EUR 104.7424 105 лет. Газета на все времена
Весна надежды нашей
Алексей Надточий, заместитель редактора Новосибирской областной газеты «Советская Сибирь»
На уборочной в Болотнинском районе. Фото: Сергей Дятлов
На дворе осенняя хмарь. А как хочется снова солнышка и тепла! В такие минуты хорошо вспоминается все весеннее. Например, памятная весна 1988-го. Сколько же мне тогда было? Впрочем, неважно. Важно другое: я с интересом работал в качестве заместителя редактора и заведующего отделом партийной жизни в большой, главной областной газете «Советская Сибирь». Едва пришел из «Молодёжки», и тут грянула перестройка. Может быть, кто-то и клянет ее сегодня, но ведь мы тогда верили, и я был на своем месте как истый партийный верующий. Нынешним не понять.
С антиперестройщиками мы сражались всерьез, и строки моей газетной публицистики не оставались незамеченными — открывшаяся внезапно гласность позволяла всем кому не лень критиковать партию за промахи и прошлые грехи, поэтому доставалось и мне, ее рядовому бойцу.
А тут к весне ЦК, Совмин и ВЦСПС — знает ли кто сегодня эту аббревиатуру? — подкинули для журналистов прямо «пищу богов»: выборы снизу руководителей предприятий и других организаций. Хотели, разумеется, как лучше: перестройка, вперед! Еду в Тогучин. Один вечер — выборы на автобазе. Любопытно: народ все воспринимает всерьез и даже с неподдельным энтузиазмом. На другой день выборы директора школы где-то на окраине городка. Кандидат на пост знакомит меня с проблемами: здание школы старое, полы гнилые, мебель убогая. Собрание коллектива проходило бурно, людям надоела откровенная нищета. Молодого парня-педагога избрали единогласно.
Еще через день пленум райкома. В президиуме — заворг обкома КПСС Клякин, крупная фигура по тем временам. Едем с ним после пленума, на котором, естественно, обсуждались вопросы перестройки, домой, в Новосибирск. В машине наперебой журчат голоса из радиоприемника: генеральный секретарь общается с народом и призывает не давать спуску всяким бюрократам. Как хорошо начинали!
…Через два года на последнем съезде КПСС (я работал там в качестве спецкора — прим. авт.) потерянный бывший лидер страны и партии не сразу мог оправиться от шока, когда ЕБН бросил ему на стол партийный билет и картинно удалился по центральному проходу…
Мне еще доводилось участвовать в многочисленных дискуссиях после этих событий, но все это делалось по инерции, потому что все понимали: что-то пошло в принципе не так… Но это уже отдельная тема.
Стрекоза — к достатку
Николай Царёв, обозреватель «Советской Сибири»
Активная подписка на «Советскую Сибирь» в любой год — к хорошему урожаю. Фото: архив ИД «Советская Сибирь»
Во время работы в «Советской Сибири» мне довелось побывать почти во всех сельских, за исключением Северного, районах области. Один мой знакомый как-то заметил, мол, ты крутишься как муравей. А если следовать известной басне, при муравье должна быть стрекоза. И она в публикациях есть, их там даже множество.
В сентябре 1993 года я был в акционерном обществе «Купинское» Купинского района. Страда кипела на полях и на току. По дороге мы наблюдали за полетом мириад стрекоз в сторону юга. Начальник управления сельского хозяйства Александр Карасёв произнес: «Говорят, стрекозы к теплу. Подержалась бы погода!» Однако на следующий день над районом повисла сетка нудного дождя. Свой репортаж я озаглавил сентиментально: «Не уносите тепло, стрекозы!..»
В другой раз, уже в декабре 2007 года, я собирал материалы о семейной ферме Евгения и Натальи Бицура в селе Озёрном Усть-Таркского района. Те взяли два кредита, купили несколько коров и трактор. Коровам дали клички: Пестряна, Беляна, Ночка, Доча, Стрекоза, Галка. Молоко сдавали заготовителям. В «Советской Сибири» появился материал «Кредит под Стрекозу».
