EUR 107.4252 Иван Баграмян
«Талант полководца, масштабность и разносторонность военных познаний, огромный боевой опыт, обаяние личности Ивана Христофоровича нашли самую высокую оценку в среде ветеранов войны. Никто из его подчиненных не вспомнит случая, когда бы Баграмян повысил голос, позволил себе впасть в раздражение. И вместе с тем его приказания, звучавшие иной раз словно совет и наставление, воспринимались как непререкаемый закон. Офицер или генерал считал честью выполнить их наилучшим образом».
При такой характеристике возникают основания думать, что многолетняя военная служба начисто избавила Ивана Баграмяна от того особого темперамента, которым, кажется, сама природа награждает выходцев с Кавказа. Но это не так. Те, кто имел возможность наблюдать за Иваном Христофоровичем в различных ситуациях, отмечают, что не раз бывали моменты, когда этот темперамент давал о себе знать, и Баграмян, соблюдая субординацию, сохраняя выработанную годами воинскую вежливость, служебный такт, все же начинал горячиться.
В свое время полковник Федор Свердлов, которому было суждено провести не один день рядом с генерал-лейтенантом Баграмяном, когда тот командовал 16-й армией, рассказывал об эпизоде, имевшем место на Курской дуге.
16-я армия 12 июля 1943 года наступала в направлении Орла. События развивались успешнее, чем прогнозировалось. Стрелковые дивизии и танковые бригады прорвали оборону противника раньше, чем предусматривал план. Командарм решил незамедлительно ввести в бой танковый корпус. Но находившийся рядом командующий Западным фронтом Василий Соколовский высказался против, как он выразился, поспешности. Надо бы, дескать, подождать, осмотреться, убедиться, что у врага нет на подходе резервов. И тут Баграмян изменился в лице и кавказской скороговоркой начал убеждать комфронтом, что медлить никак нельзя. Убедил! Соколовский сдался: «Вы командуете армией, вам и отвечать». Когда корпус двинулся в прорыв, на КП прибыл запыхавшийся связной офицер с телеграммой от начштаба фронта Александра Покровского: «Тов. Жуков просит особое внимание обратить на своевременный ввод в прорыв танкового корпуса. Принять все меры к тому, чтобы не опоздать».
Как видим, Баграмян горячился тогда, стоял на своем не зря. Правда, и сам Георгий Жуков считал важным подчеркнуть его умение держать свои чувства в узде: «Ивана Христофоровича я знал как очень вдумчивого, спокойного, трудолюбивого, оперативно грамотного работника».
Иван Баграмян родился 2 декабря 1897 года (по новому стилю) в Елизаветполе, который позднее назывался Кировабадом, а ныне — Гянджой, в семье рабочего-железнодорожника. Дать сыну платное гимназическое образование семья не имела возможности. Иван решил пойти по стопам отца и стал путейцем широкого профиля. О том периоде своей жизни Иван Христофорович в автобиографии писал так: «С 9-летнего возраста с большим старанием и усердием учился в двухклассном железнодорожном училище, а затем при большом материальном напряжении для родителей — в Тифлисском железнодорожном техническом училище (1912 — 1915). Оба училища окончил с отличными оценками».
Затем восемнадцатилетний Иван Баграмян определился добровольцем в русскую армию, которая на Кавказском фронте воевала с Турцией. Сражался солдатом, отличался смекалкой и смелостью и был направлен в школу прапорщиков. По окончании учебы в 1917 году командовал ротой, сабельным эскадроном. Какое-то время служил в войсках дашнакской Армянской Республики. В декабре 1920 года добровольно вступил в Красную армию и с тех пор вне Вооруженных сил своего большого и многонационального Отечества себя не мыслил.
После Гражданской войны Иван Христофорович командовал пулеметным эскадроном, затем восемь лет — кавалерийским полком Армянской стрелковой дивизии, который дислоцировался в Ленинакане. С этой должности в 1924 году был направлен в Ленинград на курсы усовершенствования комсостава кавалерии. На этих курсах Баграмян познакомился с Георгием Жуковым, Константином Рокоссовским, Андреем Еременко и другими конниками, которых ждало полководческое будущее.
