь в женской консультации, и если этот год прошел, а беременности нет, то каким бы талантливым, амбициозным и грамотным доктор ни был, он отправляет её в отделение ЭКО. Если за год исчерпаны возможности — медикаментозные, хирургические, психотерапевтические, а женщина так и не забеременела, то она идёт на ЭКО. У нас подобные стандарты — чистая формальность. Они так выглядят, что никто не в состоянии их выполнить. И поэтому мы получаем женщину, которая приходит к нам в 47 лет, искренне считая, что 20 лет её вели правильно, но по каким-то причинам она не забеременела, и сейчас она пришла на ЭКО. А сейчас уже поздно.

Можно говорить, что отчасти эти моменты — отсутствие знаний у врачей, отсутствие стандартов по ведению пациентов, огромное количество возрастных женщин — и сподвигли нас на проведение этих конференций.

— В программе конференции есть такое популярное направление, как workshop. Чему будут учить слушателей?

— Это семинары для небольших групп, на которых мы учим чему-то конкретному. Один из них будет посвящён защите молочной железы. В репродукции много дискуссионных вопросов, к ним относится и повышение онкологических рисков у женщины, которая вынашивает ребенка. Мы стараемся не уходить от этих вопросов, не отмахиваться от них, а наоборот — разбираться в каждом. Если такие риски существуют, то нужно их предотвращать. В 2010 году у нас была секция, посвященная репродуктивной функции у онкологических больных. Раньше женщине, которая перенесла такое заболевание, запрещали даже думать о своём будущем ребёнке.

— Почему?

— Дело в том, что во время беременности включается механизм, который отключает иммунитет женщины. Эволюция так придумала: ребёнок воспринимается как инородное тело, и чтобы его женщина не отторгла, не выкинула, у нее на девять месяцев отключается иммунитет. В это время человек становится уязвимым и онкологические клетки снова могут начать размножаться. Если раньше женщинам после онкологии запрещали даже думать о беременности, но они всё равно рожали — тайком, то теперь эти вопросы пересматриваются.

— А чего ещё вы ждете от конференции?

— Почему-то у нас в Новосибирске сложилась ситуация конфронтации, иногда даже появляется чувство, что все мы друг другу враги: чиновники врачам, врачи чиновникам, пациенты врачам и врачи пациентам. Мне бы очень хотелось, чтобы эта конференция объединила профессионалов.
Чтобы началась новая, созидательная эра взаимоотношений, особенно в акушерстве и гинекологии, где женщина вообще не должна чувствовать перехода с одного этапа лечения на другой, от одного врача к другому. Мы должны быть добрыми союзниками и делать одно дело.