У Крылова Стрекоза — лентяйка и прожигательница жизни, а совсибировские стрекозы — повелительницы погоды и существа, несущие достаток. Кстати, «кредитная» Стрекоза не обошла вниманием и автора публикации: материал был признан победителем в одной из номинаций конкурса журналистского мастерства «Сибирь. ПРО» Сибирского федерального округа.
И служба, и дружба
Людмила Семёнова-Сасса, заслуженный работник культуры Российской Федерации, журналист
По-моему, журналистика — это жизнь. Но поменять местами подлежащее и сказуемое тут нельзя: получится чушь. Жизнь не журналистика. Но и эта профессиональная деятельность не работа, а полнообъемная жизнь, где тесно переплетаются личное и общественное.
Я имею в виду газетчиков. Каждый номер родной газеты — это дитя, которое мы вынашиваем коллективно. И как это важно всему творческому сообществу — смотреть в одну сторону и чувствовать плечо друг друга. Наша служба сильна дружбой.
Так было в советской «Советской Сибири». Просто диву даешься, как это удалось бывшему редактору областной газеты, ныне покойному Николаю Васильевичу Безрядину собрать, сплотить и отладить такой коллектив талантливых и ответственных людей, где и в общем «хоре» чисто звучал каждый голос. И никакой зависти и недоброжелательства при еженедельном «разборе полетов» на летучках. Тем более никаких заспинных интриг. Даже личные радости и беды делили по-братски. И каждый отдел блистал талантами.
Так бы хотелось перечислить своих неординарных коллег, но всех невозможно, а выборочно — не хочу обидеть других. Однако асов все-таки назову и думаю, старшее поколение новосибирцев их помнит. По крайней мере, Академгородок был просто дружен с научным обозревателем Роленом Нотманом, которого любили даже сельские читатели. А Марина Рубина, театральный критик, — ее имя на века впечатано в советскую «Литературную энциклопедию». Фотокорреспондент Борис Москвин удостоен звания заслуженного работника культуры. Не уступал ему в мастерстве и коллега Сергей Дятлов.
Ответственные секретари, корректоры, стенографистка Надя Ковцевич — да два этажа, девятый и десятый, — сплошь незаурядные личности. И еще на одном, на втором, где была своя редакционная библиотека, активно влекла расширять кругозор еще одна редакционная звезда — Евгения Дмитриевна Подъельская.
Библиотека была нашим культурным центром и местоположением «души» коллектива. Здесь был богатый книжный фонд, который регулярно пополнялся новинками. На длинном столе аккуратно подшивались основные центральные и все районные газеты. Не менее привлекательной была так называемая черная касса. Палочка-выручалочка, с помощью которой удавалось в аварийных случаях компенсировать низкий уровень нашей платежеспособности. Все это и обеспечивало ну о-о-очень высокий статус всеми любимой Е.Д. Здесь мы общались, болтали или облегчали свои души. Расслаблялись. Иногда очень увлеченно. Особенно перед знаменательными датами, когда у нас случались «отоварки».
То было время глобального дефицита. Что нужно или чего очень хотелось, было невозможно купить. Но можно было достать. Если для нужд трудового коллектива, то делали мы это с чистой совестью. Это было возложено на мой отдел, который тогда назывался «Отдел советского строительства и быта». Мы ведали тем, с чем особенно было трудно — коммуналкой, всеми бытовыми проблемами и торговлей. Люба Пятилетова обеспечивала коллектив самыми лучшими овощами на засолку из пригородных совхозов. Я — дефицитным ширпотребом и праздничными наборами.
Вот краткий репортажик о незабываемых последствиях одной из предновогодних «отоварок».
Праздничный номер был уже сверстан, и все, кроме сопровождавших его по дороге в печать, группами и в одиночку стекались в библиотеку. Во-первых, надо успеть, пока всю кассу не разорили, выпросить ссуду. Ведь уже конец месяца и в карманах давно не звенит.
Тем временем в библиотеке уже разбирают коробки. Нет, бывает же такая единодушная радость! Получите и распишитесь... И вот уже быстренько все разобрали по сумкам, но... уходить что-то никто не торопится. При одном виде этакого изобилия народ впадает в кураж. Так и хочется здесь и сейчас развернуть скатерть-самобранку.