После окончания в 1931 году курсов усовершенствования высшего начсостава, а в 1934 году — Военной академии имени Михаила Фрунзе, Ивана Баграмяна назначили начальником штаба 5-й кавалерийской дивизии имени Блинова в Киевском военном округе.
Из аттестаций того периода, хранящихся в личном деле маршала, видно, что Ивану Христофоровичу предрекают службу скорее не военачальника, а военного ученого и педагога.
Вот как его аттестовали по окончании Военной академии имени Фрунзе, где он учился на основном факультете: «Широкий общий и политический кругозор. Исключительная культурность в работе, большая военная эрудиция. Дисциплинированность безупречная. На всех трех курсах программу освоил хорошо и отлично. Вопросами управления в масштабе стрелковой и кавалерийской дивизий овладел вполне. Курс академии окончил по 1-му разряду. Может быть начальником оперативного отдела штаба кавалерийского корпуса, в дальнейшем — адъюнктом академии».
На посту начштаба кавалерийской дивизии, которая дислоцировалась в Житомире, Ивана Баграмяна характеризовали кратко и выразительно:
«Подтверждаются все личные качества, отмеченные в предыдущей аттестации».
Тональность аттестации, которая вшита в личное дело Баграмяна после окончания им в 1938 году Академии Генерального штаба, все та же: «Курс академии оканчивает в числе передовиков с отличными оценками по всем предметам. Общее и военное развитие хорошее. Над оперативным искусством работает настойчиво, анализируя каждый вопрос и стараясь найти его теоретическое обоснование. Во фронтовой игре выполнял обязанности начальника штаба армии, полностью справился со своими задачами. Дисциплинированный, волевой командир. Может быть использован в качестве преподавателя академии».
Старшим преподавателем Военной академии Генштаба Баграмяна и назначили в 1938 году, определив на кафедру тактики высших соединений. Преподавал Иван Христофорович два года, и казалось, ничто не могло помешать ему испытывать удовлетворение такой участью. «Но, — писал он в воспоминаниях, — как кочевника тянет в путь с насиженного места, так и меня, большую часть жизни проведшего в гуще кипучей армейской жизни с ее беспрерывными учениями и походами, неудержимо потянуло в родную стихию».
Из академии успешного и перспективного преподавателя не отпускали. Иван Христофорович отправил письмо однокашнику по кавалерийским курсам Георгию Жукову, который в звании генерала армии командовал войсками Киевского Особого военного округа: не найдется ли для него, выпускника двух военных академий, войскового практика, какая-нибудь должность в уже знакомых ему местах? Такую должность Георгий Жуков нашел. Его стараниями полковник Иван Баграмян был назначен начальником оперативного отдела штаба 12-й армии. А спустя несколько месяцев, после ряда крупных тактических учений, Иван Христофорович простился со Станиславом (ныне Ивано-Франковск) и отправился в Киев принимать дела начальника оперативного отдела — заместителя начальника штаба Киевского Особого военного округа.
На этом посту Иван Баграмян и встретил Великую Отечественную. Начальником оперативного отдела Юго-Западного фронта участвовал в организации приграничных сражений и обороны Киева. В то драматическое время проекты всех боевых приказов и распоряжений пришлось готовить ему с отделом. Попытка противника еще 12 июля 1941 года с ходу захватить столицу Украины была сорвана. Наши войска удерживали Киевский укреп-район, отвлекая крупные силы врага с Московского направления, до 19 сентября. Гитлеровцам, захватившим плацдармы за Днепром южнее и севернее Киева, встречным наступлением вдоль его восточного берега удалось окружить штаб и четыре армии Юго-Западного фронта. Командующий фронтом генерал-полковник Михаил Кирпонос в самый критический момент разделил управление на три боевые группы. Отряду примерно из 150 командиров и бойцов, который возглавил генерал-майор (это звание ему было присвоено 12 августа) Баграмян, командующий приказал с боем прокладывать путь для остальных работников штаба. Отряд, ведомый Баграмяном, обрастая в дороге пополнением, из окружения вырвался и в районе Гадяча, под Полтавой, вышел к своим. И только в мирные дни выяснилось, что задача, которую решал отряд, была отвлекающей. Остальная часть штаба фронта пошла иным маршрутом, была обнаружена противником и вынуждена принять последний неравный бой.