Я не помню, кто первым озвучил эту благостную мысль. И сразу подкрепил ее делом:
— Начнем с шампанского? Или как?
— У кого есть нож — порежьте колбаску...
— А-а-а... Рыбку-то все зажали...
Ну, в общем, все по-русски: «Раз пошла такая пьянка — режь последний огурец». Уже на следующий год выясняли, кто что до дому донес и кто когда туда вернулся. Увы! Пришли домой не все в этом году. Не буду уточнять, кто встретил Новый на библиотечном диване. Но этот казус только открыл вентиль всеобъемлющего вдохновения. А без него хороший материал не выйдет из-под пера.
Улыбайтесь, господа! И цените коллективизм.
Сибирская «Таймс»
Татьяна Шипилова, обозреватель, заслуженный работник культуры РФ
Когда «Советская Сибирь» отмечала 85-летие, один из знаменитых новосибирцев назвал ее «нашей сибирской «Таймс». Мол, старейшая, ежедневная, информационно достоверная, респектабельная. Мы в редакции поулыбались сравнению с успешной британской газетой-долгожительницей, однако — лихо и приятно. А мне сегодня неожиданно воочию представилась респектабельность «Советской Сибири» ну, допустим, 50-летней давности, ведь это тоже история — как выглядела редакция изнутри, когда я второкурсницей пришла сюда на практику.
Располагалась она в те времена в самом центре, на улице Советской, 6. Коридоры двух ее этажей поверх паркета устилали дорогие ковровые дорожки, в большинстве кабинетов стояла массивная кожаная мебель — диваны, кресла, зеленые «ленинские» настольные лампы. Пишущие машинки — в основном в машбюро. А солидные дяди в деловых костюмах и нарядные тети за двухтумбовыми письменными столами ваяют свои материалы чаще от руки, отвлекаясь изредка на перекуры или партейку в шахматы. Ни больше ни меньше. И сразу было понятно, что статус каждого сотрудника «областной партийной газеты» не ниже, чем у заслуженного или народного артиста РФ расположенного неподалеку от редакции оперного театра…
Когда через три года я проходила преддипломную практику, газета уже переехала на левый берег. Там было сплошное новье: светлого дерева застекленные шкафы и столы, стильные, по моде 70-х кресла для посетителей, но — паркет. И традиции, которые казались несокрушимыми. Например, утренняя планерка, когда весь коллектив собирался в секретариате и обсуждал текущий номер. Все были люди умные, красноречивые, с большим чувством собственного достоинства, в их числе и еще активные, не собиравшиеся на пенсию фронтовики. Порой обсуждение номера превращалось в двухчасовое собрание мудрейших. Время клонилось к обеду, секретари и выпускающие нервничали, но ничего поделать не могли, пока редактор своим приказом не превратил многословную сидячую планерку в так называемый стояк. Пятнадцатиминутный и деловой.
Редактор Николай Васильевич Безрядин тоже был под стать респектабельным временам. Обаятельный, с замечательным чувством юмора, вспыльчивый, но отходчивый и справедливый. Умница, знаток современной поэзии и музыки и, на минуточку, как принято сейчас говорить, кандидат исторических наук. Кстати, времена менялись, но он простоял у руля редакции четверть века, всегда защищал в сложных ситуациях журналистов от гнева вышестоящих и оставил о себе самую добрую память.
Под крылом опытных коллег
Галина Печатнова, секретарь
В «Советскую Сибирь» я пришла в конце 1982 года, секретарем. И люди в редакции тогда работали просто уникальные и интересные. Главным редактором газеты был Николай Васильевич Безрядин. При нем коллектив газеты составляли талантливые журналисты, а также весь дружный состав специалистов, активных и инициативных.