Вскоре после прорыва из вражеского котла Иван Баграмян вновь возглавил оперативный отдел Юго-Западного фронта, которым теперь командовал маршал Семен Тимошенко. 27 декабря 1941 года Ивану Христофоровичу присвоили звание генерал-лейтенанта. Личное дело хранит боевую характеристику Баграмяна в этой должности, подписанную 2 января 1942 года генерал-лейтенантом Иваном Болдиным: «Порученное дело оперативного руководства в штабе фронта выполняет с большой ответственностью. Внимательно следит за ходом борьбы на боевых рубежах, своевременно обращая внимание командования на особенность обстановки для принятия больших и малых решений. В период выхода войск Юго-Западного фронта из окружения генерал-лейтенант Баграмян лично на самолете доставил боевой приказ командования фронтом о действиях в сложившихся условиях, а затем многое сделал для успешного отвода войск Юго-Западного фронта из-под ударов противника. В период отвода лично руководил боевыми действиями отдельных групп бойцов и командиров, содействуя отходу более крупных частей из окружения».
К моменту утверждения этой характеристики Иван Баграмян был уже начальником штаба Юго-Западного фронта, а чуть позже возглавил одновременно и штаб войск Юго-Западного направления.
С особой полнотой, всеми красками военный талант Баграмяна засверкал, когда его в июле 1942 года назначили командующим 16-й армией Западного фронта. До этого армией командовал Константин Рокоссовский, и офицеры штаба армии, командиры соединений и частей, хотелось им этого или нет, не могли не сравнивать, не сопоставлять двух разных по характеру, стилю управления и повседневного поведения командующих. Всем очень импонировало умение Рокоссовского четко, лаконично и доходчиво ставить боевые задачи. Спокойный, негромкий голос Константина Константиновича тем не менее воспринимался всегда командным. А вот в управленческой методе Ивана Христофоровича сохранялось что-то от преподавателя. «Отдавая различные распоряжения по укреплению обороны, — писал уже упомянутый выше полковник Федор Свердлов, офицер оперативного отдела армии, — новый командующий не столько говорил, что надо сделать, как разъяснял, каким образом все надо выполнять. И все это тоже кратко, четко и очень ясно».
Вскоре все убедились, что при всех внешних отличиях стиль руководства войсками у Баграмяна такой же, как у Рокоссовского, и, следовательно, ни штабу, ни командирам дивизий перестраиваться не надо.
Под командованием генерал-лейтенанта Баграмяна 16-я армия в августе 1942 года успешно отразила удар группировки противника и в феврале-марте следующего года провела наступательную операцию, прорвав глубоко эшелонированную оборону гитлеровцев севернее Жиздры, под Калугой. За успешные боевые действия, за мужество и героизм, за высокую организованность и дисциплину личного состава, как гласил приказ, армия была преобразована в 11-ю гвардейскую. Под гвардейским знаменем она позднее отличилась в Орловской наступательной операции, завершив удары по врагу форсированием Десны. Если в августе 1942 года Ивана Баграмяна считали весьма способным и умелым командармом, то после летнего наступления в сорок третьем он прочно утвердился в когорте лучших командующих оперативными объединениями.
«Планирование, организация и проведение крупных наступательных операций в годы Великой Отечественной войны, — делился в свое время наблюдениями и размышлениями Александр Василевский, — дело исключительно сложное, и тем не менее Иван Христофорович благодаря высокой военной подготовке, огромному практическому опыту и умению командовать войсками в любой боевой обстановке быстро находил наиболее целесообразное решение... При разработке планов операций и в ходе их проведения Иван Баграмян нередко вносил смелые, обоснованные предложения по уточнению, а иногда и по изменению первоначально поставленных войскам объединения задач, если это обеспечивало успех при их выполнении. И надо сказать, что в Ставке Верховного главнокомандования и в Генеральном штабе, как правило, считались с ними, давая высокую оценку опыту и таланту командующего».
В ноябре 1943 года Ивана Баграмяна назначили командующим 1-м Прибалтийским фронтом. При этом назначении Верховный главнокомандующий сказал Ивану Христофоровичу: «Успешно проведенная вами операция в районе Орла и Брянска убеждает в том, что новый пост будет вам по плечу».
Фронт, действия которого при непродолжительном командовании Андрея Еременко не удовлетворяли Ставку, под управлением генерала армии Ивана Баграмяна стал более активным. У Баграмяна, как полагают исследователи, была возможность прямым штурмом взять Витебск, превращенный противником в мощный опорный узел. Причем сделать это, как практиковалось в те времена, в качестве подарка стране к Новому, 1944, году. Но победа обошлась бы невероятно дорогой ценой. Командующий фронтом, опираясь на штаб, подготовил и провел силами 11-й гвардейской и 4-й ударной армий Городокскую операцию, которая для германского командования оказалась совершенно неожиданной. Немцы полагали, что при столь сложных условиях местности и погоды наступление крупных масс советских войск на этом направлении исключается. В ходе Городокской операции войска 1-го Прибалтийского фронта освободили свыше 1220 населенных пунктов, уничтожили более 65 000 и пленили 3.300 солдат, офицеров и генералов противника. Соединения фронта заняли выгодное охватывающее по отношению к Витебску положение. Успех под Городком создал предпосылки для более глубокого охвата Витебска, удара на Полоцк и прорыва в Прибалтику. В 1944 году эти предпосылки были в полной мере использованы в стратегической по размаху и целям Белорусской операции. В ходе этой операции витебская группировка врага была окружена войсками 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов и уничтожена при относительно небольших потерях личного состава и техники.
Развивая наступление после освобождения Витебска, войска 1-го Прибалтийского фронта вступили на территорию Прибалтики, штурмом взяли Шяуляй. Операции были присущи стремительное наступление, широкое применение маневра, умелое отражение мощных контрударов танковых войск противника. За выдающиеся результаты, достигнутые войсками фронта в Белорусской операции, и личное мужество генералу армии Ивану Христофоровичу Баграмяну 29 июля 1944 г. было присвоено звание Героя Советского Союза.
В октябре 1944 года соединения фронта пробились к побережью Балтийского моря и отрезали свыше 30 дивизий немецко-фашистских войск группы армий «Север» от Восточной Пруссии. В день выхода к морю Иван Христофорович отправил в Москву с попутчиком флягу с морской водой, и ее продемонстрировали на очередном заседании Государственного Комитета Обороны.
Истинным полководцем проявил себя Баграмян и в Восточно-Прусской операции, которая длилась с января по апрель 1945 года. С февраля он командовал Земландской оперативной группой войск, а с апреля 1945 года — войсками 3-го Белорусского фронта, сменив на посту командующего маршала Александра Василевского.
Среди наград Ивана Христофоровича два ордена Суворова I степени и орден Кутузова I степени.
Маршалом Советского Союза Иван Баграмян стал уже в мирное время, 11 марта 1955 года. После войны он девять лет командовал войсками ПрибВО, десять лет был начальником тыла Вооруженных сил СССР, занимал другие ответственные посты.
Память о выдающемся земляке бережно хранят в Армении. Никогда не забудет Ивана Баграмяна и благодарная Россия.
«В 1943 году, когда отец командовал 11-й гвардейской армией, в деревне Кочуково Калужской области солдаты нашли одиннадцатилетнего мальчика Афоню Фирсова. Выяснилось, что он бежал из дома, надеясь попасть в одну из частей Красной армии. Привели мальчика в штаб армии, где и произошла его первая встреча с папой. Афоня очень ему понравился, и он распорядился оставить найденыша при штабе. Через некоторое время папа направил мальчика учиться в Калининское суворовское училище...
Впоследствии Афанасий Петрович стал полковником-инженером и очень дружил с нашей семьей, считая папу своим вторым отцом, а меня своей сестрой...»
Из воспоминаний Маргариты Баграмян.
АКТУАЛЬНО