На фото Галина Печатнова позирует с продукцией «Кольцовской косметики» и ее директором во время интервью. Фото предоставлено Галиной Печатновой
С первых дней моей работы меня взяла под свое крыло и была моим наставником Людмила Анатольевна Сасса — заведующая отделом органов государственной власти и самоуправления. У нас даже проводились лекции политпросвещения по утрам. В свободные моменты выезжали на природу, собирались на пикниках, делились интересами, мнениями, жизненными устоями, пели песни. Особенно любили слушать душевные песни, которые исполняли Николай Васильевич, Геннадий Афанасьевич Сасса. Были поэтические вечера, где Анатолий Иванович Лемещенко читал стихи других поэтов, а также знакомил со своим творчеством, к которому прикладывал свои же иллюстрации. А Ролен Константинович Нотман и Николай Петрович Царёв писали книги, каждый в своем жанре. Нельзя не отметить ответственного секретаря Владимира Андреевича Петрова, который за пару минут мог придумать отличный заголовок к любому материалу.
Мы любили свой коллектив, и нам всегда казалось, что наши журналисты самые лучшие и востребованные.
Татьяна Денисюк, литературный редактор, корректор
Мой путь в «Советской Сибири» начался на заре 2000-х с секретариата. Тогда это было сердце редакции. Сюда стекались все созданные журналистами и фотокорами материалы, да и сами авторы частенько «толклись» у нас. Вот где царила свобода мнений и творчества, и это было очень интересно.
Но и в моей нынешней, на первый взгляд, преимущественно технической работе «ловца ошибок» нет места скуке. Как и в секретариате, я первой вижу напечатанную газетную полосу, только теперь я еще и первый ее читатель. И моя задача в том, чтобы ошибки и опечатки не испортили другим читателям впечатление от встречи с новым номером «Советской Сибири».
Небольшая заминка
Борис Москвин, фотокорреспондент
В 1996 году я был аккредитован на съемку рабочей поездки Президента Российской Федерации Б.Н. Ельцина на Новосибирское авиационное производственное объединение им. В.П. Чкалова.
Сначала был досмотр фотоаппаратуры и штативов, затем — проход через «рамку». Служба безопасности президента просила всех фотокорреспондентов, включая столичных, сделать контрольный спуск фотоаппарата, снять объектив и показать им.
На мне произошла небольшая заминка. Продемонстрировав штатный и сменный объектив «Никона», я достал из кофра панорамный «Горизонт» и сказал, что объектив не снимается. Последовал вопрос: «Почему?» Рядом находился представитель кремлевского пула. И он сказал: «Зачем здесь самоделка?» Я ответил, что эти аппараты выпускает оптико-механическое предприятие в Красногорске.
Московские фотокорреспонденты подтвердили эту конструктивную особенность данного аппарата, и вопрос был исчерпан.
Защищая Эдуарда Ульмана
Марина Лупейкене, собкор в Краснозёрском районе
В газете «Советская Сибирь» у меня вышел интересный материал об Эдуарде Ульмане, который был участником чеченской кампании, воевал там разведчиком. И вот однажды во время боевых действий ему пришел приказ от командира уничтожить проходящие легковые машины. И он вместе со своими бойцами расстрелял один из автомобилей, в котором оказались гражданские лица. При этом предварительно несколько раз уточнял у руководства — стрелять или нет?
В итоге Эдуарда Ульмана и его бойцов отдали под суд. К слову, Эдуард Ульман был выпускником Краснозёрской школы. Интересно, что он обучался у того же педагога, у которого учился герой войны в Афганистане Виталий Красников.
В перерывах между судебными процессами я встретилась с Эдуардом Ульманом, он говорил, что не верит в правосудие и, скорее всего, их осудят. А потом взял и неожиданно пропал вместе со своими бойцами. Выехали на судебное заседание и не доехали. Думаю, они стали участниками программы по защите свидетелей. Сейчас я считаю статью об Эдуарде Ульмане одной из своих лучших публикаций. Подтверждением тому служит и большое количество откликов от читателей после выхода материала.
От редакции. Эдуард Ульман в 2007 году все-таки был осужден заочно, но его так и не нашли. Однако в мае 2024 года стало известно, что он воевал и погиб в зоне военной спецоперации в Донбассе.
